достало крошечные песочные часы на серебряной цепочке и настойчиво указало на них.
Вопреки всем доводам разума, Сьюзен наклонилась и подставила руку. Существо быстро вскарабкалось ей на ладонь – лапки, словно маленькие булавки, царапали кожу – и выжидающе уставилось на Сьюзен.
Сьюзен поднесла странного гостя к лицу. Хорошо, пусть это плод ее воображения. Тем не менее относиться к таким симптомам следует очень серьезно.
– Если ты сейчас скажешь что-нибудь о своих бедных лапках и усиках, – тихо предупредила она, – я спущу тебя в туалет.
Крыса покачала черепом.
– Ты настоящий?
– ПИСК. ПИСКПИСКПИСК…
– Послушай, – терпеливо промолвила Сьюзен, – по-грызуньи я не говорю. На уроках по современным языкам мы изучаем клатчский, и я знаю только как сказать: «Верблюд моей тети исчез в мираже». А кроме того, если ты действительно плод моего воображения, то мог бы принять… более приятное обличье.
Скелет, даже такой маленький, – зрелище не из приятных, пусть даже у него открытое лицо и вечная улыбка. Но чувство… нет, скорее, воспоминание уже начало просыпаться где-то внутри ее разума, и Сьюзен начинала понимать, что крысоподобное существо не только реально, но и находится на ее стороне. Ощущение было очень странным. На ее стороне обычно находилась только она сама.
Крыса, явившаяся из мира мертвых, некоторое время смотрела на Сьюзен, а потом, зажав косу в зубах, спрыгнула на пол и куда-то заспешила между партами.
– У тебя лапок-усиков и тех нет, – сказала Сьюзен. – Я имею в виду, настоящих.
Скелет крысы прошел сквозь стену.
А Сьюзен яростно вгрызлась в Парадокс Делимости Ноксуза, наглядно демонстрировавший невозможность падения с бревна.
Тем же вечером дома у Золто они устроили репетицию. Жилище гнома находилось на Федрской улице, позади сыромятни, и здесь вездесущие уши Гильдии Музыкантов вряд ли могли их услышать. Крошечная комнатушка была тщательно вымыта и свежевыкрашена. Она просто сияла чистотой. В гномьих домах не бывает ни тараканов, ни других вредителей. По крайней мере, пока хозяин в состоянии держать в руках сковороду.
Дион и Золто сидели и смотрели, как Лава колотит по своим камням.
– Ну как? – спросил он, закончив партию.
– А еще что-нибудь ты можешь? – чуть подумав, спросил Дион.
– Это же камни, – терпеливо объяснил тролль. – Из них больше ничего не извлечешь. Только «боп-боп-боп».
– Гм-м. Можно я попробую? – спросил Золто. Он расположился за разложенными кругом камнями и некоторое время просто смотрел на них. Затем поменял несколько камней местами. Достал из ящика для инструментов пару молотков и, примериваясь, постучал по одному из камней.
– Ну, хорошо, начнем… – неуверенно произнес он.
Бамбам-бамБАМ.
Струны лежавшей рядом с Дионом гитары отозвались звоном.
– Это оллрайт, мама, – заключил Золто.
– Что? – не понял Дион.
– Не обращай внимания, так, обычная музыкальная присказка, – пояснил Золто. – Типа «я не вижу ваших рук».
– Не понял?
Бам-бам-а-бамбам, бамБАМ.
– А ты подпрыгни, – посоветовал Лава.
Дион, не отрываясь, смотрел на камни. В Лламедосе ударные инструменты не поощрялись. Барды говорили, что палкой по камню или полому бревну любой дурак стучать может. Это – не
Гитара тихонько гудела. Казалось, она вбирает в себя все звуки из окружающего воздуха.
На юношу вдруг нахлынуло странное ощущение, что в камнях, по которым можно стучать, скрыты неограниченные возможности.
– А можно теперь я? – спросил он.
Он взял в руки молотки, гитара откликнулась едва слышным звоном струн.
Через сорок пять секунд он опустил молотки. Чуть позже смолкло эхо.
– А зачем ты в самом конце треснул меня по шлему? – осторожно спросил Золто.
– Извини, – виновато ответил Дион. – Меня немного занесло. Я принял тебя за тарелки.
– Звучало несколько… необычно, – признал тролль.
– Музыка… из камней, – промолвил Дион. – Нужно только дать ей свободу, выпустить на волю. И тогда в ней зазвучит глас Рока. Музыка есть во всем, нужно только суметь ее найти.
– А мне можно попробовать? – спросил Лава и неуклюже расположился за камнями.
– Что ты с ними сделал? – удивился он. – Они стали звучать как-то… дико.
– А мне нравится, – заявил Золто. – Так намного лучше, чем прежде.
Ту ночь Дион провел между маленькой кроватью Золто и огромной каменной грудой Лавы. Заснул он почти сразу – стоило ему лечь, как буквально через минуту он храпел.
Струны лежавшей рядом гитары подпевали ему.
Убаюканный их едва слышным гулом, Дион совсем забыл о своей арфе.
Сьюзен проснулась. Кто-то дергал ее за ухо. Она открыла глаза.
– ПИСК?
– О нет…
Она села на кровати, все остальные девушки мирно спали. Окно было открыто – в школе поощрялось потребление свежего воздуха, особенно учитывая тот факт, что потреблять его можно было в огромных количествах и совершенно бесплатно.
Скелет крысы вскочил на подоконник и, убедившись в том, что девушка заметила его, скрылся в ночи.
Таким образом, Сьюзен было предложено два пути: снова заснуть или последовать за крысой.
Второй вариант она всегда считала откровенно глупым. Так поступали главные героини всяких сентиментальных книжек. После чего оказывались в каком-нибудь идиотском мире, заселенным придурковатыми гоблинами и говорящими животными. И вообще, эти девчонки-героини были такими жалкими… Они просто позволяли событиям случаться и расхаживали по страницам книги, непрестанно повторяя: «О, силы небесные», вместо того чтобы, как и подобает всякому цельному разумному существу, организовать свою жизнь быстро и надлежащим образом.
