Очаровательное зрелище: парочка влюблённых, готовая вместе встретить превратности судьбы. Катя в слезах, обнимающий её Игорь - воплощённое героическое страдание.

Картина и впрямь вызывала умиление, и не у кого-нибудь, а у самой Тани Лоусон, тайно обожавшей слезливые сериалы и мелодрамы, считавшей их наряду с шоколадными конфетами идеальным средством расслабления и отдыха. Ничто так не излечивает от собственных напастей, как участливое созерцание убедительных рыданий и всхлипываний придуманного персонажа.

К сожалению, на картинку с Катей и Игорем неодолимо накладывалось другое изображение - взорванный круизный космолёт, сотни невинных жертв и вполне реальная угроза мировой войны. И это уже не слезливый сериал; реальность ситуации сомнений не вызывала.

- Итак, уточним всё ещё раз, - голос Тани был полон сарказма. - Вы, значит, заперлись в каком-то чулане и предавались милейшему занятию, прерванному сигналом тревоги. Затем вы, старший лейтенант Долгов, на ходу застёгивая ширинку, ввалились в боевую рубку и взамен упущенного оргазма влепили боевую ракету в пассажирское судно. Так было дело? Если я права, то примите мои поздравления: ваш случай войдёт во все учебники по клинической сексологии, он станет классическим примером отрицательных последствий coitus interruptus, если, конечно, после всего, что вот-вот разразится, в живых останется хоть кто-то, кому приспичит заниматься любовью.

- Но мы ничем таким не занимались! - возмущённо взвыла Катя. - Ничего такого не было… пока.

- Полагаю, ошибка в определении стадии процесса не столь уж принципиальна, - усмехнулась Таня.

- Мы не были на дежурстве, - заметил Игорь.

- Лично вы были включены в состав тревожной группы, - голос Тани звучал как приговор, - хотя теоретически вы не обязаны находиться всю смену в рубке. Более того, вы успели вовремя прибыть на пост даже более чем вовремя. Как раз в самое время, чтобы единственно верным способом разрешить возникшую проблему.

Катя вдруг вытерла слезы и, в свою очередь, обрушилась на полковника Лоусон с обвинениями:

- Вы… У вас всё получается грязным и пошлым. А мы… - Катя топнула ножкой. - Мы вообще помолвлены и собирались пожениться.

Вместо того чтобы уставной командой поставить Катю на место за нарушение субординации, Таня пожала плечами и заметила:

- Среди сотен людей, убитых им, - она ткнула пальцем в Игоря, большинство было молодожёнами. Они не собирались, они уже вступили в законный брак. Представляете, сколько нежных и страстных половых актов было прервано в ту ночь столь неожиданно и радикально?

Катя побледнела как полотно. Послышался стон Игоря, который офицер не мог сдержать, несмотря на все усилия воли; девушка уже ощутила себя женщиной хранительницей очага и не позволила себе упасть в обморок.

- Прощу вас, - взмолилась она. - Госпожа полковник, я умоляю вас! Посмотрите, что вы с ним делаете. Он же весь извёлся, он скорбит по всем погибшим вместе и по каждому из них в отдельности. Поймите, он же ни в чём не виноват, а считает себя виноватым! Ещё немного, и он сойдёт с ума от мучений. Я же знаю, его мучают кошмары, мне едва удаётся успокоить его ночью хоть на пару часов. Зачем вы его еще мучаете? Пощадите! Он ведь просто нажал эту дурацкую кнопку, выполняя приказ!

Таня внимательно слушала, то и дело помечая что-то в блокноте. Когда Катя замолчала, она вписала ещё несколько слов, а затем спросила:

- Скажите, Игорь Долгов, правду ли говорит эта женщина? Действительно ли вы собираетесь жениться на Кате Поповой?

Игорь пожал плечами и ответил:

- Всё так, мадам. Катя абсолютно права. Зелёная лампочка подтвердила искренность Игоря.

- Итак, на данный момент вы помолвлены, - кивнула Таня. - Поставим вопрос иначе: были ли вы помолвлены к моменту тревоги, окончившейся боевым пуском ракеты?

- Конечно были! - Катя опять топнула ногой. - Честное слово!

