– Не уясню, к чему ты клонишь, – прервал я Чарли. Мне вообразилось, что он готовится разразиться очередным парадоксом. Для шуток он мог бы выбрать иное время.

– Вижу, что не догадываешься. И жаль, ибо в проблеме трех душ – реальный путь к спасению вас обоих, тебя и Жанны, друг мой Эдик! Вот мой план, слушай. Мы образуем треугольник: Жанна, ты, Антон. В треугольнике три полюса: ненависть – это Жанна, любовь – это ты, дружба – это Антон. Три полюса образуют три диполя, три стороны треугольника: Жанна – ты, Жанна – Антон, ты – Антон. Твой психодиполь с Жанной выволакивает ее из катастрофического падения в молодость, диполь Жанна – Антон добавляет своего старания в том же направлении, а диполь Антон – Эдик сыграет роль тормоза, когда ты станешь уноситься в будущее. Антон погасит тряску разновременности в твоем теле, не допустит разрыва в тебе связи времен. Для роли дружеского психотормоза Антон годится лучше всех на Урании. Руководство операцией беру на себя я. И можешь не сомневаться, в панику не впаду и прерву процесс точно в положении равновесия для всех трех полюсов. Тройное равновесие высчитаем заранее, думаю, для твоего «УУ» задача не из самых сложных. А что до нашего друга Роя, то ему поручим твою любимую роль – вдохновенного обсерватора.

Не знаю, как я удержался от слез. Еще за минуту до того, как он заговорил о своем плане, я видел только один выход. Но был, оказывается, и другой путь. Чарли нашел его. Я хотел сказать, что согласен, что благодарен, что выполню все, мне в плане отведенное, но не справился с голосом. Антон внезапно впал в восторг.

– Приступаем немедленно! – заорал он, вскакивая. – Терпеть не могу тянуть резину, как это когда-то называли. Ох, Эдик, покажем тебе теперь, до чего ты недооценивал друзей! И если не попросишь у нас извинения, надаю тебе потом оплеух, будь спокоен!

Когда Чарли говорит: «Предлагаю план», это означает, что у него готова не только идея, но и расчет. Жанну решили вызвать завтра, в программу не посвящать, просто обязать вести себя, как наметил для нее Чарли. Мы с Антоном занялись подготовкой своей части программы. Повелитель Демонов с его дьявольским чутьем к необычному и вправду идеально подходил для создания прочной душевной связи и со мной, и с Жанной. Такая связь с нами у него существовала всегда, но одно дело просто дружить, другое – вводить свою дружбу в аппараты в качестве физической силы. К тому же еще синхронизировать течение его индивидуального времени с биологическим временем моим и Жанны!

Включение Антона в качестве третьего полюса в наши психополя прошло блестяще. Чарли был доволен, а доволен он, если программа выполняется с блеском.

– Завтра вызовем Жанну и начнем последний эксперимент, – сказал он; шло к полуночи.

Жанна смутилась, застав у меня Роя, Чарли и Антона. Мы с Павлом так таили от всех наши исследования, а я недавно так перепугался, когда она посетовала, что надоело вечно секретничать… Она бросила на меня гневный взгляд, к ее ненависти добавилось и негодование, что я, не предупредив и не спросив согласия, открыл наши тайны. Антон незаметно для Жанны подмигнул мне: все в порядке, говорило его подмигивание, лишняя капля возмущения ненависти не испортит, стало быть, сработает на наш план.

– Жанна, мы все знаем, – сказал Чарли. – Эдик рассказал, какие Павел разрабатывал темы. Грандиозно – вот наше мнение. Подробней обсудим потом, а сейчас тему надо завершить, пока нам не нагорело за неразрешенный научный поиск. Мы решили ускорить исследования. Психодиполь, соединяющий тебя с Эдиком, будет сегодня проверен на разные изменения времени. Пройди в соседнюю комнату и немного побудь там в одиночестве. Можешь соснуть, если хочется.

Жанна опять метнула в меня ненавидящий взгляд. Я постарался изобразить на лице наглую развязность – она вся вспыхнула от возмущения. Уходя, она подошла к зеркалу и поправила волосы. Она любовалась собой, это было новое в ней.

