катышек, а сверху горсть семян, что придавали дыму хвойный аромат. Потом дотянулся до кувшина и разлил по чашам красное.
– Ну, ладно, Крант, не хочешь говорить…
Оберегатель быстро вылил в себя вино и повернулся ко мне. Глаза его хищно блеснули.
– Нутер, он обидел тебя. Когда заговорил об норторах и ипшах возле твоегокостра.
– Подожди, а если б он сказал это возле чужого?…
– Только тебе служат нортор и ипша.
Счастливой улыбку Кранта я бы не назвал. Веселой тоже. Но кой-чего я понял. Типа, не хочешь обидеть хозяина, не ругай его собаку.
– Ладно, Крант, а кем он тут клялся, знаешь?
– Он долго жил среди ильтов.
– С чего ты взял?
– Только они верят в Воссоздателя.
– А подробнее можно?
Оказалось, можно.
Мир, где прежде жили ильты, был создан Создателем. Как и бесчисленное количество других миров. И едва не погиб, как бесчисленное количество других миров. В нем тоже не было того совершенства, к которому стремился Создатель. Но один из Учеников (ильты считают его Первейшим и Мудрейшим) решил, что мир прекрасен и в своем несовершенстве. Долго просил Ученик Учителя, и тот уступил его просьбе. Снял с себя маску Разрушителя и пошел создавать новый мир. Прекраснее и совершеннее прежних. А Ученик остался возле недоразрушенного мира, и начал воссоздавать его. Но остальные Ученики, видя печаль Учителя, решили, что оставшийся мир печалит его. Своим несовершенством. И тогда, тайком друг от друга, и от Учителя (ведь Учитель дал слово!) они стали возвращаться к несовершенному миру, чтобы разрушить его. Но у мира нашелся надежный защитник Первейший ученик Создателя. И всякий раз он побеждал и прогонял своего противника, и всякий раз воссоздавал разрушенное. Долгой была эта странная война, забылось имя Первого ученика, Воссоздателем стали называть его. Но как-то сговорились Ученики, и все вместе пришли к несовершенному миру. И случилась битва. Страшная и ужасная. Ибо Воссоздатель перестал щадить побежденных противников. Он начал их убивать! А с каждым убитым погибало что-то в любимом мире Воссоздателя. Ведь все ученики помогали творить миры, и каждый вкладывал в творимый мир что-то свое. Понял тогда Защитник, что не защитить ему любимый мир. И решил спасти хоть творение свое ильтов. Отправил он свой глаз искать мир, что родился сам по себе. Создатель никогда не трогал такие миры, не пытался улучшить их. Ибо легче создать новое, чем переделать уже созданное. И когда самородный мир был найден, оторвал Воссоздатель свое крыло, и сотворил мост между мирами. Перешли ильты в новый мир, и разрушился чудный мост. Чтобы ни один враг не смог пройти по нему. Но по-прежнему, Воссоздатель оберегает своих детей, хоть и не может каждую ночь смотреть на них. Когда к миру приближается враг, глаз Воссоздателя становится кровавым, и три дня и три ночи висит над миром. Тогда ильты начинают готовиться к битве. Они знают, что часть своих врагов Воссоздатель подарит им. Чтобы ильты не забыли, как надо сражаться. Чтобы не превратились в слабых и ленивых, как все остальные в этом мире.
Крант замолчал, а я покрутил головой от полноты чувств.
– Ну, ни фига себе сказочка на ночь глядя! Что, так и было, как там ильты напридумывали?
Крант налил еще вина, выпил свою порцию, и только потом ответил:
– Ильты пришли в наш мир самыми последними. Когда война Мостов и Башен почти закончилась. Воспользовались одним из последних Мостов. Ильны называют себя лучшими воинами. И это почти истина.
– Почти?… Они такие крутые, что могут сражаться с норторами на равных?
– Могут, нутер.
Не знаю, почему я вдруг вспомнил норторов. Есть еще тиу, ипши, да и народ Марлы не из самых слабых бойцов. Но… что сказал, то сказал. Норторы, значит, норторы. Не зря ведь все остальные их, мягко говоря, опасаются.
– И победить нортора могут?
– Могут. Иногда.
– Обычного или такого, как ты?
– Обычного. Оберегатели не сражаются.
– Правда, что ли?
– Я истину говорю, нутер.
Кажется, Крант слегка обиделся.
– Да уж видел я, как ты
– Я не сражался! Я оберегал тебя!
– А это не одно и тоже?
– Нет!
Вот теперь Крант обиделся без «кажется».
– Ну ладно, оберегал, значит, оберегал. Благодарю за службу.
Рявкать «служу тебе, любимый хозяин!», Крант не стал. И я спросил:
– А чего еще про ильтов ты знаешь?
– Я многое знаю.
Угу. Типа, врага надо знать в лицо.
Но озвучивать это я не стал. Чтобы не сбивать Кранта с мысли.
– Ильтов много. Они живут там, где другие не могут жить. Умеют довольствоваться малым.
Сказал и вздохнул. Горестно так.
– Ты тоже умеешь, – утешил я Кранта.
Но он глянул на меня так, будто укусить хотел.
– Нутер, меня учили. Очень долго. А ильты рождаются такими. И если б жили так же долго, как норторы, то… – Еще один горестный вздох.
– А они рано умирают?
– Нет. Не рано. Но их жизнь короче. А еще у них много детей. Не все дети становятся взрослыми, но из тех, кто выживает, получаются сильные бойцы.
– Вы воюете с ними?
– Норторам не нужны земли ильтов.
Гордо так. Типа, мы в подачках не нуждаемся.
– Почему не нужны?
– Много песка, много горячего камня, много солнца, мало воды и пищи.
– Блин, и им нравится жить в пустыне?
– Ильты говорят, что это не пустыня. Настоящие пустыни остались в прежнем мире.
– Ни фига себе! Тогда понятно, почему они стали плодиться, как тараканы.
– Как кто?…
– Забудь. Лучше ответь: «много детей» это сколько?
Если по десять-пятнадцать в одной семье, то еще при моей жизни тут может начаться такое!…
– Три или четыре.
– И это «много»?! Ты чего? Совсем считать не умеешь?
