слоем пыли, что разобрать, что показывают можно было только весьма приблизительно. В углах потолка Сандерс заметил паутину, косяки дверей рассохлись, и даже пол под ногами скрипел, отчего было ощущение, что он вот-вот провалится.

Полубой уже собрался подискутировать с портье, когда Сандерс отодвинул его в сторону — он понял, что если в ближайшее время не примет горизонтальное положение, то просто упадет. Вытащив портмоне, он отсчитал несколько купюр местной валюты, на которую обменял в посольстве баксы Содружества.

— Вас ведь не затруднит зарегистрировать нас самому? — стараясь, чтобы голос звучал как можно задушевнее, спросил он и положил деньги на конторку, — видите ли, мы с другом хотели бы остаться инкогнито, — Сандерс повел плечом, жеманно оглянувшись на Полубоя.

Мичман пошел красными пятнами. Портье сально ухмыльнулся, сгреб деньги и пробежался пальцами по клавиатуре.

— Выпивку в номер не желаете?

— Ни в коем случае, — при мысли о выпивке Сандерс вновь ощутил тошноту, — никаких стимуляторов, все должно быть естественно. Вы меня понимаете?

Молодой человек прекрасно все понял, что и показал своей гнусной ухмылкой. Сняв с доски за спиной ключ-карту, он бросил ее на конторку.

— Если станет скучно — дайте знать. Помогу разнообразить э-э… досуг. — Он приподнял зад от стула и шепнул, обдав Сандерса приторным запахом местной разновидности жевательного табака. — Есть мальчики с модифицированными телами. Неизгладимое впечатление.

— Благодарю, — Сандерс взял с конторки карту, — будем иметь в виду, — он обернулся к Полубою, — пойдем, дорогой.

Мичман ответил яростным взглядом.

В щель приемника на двери номера Сандерс попал со второго раза — давно у него так не тряслись руки. В прихожей, уронив сумку на пол, он устремился в ванную и припал губами к крану с водой. Мысль о том, чтобы проверить ее на отсутствие бактерий он отогнал. В конце концов, прививки от болезней, присутствующих на Хлайбе, ему сделали, да и как сотрудник Бюро он был нашпигован всякой медицинской всячиной по самые брови, вот и получится проверка хваленой медицины Содружества.

Номер состоял из крохотной прихожей и спальни с двумя придвинутыми друг к другу кроватями. Полубой немедленно отодвинул одну к стене.

Отыскав в сумке аптечку, Дик вытащил упаковку с антидотом, вылущил две горошины и разжевал их, перевернувшись от жгучей горечи.

Полубой хмуро наблюдал за ним. Пока Сандерс отпивался водой, мичман успел скинуть куртку и ботинки и расположится па кровати.

— Что это вы там плели этому недоноску? — спросил он.

— Я ему сказал то, что он ожидал услышать. Чем меньше вопросов к нам возникнет, тем лучше. — Сандерс повалился на кровать и со вздохом блаженства вытянулся во весь рост. — Вы лучше скажите мне, что намерены предпринять?

— Найти Агламбу Керрора.

— Ага… Но ведь Уолш ясно дал понять, что по его сведениям…

— А мне плевать, что сказал мистер Уолш, — отрезал Полубой, — у меня есть задание и я его выполню. Когда разведка получила сведения, что Керрор здесь, я немедленно вылетел к вам, поскольку Хлайб находится под вашей юрисдикцией. Здесь я получил подтверждение информации о Керроре. Какие могут быть сомнения? Если у вас они есть — говорите, но если вам просто лень работать — скажите прямо. Я справлюсь один.

У Сандерса не было сил, чтобы спорить, но он все таки попытался изложить свою точку зрения. Он говорил минут пятнадцать, только один раз прервавшись, чтобы влить в себя еще литр той жидкости, что текла из крана. Он неопровержимо и логично обосновал невозможность розысков Керрора без какой-либо помощи со стороны посольства. Он в пух и прах, как ему казалось, разбил надежды Полубоя на сотрудничество неизвестной интриганки, подсунувшей доверчивому мичману перстень погибшего князя, который во-первых, вполне мог быть подделкой (ведь это Хлайб, поймите Касьян), а во- вторых, мог попасть сюда пройдя через десяток перекупщиков (это Хлайб, Полубой). Он буквально на пальцах посчитал, сколько им понадобится времени, чтобы вдвоем прошерстить Нижний город, Каналы, а возможно и мифический Гной, испытывая противодействие всех обитателей мегаполиса от крутых мафиози до уличной шпаны. Выходило несколько лет интенсивных поисков без какой-то надежды на успех. Когда Сандерс закончил свою речь, ему показалось, что если бы риталусы находились здесь, то и они бы убедились в безосновательности поисков Агламбы Керрора на Хлайбе, но русский мичман сидел, играя желваками, и тупо смотрел в пол. Дослушав все доводы Сандерса, он поднял на него тяжелый взгляд и сказал:

— У меня приказ, Ричард. С вами или без вас я его выполню. А без Керрора я назад не вернусь.

Сандерс даже застонал от злости — все его логические выкладки разбились о тупое упрямство этого громилы. Приказ у него, видите ли! Дик присел на постели и крепко потер лицо ладонями, соображая, какие можно еще найти доводы, чтобы переубедить Полубоя. Голова после приема антидота была пустая, как воздушный шарик.

— Вы вполне можете доложить Вилкинсону, что Керрор на Хлайбе не обнаружен, — добавил Полубой, — вам нужен предлог, чтобы свернуть операцию, так что может быть проще. Если хотите, я засвидетельствую, что вы сделали, что смогли. Это вас устроит?

— Знаете, Касьян. За такое предложение я бы набил вам морду, да только состояние у меня теперь неподходящее, — в сердцах ответил Сандерс, — давайте спать, а завтра разберемся.

— Согласен, — ухмыльнулся Полубой, — кстати, Ричард, у меня есть фляжка со спиртом. Для медицинских надобностей. Не желаете подлечиться? Пятьдесят граммов спирта вернут вам нормальное состояние.

— Нет уж, благодарю. — Сандерс глотнул слюну. — Сейчас мне кажется, что пить я больше не буду никогда и ничего. Впрочем, возможно я заблуждаюсь.

За стеной кого-то били, возможно ногами, и он орал диким голосом, требуя справедливости, грозя страшными карами, вплоть до того, что пожалуется какому-то Тригге, и клялся, что последнюю дозу «виртухи» принял чисто случайно. Сандерс попробовал накрыть голову подушкой, но сон уже пропал. К тому же во рту был мерзкий привкус желчи и, собравшись с силами, он доплелся до ванной и напился воды.

Полубой похрапывал как ни в чем не бывало, и никакого дела до скандала за стеной ему не было.

За единственным окном вставал серый день. Иллюминация на соседнем здании, до которого было рукой подать, высвечивала серые стены и немытые окна. Одним словом, и погода, и состояние Сандерса, и свара за стеной составляли нормальный депрессивный коктейль алкоголика после утреннего пробуждения. Именно в такие часы приходят безрадостные мысли о напрасно прожитой жизни, и человек начинает искать веревку, вставляет в рот ствол, или прыгает из окна.

Сандерс вспомнил вчерашний разговор с мичманом. Да, конечно, можно доложить, что русский свихнулся и прочесывает Хлайб, несмотря на то что надежды на успех нет, но если Полубой в одиночку, каким-то чудом и вправду обнаружит Керрора, то скандал будет колоссальный. И даже не на уровне спецслужб, а на правительственном. Из «конторы» Сандерс вылетит с треском и с такой