не знаю, как он работает — там есть какие-то специальные веревочки или что-то вроде того — но перед дождем из него выходит маленький деревянный человечек, а в ясную погоду — маленькая деревянная женщина. Но они стоят на маленьком стержне, видишь? Они не могут выйти одновременно, понимаешь? Никогда. И я не могу отделаться от мысли, что когда погода меняется, маленький человечек может увидеть краем глаза женщину и подумать…

— Это касается секса? — спросила Тиффани.

Мисс Тик посмотрела на потолок. Матушка Ветровоск откашлялась. Нянни расхохоталасьь во все горло, так громко, что даже деревянный человечек смутился.

— Секс? — спросила она. — Между Летом и Зимой? Надо подумать.

— Нечего… об этом… думать. — процедила Матушка. Она повернулась к Тиффани. — Он очарован тобой, вот в чем дело. И мы не знаем, сколько в тебе могущества Летней Хозяйки. Она может быть соврешенно ослабевшей. И тебе придется быть летом во время зимы до тех пор, пока зима не закончится. — ровным голосом закончила она. — Так будет справедливо и никаких оправданий. Ты сделала выбор. Ты получила то, что выбрала.

— А не могла бы я просто найти ее и извиниться… — начала Тиффани.

— Нет. Старые боги не большие поклонники извинений. — ответила Матушка, расхаживая перед камином. — Они знают, что это всего лишь слова.

— Знаешь, что я думаю? — сказала Нянни. — Я думаю, что она наблюдает за тобой, Тифф. Она говорит себе — „Что это за легкомысленная девица разгуливает в моих тапочках? Что же, пусть пройдет в них с милю и там посмотрим, как ей это понравится!“

— В словах миссис Огг что-то есть. — сказала мисс Тик, перелистывая Мифологию Чаффинча. — Боги требуют расплаты за ошибки.

Нянни Огг похлопала Тиффани по руке. — Если ей хочется посмотреть, на что ты способна, покажи ей это, Тифф. Вот так! Удиви ее!

— Вы имеете в виду Госпожу Лето? — сказала Тиффани.

Нянни подмигнула. — О, и госпожу Лето тоже!

Мисс Тик издала звук, похожий на сдавленный смешок, Матушка Ветровоск кинула на нее быстрый взгляд.

Тиффани вздохнула. Хорошо говорить о выборе, но сейчас то у нее выбора нет.

— Ладно. Что еще можно ожидать кроме… ног?

— Сейчас, ээ, посмотрю. — сказала мисс Тик, продолжая листать. — Ага… Тут сказано, что она была, вернее есть, прекраснее звезд на небе…

Все поглядели на Тиффани.

— Тебе надо что-то сделать с волосами. — наконец сказала Нянни Огг.

— Например? — спросила Тиффани.

— Да хоть что-нибудь.

— Кроме ног и прически, — резко сказала Тиффани, — Есть что-нибудь еще?

— Здесь также приведена цитата из одной древней рукописи: „В апреле она ступает по траве и заполняет улья сладким медом.“ — доложила мисс Тик.

— Как мне это сделать?

— Я не знаю, но подозреваю, что это произойдет в любом случае. — ответила мисс Тик.

— И все заслуги припишут Госпоже Лето?

— Я подозреваю, для того, чтобы все это произошло, достаточно лишь ее существования и ничего больше.

— Что-нибудь еще?

— Эээ, да. Ты должна принять меры, чтобы зима закончилась — продолжила мисс Тик. — И, конечно же, вести дела с Зимовым.

— И как мне сделать это?

— Мы думаем, что ты только должна… быть. — сказала Матушка Ветровоск. — А может ты все узнаешь, когда придет время.

Мяу.

— Быть где? — спросила Тиффани.

— Везде. Повсюду.

— Матушка, у вас шляпа пищит. — сказала Тиффани. — Она мяукнула!

— Ничего подобного. — отрезала Матушка.

— Мяукнула и ты это знаешь. — сказала Нянни Огг. — Я тоже это слышала.

Матушка Ветровоск фыркнула и сняла шляпу. Беленький котенок, свернувшийся клубком вокруг тугой кубышки волос, зажмурился от света.

— Ничего не могла поделать. — проворчала Матушка. — Если оставить эту заразу одну, она залезает под комод и орет, и орет.

Матушка огляделась по сторонам, как бы поддзадоривая остальных на высказывание. — Ничего, — добавила она. — Зато голове тепло.

Грибо, спящий в своем кресле, лениво приоткрыл левый глаз.

— Эй, Ты, слезай давай. — сказала Матушка, снимая котенка с головы и ставя его на пол. — Осмелюсь предположить, у миссис Огг на кухне есть молоко.

— Не так много. — оветила Нянни. — Могу поклясться, его что-то пьет!

Действующий глаз Грибо широко раскрылся и он глухо заурчал.

— Ты точно знаешь, что делаешь, Эсме? — спросила Нянюшка и потянулась за подушкой, чтобы бросить ее. — Он ревностно охраняет свою территорию.

Кошечка Ты уселась и начала мыть ушки. Но как только Грибо приподнялся, она невинно взглянула на него и, выпустив когти, прыгнула ему на нос.

— Она тоже. — ответила Матушка. Грибо скатился с кресла, пролетел через комнату и исчез на кухне. Из кухни донесся грохот падающих кастрюль, крышка от кастрюльки, лязгая, прокатилась по полу, завертелась, как юла, и наконец все стихло.

Кошечка, бесшумно переступая мягкими лапками, вернулась в комнату, запрыгнула в пустое кресло и свернулась клубком.

— На прошлой неделе он разодрал на части волка. — сказала Нянни Огг. — Ты не Икспериментировала[7] с бедняжкой, а?

— Даже и не мечтала. — ответила Матушка. — Просто она знает, что ей нужно, вот и все. — Она повернулась к Тиффани. — Думаю, что Зимовой оставит тебя в покое на какое-то время. — сказала она. — Скоро зима. Он будет очень занят. А миссис Огг тем временем научит тебя… всему, что знает.

И Тиффани подумала: интересно, насколько нескромным будет это учение.

Посреди продуваемой всеми ветрами вересковой пустоши в глубоком снегу застрял фургон. Внтури него, вокруг остывающей печки сидели странствующие библиотекари, размышляя, что бы им еще сжечь.

Тиффани мало чего удалось разузнать о билиотекарях. Они чем-то напоминали странствующих жрецов и учителей, которые приходили даже в самые крохотные и малолюдные деревушки, поставляя то, без чего люди могут обходиться неделями, но что иногда бывает им до зарезу нужно — богослужения, лекарства, факты. Занять книгу в библиотеке стоило пенни, но библиотекари часто принимали в оплату еду и поношенную одежду. Однако, если принести им новую книгу, то они давали почитать десять книг бесплатно.

Временами, можно было заметить два или три билблиотечных фургона,