– Совсем девчонка, – задумчиво сказал Рой, когда Жанна скрылась в соседней комнате. – Она помолодела даже с того дня, как я ее впервые увидел. В ней, похоже, появилось и кокетство.

– Кажется, мы захватили процесс впадения в юность на критической точке, – высказался Чарли. – Будем торопиться, друзья, будем торопиться!

Торопливость у Чарли всегда быстрая, но без спешки. Я сидел в кресле, Антон напротив меня; Рой в сторонке, прислонясь плечом к стене, молчаливо наблюдал за нами. Чарли ходил от кресла к креслу и от кресел к аппаратам. К креслам были прикреплены датчики от командных механизмов. Компьютер «УУ» непрерывно выдавал ход процесса, на лентах самописцев извивались записи наших состояний – Жанны, Антона, моего. Чарли вел программу с интенсивностью, на которую я бы не осмелился. Он знал, что делает. Я задыхался. Меня терзала боль. Она была в каждой клетке тела. Вероятно, что-то похожее, только безмерно усиленное, испытывал и Павел. Антон испуганно закричал:

– Эдик, ты превращаешься в старца! Это ужасно, Эдик!

– Рой, подойдите к двери в другую комнату, – распорядился Чарли. – И если Жанна попытается вырваться, не давайте. А ты молодец, Антон! Помни, от тебя зависит не дать завершиться уходу Эдика в будущее. Старайся, Антон!

– Я стараюсь, – пробормотал Антон, не отрывая от меня широко распахнутых глаз. Вероятно, я очень плохо выглядел, раз он так перепугался.

Не знаю, сколько времени прошло, – я потерял ощущение времени. Как бы сквозь сон я услышал крик Жанны, громкие уговоры Роя. Потом была опять тишина, и ее разорвали два крика, два вопля – торжествующий и негодующий.

– Готово! – ликующе кричал Чарли. Я с усилием открыл глаза. Он в дикой спешке отключал аппараты и все кричал: – Тройная точка равновесия схвачена! Точно тройная точка! Точно тройная точка!

А посредине комнаты стояла Жанна, вырвавшаяся из своего временного заточения, и тоже кричала:

– Прекратите пытку! Прекратите пытку!

Я опять стал терять сознание. Но взгляд на Антона придал мне какие-то силы. Антон был страшно бледен, бескровные щеки отвисли, нос заострился. Он казался мертвецом. Я попытался вскочить, чтобы помочь Антону, хотя и не знал, как это сделать. Чарли положил руку мне на плечо, рука была безмерно тяжела, я со стоном опустился в кресло. Чарли сказал очень радостно и очень торжественно:

– С Антоном все в порядке. Антон сделал свое дело, теперь отдыхает.

– А мы? – с трудом прошептал я.

– Ты жив, это главное. А Жанну спасли!

Больше говорить я не мог. Рой, Жанна и Чарли превратились в призраки, туманными силуэтами реяли в воздухе. Один Антон не двигался в кресле, он был все так же бледен. До меня, как сквозь стену, доносились голоса, я изо всех сил старался разобраться в них. Я понимал, что и Жанна, и Чарли, и Рой говорят громко, может быть даже кричат, но слышал шепот.

– Что это значит: «Жанну спасли»? – негодовала Жанна. – Эдуард устроил какую-то новую подлость. Я хочу знать, что он сделал!

– Жанна, подойди к зеркалу, – говорил Чарли. – Полюбуйся на себя. Ты теперь настоящая, тебе уже ничего не грозит.

Она, очевидно, всмотрелась в зеркало. До меня донесся ее новый – шепотом – крик:

– Боже мой, что он сделал со мной! Как я подурнела! Я же выгляжу старухой. Как вы смеете говорить: «Полюбуйся на себя»! Вы издеваетесь!

– Мы радуемся за тебя, Жанна!

Среди голосов выделился голос Роя:

– Жанна, вы сказали, что Эдуард устроил вам новую подлость. Подберите слова из другого лексикона. Самые высокие слова будут бледны…

Он еще что-то говорил, но я не слышал. Потом пробудившееся сознание донесло, что меня несут на носилках, – и наступил долгий провал. Очнувшись, я увидел, что лежу в палате.