У железной будки была плоская ржавая крыша на высоте моей головы и прикрытая дверь с «ушками», на одном из которых висел сломанный замок. С правой стороны между будкой и склоном темнела земляная горка, из нее рос чахлый кустик, к которому Смола с Патриотом привязали лошадей.

Мы все остановились, перевели дух. Подспудно каждый ожидал, что неведомое чудовище объявится, пока будем взбираться по козырьку, но подъем прошел без приключений. Я встал на краю рядом с Пригоршней, Злым и Шрамом. Прямо из-под наших ног - вернее, из-под каменного карниза - лился, бурля и пенясь, не слишком мощный поток воды и падал в озеро, по которому гуляла непрерывная рябь мелких волн. Высота такая, будто стоишь на крыше девятиэтажки. Звук - как в душевой, когда до упора выкручено с десяток кранов и решетчатые лейки низвергают на кафельный пол тугие струи.

Небо медленно серело, от рощи на левом берегу наползали тени. А на правом, за пышными зарослями, почти вплотную к склону стояла телега, впряженный в нее конь щипал траву, и возле борта возвышался Уильям с автоматом на изготовку, выглядывая из-за кустов. Чуть в стороне приткнулась мотоповозка.

Я поглядел вдоль склона, но без бинокля коробки заводских цехов увидеть не смог, слишком близко к горе они стояли. Зато очень смутно разобрал бетонную площадку и тянувшуюся к ней ровную асфальтовую дорогу.

Когда Злой шагнул от края, я повернулся за ним. Сталкер склонился над замком, выпрямился и сказал:

- В будке ведра стояли, когда мы в тот раз приходили, и ящики из- под пайков, но пустые. Приготовьтесь…

Когда в сторону двери глядело восемь стволов, Злой осторожно высвободил дужку замка из «ушка» и надавил ладонью, сжимая берданку в другой руке. С мучительным протяжным скрипом дверь отворилась, показав сумеречную внутренность будки. Там все было так, как сталкер и описывал: наполовину сломанные ящики под стеной, дырявые ведра, а еще - метла в углу. В дальней стене вторая дверь, покрытая облупившейся краской. Сбоку на стене - рубильник.

Сталкер шагнул внутрь.

- Факелы давайте.

К седлу одной из лошадей был приторочен сверток мешковины. Патриот отстегнул его, положив на камень, развернул. Там находилось с десяток палок и железных стержней с тряпьем на концах. На каждый факел брызнули бензином.

У Злого, Шрама и Пригоршни были фонарики (я свой посеял еще, кажется, в Чернобыле), но они все равно взяли по факелу, как и мы со Смолой. Я полез было за зажигалкой, но чернокожий уже достал свою, длинную и с турбо-наддувом, - она загудела, выпустив тонкое жало огня.

Факелы разгорелись, запахло горячей смолой и немного бензином. Старый сталкер шагнул к рубильнику. С этого места он мог ногой раскрыть вторую дверь.

- Шрам, Смола - внутрь, возле меня встаньте, - скомандовал он. - Химик, Пригоршня - под другой стеной.

Мы так и сделали. В одной руке каждый сжимал факел, во второй оружие. Пригоршня и Смола опустились на одно колено, мы со Шрамом подняли стволы над их головами. В наружную дверь заглянул Патриот, огляделся и присел с ружьем на изготовку.

- Готовы? - спросил Злой.

- Не, погоди. - Никита вонзил свой факел в землю, снял с перевязи гранату и зажал ее в отведенной назад руке, так что она оказалась перед самым моим носом. Я заметил, что большой его палец согнут и просунут в чеку, которую напарник мог теперь сорвать одним движением и тут же швырнуть гранату, не используя вторую руку, в которой был автомат.

- Ну? - недовольно спросил Злой. Пригоршня кивнул.

- Ага, в порядке теперь.

- С нами Черный Сталкер, - пробормотал Злой, опустил рубильник и ногой сильно толкнул дверь, которая со скрипом отворилась.