тот легендарный герой, которого, как им сказали, они однажды встретят. А затем они бросали ему вызов, правда, самые умные предпочитали поискать разъяренного дракона.
Дворники, чаще всего, приходили из деревень в долине. Они были частью монастырского имущества, только без статуса. Они выполняли самую тяжелую и непрестижную работу. Они были… фигурами на заднем плане, подрезающими вишневые деревья, моющими полы, чистящими пруды с карпами и, конечно, подметающими. У них не было имен. Разуметься, вдумчивый послушник догадается, что дворники
Однажды, группа старших послушников из озорства растоптала маленькую гору, что стояла рядом со спальной циновкой Лю-Цзы.
И на следующее утро ни один дворник не вышел на работу. Они остались в своих хижинах и заперли двери. После проведения небольшого расследования, аббат, которому тогда в очередной раз исполнилось пятьдесят, вызвал этих трех послушников к себе. К стене в его кабинете было прислонено три метлы.
И рек он так:
«Известно ли вам, что ужасающая Битва Пяти Городов не произошла, потому что посланник прибыл вовремя?»
Им было известно. Они выучили это еще в первый год обучения. И они принялись нервно кланяться, это же, как никак, аббат.
«И вам, в таком случае, известно, что когда лошадь посланника потеряла подкову, он обратился к человеку, идущему по дороге с маленькой портативной кузницей и наковальней на тачке?»
Они знали.
«И вам известно, что этим человеком был Лю-Цзы?»
Они знали и это.
«И вы, безусловно, знаете, что Джанда Ловушш, Великий мастер ойдокинь, торо-фу и чэнг-фу, лишь однажды уступил другому.
И этот факт был им известен.
«И вы знаете, что этим человеком был Лю-Цзы?»
Да, это они учили.
«А помните маленькую гору, что вы растоптали вчера вечером?»
Они помнили.
«Знаете, чья она была?»
Последовала тишина. Затем самый догадливый из послушников в ужасе посмотрел на аббата, сглотнул, взял одну из трех метел и вышел из комнаты.
Остальные два были не столь скоры умом и все еще переваривали услышанную информацию.
Затем один произнес:
«Но это была всего лишь гора дворника!»
«Возьмешь метлу и будешь мести, — сказал аббат. — И будешь мести каждый день, будешь мести до тех пор, пока не найдешь Лю-Цзы и не осмелишься произнести: «Дворник, это я развалил и растоптал вашу гору и сейчас смиренно сопровожу вас к доджо Десятого Дзиня, дабы познать Правильный Путь». Только тогда, если все еще будешь в состоянии, ты сможешь продолжить занятия. Понятно?» [6]
Другие монахи иногда жаловались, но кто-то всегда говорил:
«Помните, что Путь Лю-Цзы не наш Путь. Помните: он научился всему незамеченным подметая полы, пока другие занимались. Помните, он побывал везде и сделал многое. Возможно, он немного… странный, но вспомните, что он входил в цитадель полную воинов и ловушек и все равно утверждает, что Паша из Мунтаба безобидно подавился рыбьей костью. Никто не превосходит Лю- Цзы в отыскании Места и Времени».
Некоторые, кто не знал о нем, могли спросить:
«Что это за Путь, что дал ему столько власти?»
И им могли ответить:
«Это Путь Миссис Мариетты Космополит, улица Квирма 3, Анк-Морпорк, Комнаты в аренду по приемлемым ценам. Нет, мы тоже не понимаем это. Какая-то субсцендентальная чепуха, видимо».
Лю-Цзы, отперевшись на свою метлу, слушал главных монахов. Умение слушать было искусством, которое он развивал годами, выяснив, что если слушать внимательно и достаточно долго, люди скажут больше, чем они считали, им известно.
— Сото хороший полевой работник, — наконец сказал он. — Странный, но хороший.
— Падение даже отразилось на Мандале, — сказал Ринпо. — Мальчик не знает ни одного соответствующего действия. Сото сказал, что он сделал это рефлекторно. Он сказал, что мальчик был так близок к не-существованию, как ему никогда не приходилось видеть прежде. Он доставил его на горной телеге за час. А затем провел три полных дня, совершая Закрытие Бутона в Гильдии Воров, где мальчик предположительно был оставлен еще ребенком.
— Закрытие помогло?
— Мы разрешили использование двух Удлинителей. Возможно, у нескольких людей останутся смутные воспоминания, но Гильдия большое и суетное место.
— Ни братьев, ни сестер. Ни родительской любви. Только братство воров, — печально произнес Лю-Цзы.
— Тем не менее, он был хорошим вором.
— Могу поспорить. Сколько ему лет?
— На вид шестнадцать или семнадцать.
— Тогда он слишком стар для учебы.
Двое монахов переглянулись.
— Мы не можем его ничему научить, — сказал Наставник Послушников. — Он…
Лю-Цзы поднял худую руку.
— Позвольте, я угадаю. Он уже все знает?
— Такое впечатление, что все, что ему говорят, мгновенно вылетает у него из головы, — сказал Ринпо. — И он начинает скучать и злиться. Он словно бы витает где-то, как мне кажется.
Лю-Цзы почесал грязную бороду.
— Загадочный парень, — задумчиво произнес он. — Даровитый от природы.
— И мы задались вопросом
— О, ну не было ли сказано: «Для всего есть Место и Время»? — сказал Лю-Цзы. — В любом случае, многоуважаемые господа, вы учили детей в течение сотен лет. А я всего лишь дворник.
Рассеянно он вытянул руку и поймал на лету яка, выпавшего из неловких пальчиков аббата.
— Лю-Цзы, — казал Наставник Послушников. — Чтобы не затягивать, скажу, мы не могли учить тебя. Помнишь?
— Но затем я нашел свой Путь, — сказал Лю-Цзы.
— Ты будешь учить его? — спросил аббат. — Мальчику нужно
