– Не срывай сопло, – улыбнулся Кирилл. – Ты ее обработай, а режим секретности я беру на себя!

Честно говоря, он опасался, что Юраша скажет: «Да мне Сандра за такое прикольные мячики оторвет!» И придется тогда искать другого «помощника», а это скрыть будет тяжелее. Однако опасения Кирилла не оправдались.

Судя по всему, Громильша и не думала ревновать своего кавалера- защитника к кому бы то ни было. Впрочем, если она любила командира, а с Юрашей только была вынуждена делить постель, почему же она должна была приревновать его к близняшке?

Такое объяснение было абсолютно логичным. По крайней мере, с точки зрения капрала Кентаринова…

Похоже, Юраша и сам представил себе соблазнительную картинку со своим участием. Глаза его загорелись, как ночью у кота.

– Надо только каким-то образом оказаться с нею в укромном уголочке один на один, – сказал он и вопросительно глянул на Кирилла. – Не тащить же ее при всем честном народе в «комнату для релаксаций»!

– Ну возможность остаться с нею один на один я тебе обеспечу.

Сказано – сделано.

В ближайший выходной день, когда отряд отправился на стрельбище, старшина Кривоходов с ефрейтором Мариной Гладышевой были освобождены от стрельб для выполнения срочного специального задания командования.

Никаких подозрений спецзадание ни у кого не вызвало. Мало ли чего начальникам потребовалось!..

Когда отряд, отстрелявшись, вернулся в лагерь, его встретила только ефрейтор Гладышева.

– Где старшина Кривоходов? – шепотом спросил ее удивленный Кирилл.

– В медкабинете, – так же шепотом ответила метелка. – При выполнении спецзадания он получил небольшую травму.

– Слушайте сюда, ефрейтор! – Кирилл сделал суровую физиономию. – Ни кому ни слова о случившемся!

– Так точно, господин капрал! – На лице Марины Гладышевой не возникло и следа усмешки.

Понимает ситуацию метелка, в уме ей не откажешь!..

Кирилл прямым ходом отправился к медикам.

Травма у старшины Кривоходова оказалась не слишком серьезной – вывих левого локтевого сустава. Собственно, последствий уже никаких не было: вывих – не та травма, которые выводят бойцов из строя дольше, чем на полчаса.

По дороге в казарму Кирилл потребовал у Юраши отчета.

– Слушай, командир, – сказал Юраша, – эта девица е…анутая какая-то! – Он сплюнул. – Только прихватил я ее за ананасы, она давай ломаться. Ну, этим нас не напугаешь! Есть такие, которые не сразу дают, а потом от кола не оторвешь… Полез я к ней в трусы, как положено… «Оставьте меня, господин старшина!» – это она мне… «Да ладно тебе, – говорю, – делов на две минуты, а удовольствия на целый день!»… Короче, только я ее за лохматку прихватил, тут она мне локоть и повредила! Вот уж не думал, что у нас в Корпусе такие недотроги водятся! – Юраша развел руками: левая его уже не беспокоила. – Так что приказ твой, командир, я, прости, не выполнил.

Опешивший Кирилл не сразу нашел, что сказать. И только потом спросил:

– Слушай, ну у нее там хотя бы все в порядке? В смысле, на месте все?

– Думаешь, переодетый мужик? – усмехнулся Юраша. – Нет-нет, дюза там самая настоящая. Уж тут-то я не ошибусь! Опыт мужицкий имеется, как ты знаешь! – Он вдруг остановился и подмигнул Кириллу. – Слушай, а может, она тоже в тебя втрескалась? Ты бы ее сам, что ли, попробовал законопатить! Тебя-то она вертануть не посмеет, коли телохранительницей приставлена!

Сама по себе это была очень неглупая мысль. Вот только Кириллу от нее тошно сделалось.

Его давным-давно уже не тянуло ни на кого, кроме Светланы. Ну то есть, тянуть-то слегка, может, и тянуло – мужик есть мужик! – но позволять себе он ничего такого не позволял.

А зачем? От добра, как известно, добра не ищут! В сексуальной жизни членов отряда установилось некое равновесие, которого он достаточно долго добивался, и ломать это равновесие совершенно не хотелось.

С другой стороны, насиловать он Марину Гладышеву не собирается. А проверить, чем она в сексуальном смысле дышит, все-таки надо! Как это может быть, чтобы влюбленная в парня метелка совершенно не ревновала его? Четыре планеты пришлось пройти для того, чтобы угомонить Ксанку, Сандру и остальных! Половину Мешка облетели!.. А тут на тебе! Подозрительно это!

И на следующий день он перешел к активным действиям.

Пока таскались по горам, приглядывался к близняшкам, решая, к кому из них подступиться.

С одной стороны, Марину уже можно считать пострадавшей стороной (хотя пострадал-то как раз Юраша Кривоходов) и стоило бы поберечь ее нервы; а с другой, для чистоты, так сказать, эксперимента, именно с нею и надо продолжать, так сказать, оперативную работу.

К вечеру он окончательно решил, что соблазняемой станет именно Марина. А с Кариной – будет видно!

После ужина он вызвал блондинку в учебный класс.

Конечно, здесь заниматься любовью было не слишком удобно, зато никто бы не подумал, что командир потащил сюда подчиненную именно с этой целью. Подумаешь, очередная воспитательная беседа… Да и посторонние в вечернее время зайти сюда не могли – учебные занятия давно завершены, по распорядку время совсем для других дел. Разве что дежурный по базе мог заглянуть, но какого дьявола ему тут могло понадобиться? Если только взяться ни с того ни с сего за изучение собственных обязанностей, которые он и так знал назубок!..

Едва Марина вошла в класс, он ее огорошил:

– Снимите мундир, ефрейтор Гладышева!

Удивленно распахнув глаза, она все-таки выполнила приказ. Обнажила бугристые мышцы.

Кирилл запер входную дверь.

В удивленных глазах метелки родилось понимание.

– А теперь снимайте футболку.

Марина выполнила и этот приказ.

Собственно, он уже не раз видел ее ананасы в казарме, но когда остаешься с девицей один на один, ее прелести почему-то оказывают несколько более возбуждающее воздействие. Ведь она раздевается для тебя и с целью, которая касается только ее и тебя!..

Тело у нее было гладкое, мускулистое и загорелое. Хорошее было тело, ладное. Такое только тискать да тискать…

– Догадываешься, зачем я тебя сюда позвал?

– Не дура, господин капрал! – Ефрейтор легонько фыркнула.

– И что думаешь по этому поводу?