«Ангел» подмигнул красным. Впрочем, Таню это мало интересовало. Враньё Кати также мало значило, как и вся эта линия допроса, завершить которую следовало просто для порядка.

По правде говоря, Тане был нужен перерыв на размышление. И чем скорее, тем лучше. В любом расследовании истину можно ухватить только сразу после происшествия - если успеешь. А чуть опоздал - будь добр, копайся в болоте из липкой смеси полулжи и полуправды. Единственное отличие этого дела состояло в том, что ставки были слишком высоки, а цена провала - неизмерима.

К несчастью Игоря и Кати, она обнаружила в своём арсенале отличное оружие против них, воспользоваться которым ей предстояло прямо сейчас. Говоря начистоту, ей было жалко этих ребят - абсолютно ни в чём не виноватых, по её глубокому убеждению. Удар, который она собиралась нанести, был, прямо скажем, не из джентльменских. Таня внутренне презирала себя за это, но что ей оставалось делать? Только стиснуть зубы, взять себя в руки, как молитву повторить, что долг превыше всего, и - совершить тяжкий грех во имя этого самого долга.

Приподняв «Ангела» так, чтобы была видна красная лампочка, Таня глубоко вздохнула и тоном учительницы младших классов сказала:

- Вы просите меня о милости и жалости, - при этом обращалась она к обоим, словно не замечая того, что умоляла её одна Катя, - но даже в такой момент вы мне лжёте. Ложь, ложь, сплошная ложь.

Затем настала очередь гротескной характерной актрисы, загубленной в Тане Лоусон. Взрыв эмоций был сыгран предельно правдоподобно. Вскочив из-за стола, она словно случайно отшвырнула стул к стене и обвиняющим жестом ткнула пальцем в Игоря:

- Так-то вы помогаете следствию, старший лейтенант? Вы решили врать и изворачиваться до тех пор, пока под грудой вашей лжи не будет погребена память, сама память о катастрофе! Неплохо придумано: ложь - вместо могил, ложь - вместо надгробных памятников, ложь, вечная ложь - вместо вечной памяти!

Игорь не выдержал. Рухнув на колени, он обхватил руками голову и закричал:

- Я знаю, я всё знаю! Да, это я убил их, и никто, даже бог, не сможет простить мне этот грех!

Рыдания сотрясали его тело. Катя стояла рядом, словно парализованная.

Таня включила связь с командующим станцией:

- Адмирал Амириани!

- Слушаю вас, полковник Лоусон.

- Пожалуйста, уведите эту женщину. Я больше не нуждаюсь в её присутствии.

Вплоть до той секунды, когда вошедший часовой не вывел её из комнаты, Катя простояла неподвижно, глядя на рыдающего возлюбленного.

В последний момент она очнулась и крикнула Тане:

- Я клянусь, что, если с моим Игорем что-то случится, я найду на вас управу! Я с вами рассчитаюсь, потому что вы и только вы - стерва с каменным сердцем - виновны в страданиях не заслужившего их человека! Вам хочется засудить его, получить очередную нашивку на погоны, какую-нибудь медаль. Для вас он никто, но для меня… Я, я клянусь, клянусь…

Часовой вызвал напарника, и вдвоём, чертыхаясь и тяжело дыша, они вытолкали, выволокли рыдающую, полную обвинительного запала Катю из комнаты для допросов.

Тане удалось сохранить маску спокойствия на лице, чего нельзя было сказать о душевном равновесии. Нет, угрожали ей за время службы не раз, причём люди куда более опасные, чем эта несчастная девчонка. Но столько искреннего гнева, такой глубины чувств - как любви, так и ненависти, - Таня не встречала давно. Истерика Кати заставила её ещё раз задуматься над тем, что она делала, и лишь углубила внутреннее презрение к некоторым методам её полицейской работы.

Привычно обуздав и отбросив чувства, Таня подошла к Игорю.

- Что вам ещё от меня нужно? - простонал он, почувствовав её близкое присутствие.

- Расскажите мне все снова, старший лейтенант. Но на этот раз постарайтесь обойтись без вранья.

Протянув ему руку, чтобы помочь подняться, Таня предложила ему сесть, подождала, пока он