- Надо просто подальше отойти, мы ж сейчас, считай, на самом краю. Из центра наверняка видно станет, что вокруг. Гранаты не забудь, вояка.
Когда мы достигли гряды холмов, склоны проступили в дымке со всех сторон. Видно их было смутно, но все же стало понятно: вокруг высокие каменные стены. Холмы отделяли одну половину долины от другой, и та, по которой мы до сих пор шли, располагалась несколько выше, так что теперь нам открылась обширная область, состоящая из полей, рощ и озер между ними. Дальняя часть скрадывалась все той же дымкой, в ней очень смутно проступали очертания приземистых зданий.
- Гляди, вроде два поселка там. - Напарник ткнул пальцем. - Вон… это вроде обычные дома. Ну, сельские такие, да, видишь? А вон там, - он показал намного правее, - что-то большое… Кажись, тоже здания, но необычные какие-то. Эх, бинокля нет! А идти-то далеко…
- Ну так пошли, - сказал я.
Вскоре вместо засеянного поля мы увидели дикий луг, зато ниже, между двумя озерами, действительно была пшеничная нива.
- Сарай на краю стоит, - сказал Пригоршня.
- Вижу. Давай к нему, может, внутри что интересное…
- Чё там «внутри», я и снаружи интересное вижу. Телега вон рядом.
Я пригляделся.
- Ага. Почти за сараем, поэтому плохо видно…
- А вон лошадь! - Напарник вдруг сорвался с места и побежал. На ходу оглянулся, крикнул: - Поймаю сейчас, пока не ускакала! Ты к телеге иди, Химик!
Возле телеги на земле лежал труп, при виде которого меня слегка замутило: у него был выеден живот. Над телом кружили крупные зеленые мухи и жужжали так напористо, будто уговаривали друг друга не робеть и доесть его до конца. На середине телеги была расстелена промасленная тряпка, посреди которой лежал одинокий патрон. Я поставил ногу на колесо, приподнялся, глядя вдаль: Пригоршня поймал лошадь и тянул ее за собой, их головы виднелись над морем колышущихся на ветру колосьев.
Сжимая пистолет в опущенной руке, я направился к сараю, заметив приоткрытые ворота в торце здания. Шагнул внутрь, остановился, привыкая к тусклому освещению. Тихо, пахнет соломой и черноземом. Сквозь щели в крыше падают полосы света, озаряя загородку в углу, небольшой стог сена, яму в земляном полу. Приблизившись к ней, я присел на корточки, взял пригоршню земли и пропустил между пальцами. Свежая яма, недавно выкопали. Ну и о чем нам это говорит? Телега, труп, яма в сарае, тряпица с патроном в телеге… Я наморщил лоб, пытаясь сложить два и два. Кажется, к промасленной тряпке на телеге тоже прилипла земля… Выйдя из сарая, поглядел - так и есть. Значит… Но почему тогда живот, при чем тут этот живот… А!
Пригоршня был уже рядом, вел под уздцы низкорослого пегого конягу. Тот дергал головой и тихо ржал, испуганно кося темным глазом.
- Расслабься, парень, расслабься! - сказал напарник, лучась счастьем, и успокаивающе похлопал животину по шее, отчего конь всполошено захрипел и попытался встать на дыбы. - Ишь, переживает как…
- Чего это он переживает?
- А я знаю? Боится, наверно. Что дальше будем делать, партнер? Надо людей найти, если они в этом месте есть. А здесь что? - Тут он заметил труп. - Ага, есть люди! Потому-то он и боится, а ты думал! Что здесь произошло?
- Значит так, Ватсон, - сказал я. - Мужик этот на телеге приехал за оружием, которое в сарае было закопано. Можешь посмотреть, там яма свежая. Откопал, положил на телегу, тут на него напали какие-то… другие мужики. Прострелили ему голову - у него в виске дырка, - забрали то, что он выкопал, и свалили.
- Ага… э, а живот? Живот у него, как от псов! Не лепится что-то, э?
- Элементарно, доктор. Уже после того как убийцы отъехали, прибежали слепые псы и поели ему внутренности.
- А, точно! Нет, а почему тогда конь… Ну то есть тогда б они и его сожрали. А он… хотя… - Пригоршня обошел скакуна, приглядываясь к свисающим с морды обрывкам веревки. - Вот, теперь понял. Этот, который за оружием приехал, его распряг, прежде чем яму начинать копать, и привязал вон там, где, видишь, трава, чтоб, значит, кушало животное. А когда псы появились, конь веревку порвал и убежал… Молодец, хороший! - Напарник вновь ласково хлопнул животное по шее, и оно в ответ попыталось его лягнуть, но как-то боязливо, без энтузиазма.
- Пригоршня, вот скажи, - произнес я, усаживаясь на телегу. - Ты что больше любишь, оружие или лошадей?
- Женщин, - честно ответил он.
Глава 2
Псы появились, когда поле с сараем давно осталось позади. Пегий и без того оказался нервным зверем, я даже предложил Пригоршне сдать его в психбольницу на стационарное лечение. А тут он заржал и попытался встать на дыбы, после чего рванул вперед с такой скоростью, что телега застонала, готовая рассыпаться в любое мгновение.
- Что там? - выкрикнул напарник, вцепившись в поводья и качаясь на передке, как хилое деревце на ураганном ветру.
Я распластался позади, широко расставил ноги и упер локти в бортик телеги, целясь из пистолета.
- Псы.
- Обычные?
- Нет, слепые.
- Наверно, те, что мужика погрызли, - предположил Никита.
- Наверно. - Я выстрелил.
И попал, но пес лишь клацнул зубами в ответ. Их было три больших чернобыльских зверя, безглазых лобастых урода, ориентирующихся благодаря «ментальному нюху»: они ощущали ауру живого, а не видели это живое.
Конь опять заржал, хрипло и как-то надрывно, горлом, - совершенно неожиданно ржание это отчетливо напомнило человеческий вопль, будто он заорал от ужаса. И рванул вперед быстрее прежнего. Телега содрогнулась.
- Давай назовем его Безумным! - прокричал я, суя пистолет за ремень и снимая с плеча «эфэн», к которому в домике на склоне мы нашли боезапас.
- Безумно быстрым? - крикнул Никита.
- Безумно нервным.
Я полоснул очередью. Попасть с мотающейся из стороны в сторону телеги в скачущих по ухабам и рытвинам зверей не так-то легко. Пули взбороздили землю перед лапами тварей, а после взобрались по телу одной из них, пересекли тупую бугристую морду и перескочили на грудь второй. Очередь уже готова была последовать дальше, чтобы добраться до третьего пса, но тот, будто что- то почувствовав, оттолкнулся от земли и одним мощным длинным прыжком преодолел расстояние до
