– Глупо! – Асхенна смутился.– Я не знал, что она так прожорлива!
– Почему – глупо? – возразил вагар.– Умно. Для того, кто не знает харсу. Но я имел в виду: ты, верно, не прочь поесть и передохнуть? Ты и твой пард? Мое жилище рядом!
Асхенна представил себе мрачное подземелье, освещенное коптящими факелами. Но он действительно устал и был голоден!
– Да! – сказал он.– Благодарю тебя! И за жизнь – тоже благодарю! Садись в седло! Бурану ничего не стоит нести двоих!
Вагар положил руку на бок парда. Асхенна взял Бурана за ухо – на случай, если зверь попытается цапнуть вагара. Но пард стоял смирно и только косился коричневым глазом.
Маленький воин вспрыгнул на спину Бурана. Высокое седло не слишком удобно для двоих, но вагар был так мал, что они отлично поместились в нем.
– Куда? – спросил Асхенна.
– Ты не хочешь забрать свой меч?
– Да! – Воин почувствовал, что краснеет. К счас-тью, вагар не видел его лица.
– Вниз по реке! – произнес маленький воин, когда Асхенна подобрал оружие.– Меня зовут Бьерени, сын Улфа!
– Асхенна, сын Торда, светлорожденный!
– Если сие – не тайна: что привело благородного Асхенну, сына Торда, на берег реки Индир?
– Я бегу! – честно признался воин.– Хочу добраться до Гарда. Поживу там, пока, с помощью богов, не смогу вернуться, чтобы оплатить долг крови!
– Богов? – Воин услышал смешок вагара.– Ты вернешься, светлорожденный Асхенна! – уверенно сказал маленький воин.– Хотя насчет Гарда – не знаю…
– А куда мне направиться? – спросил воин. О магических талантах Маленького Народа он слышал с детства, а теперь лично убедился в том, что это – правда.– Куда мне ехать, Бьерени, сын Улфа?
– Сначала – ко мне,– сказал вагар.– Кстати, вон там – мой дом!
Асхенна очень удивился, увидев не вход в подземную пещеру, а обыкновенный бревенчатый сруб с маленькими окнами и острой двускатной крышей.
– Его строили люди,– рассеял вагар недоумение Асхенны.– Строили для меня. И для тебя, разумеется! – Бьерени снова засмеялся, звонко и заразительно.– Ты ведь согласился здесь позавтракать и отдохнуть! Как знать, может, тебе понравится, захочешь задержаться подольше! – Вагар спрыгнул с парда, и наст хрустнул под его ногами.
Асхенна тоже спешился.
– Войди! – предложил ему Бьерени.– Дверь не заперта.
– Благодарю! – Асхенна с привычной ловкостью освободил парда от груза и упряжи и, взвалив этот немалый вес на спину, шагнул через порог…»
– Попробуй вот этого, мой Санти! Ему почти сотня лет! – Ронзангтондамени наполнила бокал из розового хрусталя темно-красной густой влагой.
– Уже чувствую! – Юноша улыбнулся и добавил, чтобы сделать ей приятное: – Оно пахнет, как ночь любви!
«Он – со мной и не со мной!» – огорченно подумала Ронзангтондамени. Но истинные чувства не отразились на ее лице. Наоборот, она широко улыбнулась и пододвинула Санти фруктовый пирог, аккуратно нарезанный на тонкие ломтики.
– Ты вдоволь поразмышлял за эти три дня?
Санти угадал ее мысли, даже не прислушиваясь к ним. Впрочем, он никогда и не заглядывал в ее мысли – это недостойно!
– Да. А этой ночью, если позволишь, я хотел бы остаться с тобой, Ангнани! – ласково проговорил юноша, положив руку на ее кисть.
Щеки Ронзангтондамени вспыхнули, и она прижалась лицом к прохладной ладони Санти.
– Я счастлива! – прошептала она одними губами, глядя в зеленые глаза возлюбленного.
– Прости, мне часто приходится покидать тебя! – проговорил юноша.
– О! Не тревожь себя! – с жаром возразила женщина.– Я забываю обо всем, когда ты рядом!
«А когда – нет? – подумал Санти.– Будь ты не Женщиной Урнгура, а просто женщиной, что ты сказала бы тогда?»
Если бы Санти посмел заглянуть в мысли Ронзангтондамени, он понял бы, насколько Женщина Урнгура отличается от его фарангских подруг. А поняв, захотел бы, смог бы остаться с ней? Ведь то, что испытывал к Ангнани юноша, вряд ли можно было назвать любовью! И что остается от нежности, когда перед ней стоит не слабость, а Сила?
Ангнани была так близка к Санти все это время, что юноша привык к ней, как привыкают к собственному лицу. И у него было довольно дел, чтобы не искать зеркала.
– Я счастлива, мой Санти! – вновь прошептала женщина.
Синие глаза ее сияли ярче сапфиров диадемы.
Вошел слуга.
Женщина Гнона обернулась на звук раздвинувшейся завесы, и огонь любви в ее глазах сменился пламенем гнева.
– Я приказала не беспокоить нас! – Она все еще сжимала руку Санти, но уже отняла ее от своей щеки.
Слуга задрожал. Он готов был выскочить обратно, однако от страха совсем лишился сил.
– П-п-п…– попытался он что-то сказать, но у него перехватило дыхание и сжалось сердце.
Ронзангтондамени готова была обрушить на беднягу всю силу своего гнева, но вмешался Санти.
Он отнял у нее руку и положил ладонь на шею женщины, под тяжелый узел волос.
– Говори, не бойся,– мягко сказал он.
Слуга, все еще дрожа, задышал часто и шумно. Наконец ему удалось взять себя в руки, и он, запинаясь, проговорил:
– Прибыл сирхар, госпожа! Он просил передать Господину Дракона, что случилась беда! Моя вина, госпожа!
– Вот видишь, Ангнани,– мягко сказал Санти.– Мальчик не виноват.– И слуге: – Попроси его войти!
Ронзангтондамени все еще сердилась, но гнев ее уже угасал.
– Биорк не станет беспокоить нас по пустякам,– заметил юноша.– Ты понимаешь?
– Я понимаю только, что тебя опять отнимут у меня! – И через силу
