глаза.

– Зачем? – удивился Гаспод.

– Ради приличия!

Гаспод изумленно заморгал.

– А, ты об этом, – наконец догадался он. – Теперь понял, определенно понял, что ты имеешь в виду. Ты не можешь допустить, чтобы я увидел голую женщину. Вдруг начну глазеть похотливо. Полезут в голову разные мысли. О боги…

– Ты знаешь, я не об этом.

– А о чем? Вопрос одетости-неодетости никогда собак не беспокоил. – Гаспод почесался. – Ты переносишь человеческий образ мыслей на собак. Извини, не получится.

– С тобой совсем другое дело. Ты знаешь, кто я. А собаки голые от природы.

– Как и люди, кстати…

Ангва Превратилась.

Уши Гаспода прижались к голове. Он непроизвольно заскулил.

Ангва потянулась.

– Знаешь, что самое плохое? – спросила она. – Волосы. Кучу времени потом тратишь, распутывая их. И ноги вымазаны грязью.

Она сорвала с кровати простыню и завернулась, создав из нее некое подобие тоги.

– Впрочем, это мелочи, – продолжала она. – Гаспод?

– Что?

– Можешь открыть глаза.

Гаспод приоткрыл один глаз. Ангва представляла собой приятное зрелище и в том и в другом обличье, но пару секунд в промежутке, пока морфический процесс шел от одного пункта к другому, на нее на сытый желудок лучше было не смотреть.

– А я думал, ты будешь кататься по полу, стонать и сбрасывать шерсть, – проскулил он.

Ангва поспешила к зеркалу, чтобы поправить прическу, пока еще сохранялась способность видеть в темноте.

– Зачем?

– А все это… разве не больно?

– Нет, это как будто чихаешь всем телом. Наверное, у него должна быть расческа. Обычная расческа. У всех есть расчески.

– А сильно нужно… чихнуть?

– Сойдет даже обычная одежная щетка…

И тут дверь со скрипом отворилась.

В комнату вошел Моркоу. Не заметив в темноте гостей, он шагнул прямо к столу. Они увидели вспышку, потом почувствовали запах серы: Моркоу зажег спичку, затем – свечу.

Сняв шлем, он обмяк, словно сбросил с плеч тяжкий груз.

После чего пробормотал себе под нос:

– Нет, это не может быть правдой…

– Что не может? – тут же спросила Ангва.

Моркоу резко обернулся.

– Что ты тут делаешь?

– Твоя одежда была украдена, пока ты внедрялась в Гильдию Наемных Убийц, – подсказал Гаспод.

– Мою одежду украли, – повторила Ангва, – пока я была в Гильдии Наемных Убийц. Внедрялась.

Моркоу не сводил с нее глаз.

– Там был какой-то старик, который постоянно бубнил что-то себе под нос, – добавила она в отчаянии.

– Разрази их гром? Десница тысячелетия и моллюск?

– Да, именно.

– Старикашка Рон. – Моркоу вздохнул. – Вероятно, уже пьет где-нибудь. Хотя я знаю, где он живет. Напомни заглянуть к нему и поговорить, когда у меня будет время.

– Разве тебе не интересно, во что она была одета, когда пробиралась в Гильдию? – спросил Гаспод и юркнул под кровать.

– Заткнись! – крикнула Ангва.

– Что? – не понял Моркоу.

– Я все выяснила о комнате, – быстро сменила тему Ангва. – Там жил некто по имени…

– Эдуард Муэрто? – закончил за нее Моркоу, садясь на кровать.

Древние пружины заскрипели.

– Откуда ты это знаешь?

– Я думаю, ружие украл Муэрто. И он же убил Бино. Но… чтобы наемный убийца убивал бесплатно? Это будет похуже, чем взять инструмент другого гнома. Или нарисовать себе чужую клоунскую маску. Я слышал, Проблемс не на шутку рассердился. Убийцы ищут парня по всему городу.

– О-о… Не хотела бы я оказаться на месте Эдуарда, когда его найдут.

– Я бы и сейчас не хотел оказаться на его месте. И я знаю, где это место, потому что он мертв.

– Значит, убийцы уже нашли его?

– Нет. Его нашел кое-кто другой. А потом Эдуарда нашли Дуббинс и Детрит. Насколько я могу судить, он мертв вот уже несколько дней. Понимаешь? Невероятно, но факт. Я стер грим Бино и снял его красный нос. И увидел Эдуарда. И парик на нем тот самый. Вероятно, он пошел прямо к Крюкомолоту.

– Но… кто-то же стрелял в Детрита! И он же убил нищенку!

– Да.

Ангва села рядом.

– Раз это не мог сделать Эдуард…

– Ха! – Моркоу расстегнул нагрудник и снял кольчужную рубашку.

– …Значит, мы ищем кого-то еще. Третьего.

– Но никаких улик нет! Есть только какой-то человек с ружием! Где-то в городе! Где угодно! А я так устал!

Снова заскрипели пружины, Моркоу встал и, пошатываясь, подошел к столу. Он сел на стул, положил перед собой лист бумаги, внимательно осмотрел карандаш, заточил его своим мечом, задумался на мгновение и начал писать.

Ангва молча наблюдала за ним. Сняв кольчугу, Моркоу остался в кожаном жилете. На левом плече она увидела родинку. Похожую на корону.

– Ты все записываешь, как капитан Ваймс? – наконец спросила она.

– Нет.

– Тогда что же ты делаешь?

– Пишу письмо маме с папой.

– Правда?

– Я часто пишу им письма. Я обещал. Кроме того, это помогает думать. Я всегда пишу письма домой, когда думаю. А папа дает мне много полезных советов.

Перед Моркоу стояла деревянная шкатулка. В ней хранились письма. Отец Моркоу обычно писал ответы на обороте его писем, потому что в гномьих шахтах трудно найти бумагу.