Всего год прошел и… пригодилось. Вроде как.

А тогда я посмеялся над бабкой. После ее ухода. Глядя ей в глаза, смеяться не хотелось. Спорить тоже. Послушно повторил все, чего она наболтала, поклонился, за науку поблагодарил, до двери довел, а потом… когда бабка ушла…

Пока я возмущался по поводу безграмотных шептух, что пользуются доверчивостью суеверных лохов, Пал Нилыч смотрел в окно. На облака. Старик часто так делал. Перед операцией. Когда я выдохся и решил промочить горло, он вдруг заговорил. А я-то думал, Нилыч меня и не слышал.

– У этой безграмотной шептухи еще бабка ее бабки занималась врачеванием. И весьма успешно. Слова у заговора дурацкие? Не смысл в словах искать надо, а ритм и настрой. Слова эти шифр, что доступ к силе открывает. И к вере. И к чуду. Пациент идет к бабке за чудом. Когда ничего уже не может помочь. А бабка… она верит, что ее заклинания подействуют. Ведь у матери действовали. И раньше. У матери ее матери. А вместе с верой приходит сила. Так и получается чудо исцеления. Но в институтах этого не преподают. По крайней мере, в мое время не преподавали. А запомнить несколько «дурацких» строк это ведь совсем не сложно. И большую глупость приходилось заучивать. Помните, были стихи:

Комбайна в поле слышу голос

Вырастай могучим колос?

Нет? А эти:

Дождь идет весь месяц май

Щедрым будет урожай.

Тоже не помните? Значит, школьная программа изменилась…

Больше мы о бабе Уляне не говорили. Ни в шутку, ни всерьез. Была больная, стала здоровая. Чем занимается после выписки? А это ее личное дело. У нас своих дел хватает.

А заклинание на здоровье и впрямь звучит по-дурацки. Если вдумываться в слова. Или вслушиваться…

На море, на окияне, на острове Буяне дуб стоит. На том дубу сундук висит. По морю-окияну иду, боль-хворь Алми с собой несу. На остров Буян приду, сундук сниму, боль-хворь в него положу. Сундук в море утоплю. Сгинь боль-хворь, пропади, к Алми не приходи!

Ну, и как в такую фигню верить? Только последний лох…

Но Малек почему-то поверил. И Крант. И хозяин лавки.

Интересно, а заклинание сработает, если читающий, в него не верит. Или для больного это по барабану? Главное, код и доступ к силе?… Как пароль для секретного файла.

Из лавки я уходил в обновке. И богаче на два сабира, чем вошел. Малек аж мурлыкал от счастья. Сим-Сим, кстати, тоже. Вот только где он был и чего делал во время операции, я в упор не помню.

Смотрю на восход.

Спит солнце под серым покровом.

Солнце спит, а я уже в пути.

Принято здесь так. Начинать движняк до рассвета. А заканчивать перед закатом. И не важно, одно солнце болтается над головой, два или ни одного. В пустыне, может, и правильно это. Там самое прохладное время перед рассветом. А из города за каким в такую рань выскакивать? Да еще в первую десятку надо попасть. Можно подумать, на одиннадцатого удачи не хватит.

– Может не хватить, – сказал Первоидущий.

Он за мной в кабак пришел. В Фалисму. Подождал, пока мы ужин прикончим, потом подсел о деле потолковать. Как я понял, спать сегодня мне не придется. Блин, а у меня такие планы на ночь были! И как караванщик меня нашел? Большой же, вроде, город.

Прощаться с Намилой пришлось наспех. Слезы и объятия решили оставить на другой раз. Дело у нас, одно на двоих теперь. Успеть бы, утрясти все до Санута.

Есть бабы, что слона на ходу остановят и хобот ему… А есть другие. Пока слон к такой добежит, она успевает организовать ловчую команду, клетку, транспорт и аукцион между зоопарками. За этого самого слона. Еще и в зеркало успеет посмотреться. Перед аукционом.

Так вот Намила из этих, вторых. Опасная штучка. Забавная у нее манера говорить. Всякие неприятные вещи и очень интимным голосом. Так что невольно вслушиваешься в этот голос, и улыбаешься. И не словам даже, а своим мыслям. Предвкушаешь то, чего может последовать за таким голосом. И заранее соглашаешь со всеми ее требованиями. А чтоб отказать в чем-то такой, конкретный иммунитет требуется. В любом мире есть стервочки. А есть стервы и Стервы. С большой буквы. В случае с Намилой все буквы большие.

А может, так и надо? Может, другая и не управится с таким хозяйством? Все-таки, Дом радости Намилы считается одним из лучших в городе.

– Будет самым лучшим, – заявляет она.

И я ей верю.

И тому, что она построит при Доме больницу, работать в которой захотят ильты. В это я тоже верю.

– Они придут к тебе учиться! А ты научишься у них.

Тут она права. Управляться алмазным скальпелем без привычки не так-то просто. Но и выбрасывать его глупо. Научусь, куда денусь…

Ведь научился же в бильярд играть. И в боулинг. Когда он в моду вошел. Ларка в немодные игры не играла. И немодных тряпок не надевала. Тоже стерва, кстати. И не с самой маленькой буквы.

Едва закончилось время Санута, мы с Первоидущим к Южным воротам направились. Он так спешил, что чуть из паланкина ни выскакивал. Его нетерпение и мне передалось. Будь мы в другом мире, я сказал бы: Шеф, два счетчика и педаль в пол! Оказалось, обещание двойной платы и здесь увеличивает скорость передвижения. Когда расплачивались, я посоветовал ремни безопасности к носилкам приделать. Паланкидер задумался.

Но как мы ни спешили, а к началу розыгрыша опоздали. Семь камней на доске уже было. Восьмой только с третьей попытки лег. А перед нами еще шесть Первоидущих.

– Вчера тоже так было, – вздохнул караванщик, и собрался уходить.

– Подожди.

– А чего ждать? Пока до нас очередь дойдет, десятка заполнится.

– Все равно остаемся. Посмотрим, кто выиграет.

Девятый камень стал с четвертой попытки.

– А ты хоть раз кидал?

Караванщик не сразу услышал меня. Вот так всегда с любителями. То игра им неинтересная, то оттаскивать их от игры надо.

Оказывается, кидал мужик дважды. На следующую ночь, как мы пришли в город. И после того, как мы с рыжим в кабаке посидели. Очень уж торопился наш колдунчик из города уйти. Сам даже вызвался камень бросать.

– А так можно? Я думал, только Первоидущие…

– Можно. Если бросающий удачлив. И идет вместе с караваном.

– Понятно. Но лучше б ты в тот раз кидал. Огорчил я тогда Великомудрого нашего. Самую малость огорчил. А он, наверно, еще и выиграть сильно хотел, так?

– Хотел. А ты Много… добрый? Ты уехать не хочешь?

– Да мне по фигу! Ну, промахнешься ты, я домой вернусь. К Намиле в кровать залезу.

– А она пустит?

– Пустит. Я ей про душ Шарко расскажу. Или про аэробику. Опаньки!