Дорога Богов, ровная, прямая, как полет стрелы, полого текла меж желтых урнгурских лугов. Иногда она возвышалась над ними на десяток локтей, иногда погружалась в неглубокие ущелья, вырубленные в незапамятные времена в каменистой бурой земле. Никогда в жизни Санти не видел ничего, подобного этой дороге. Древний путь, по которому шли они с другой стороны хребта, был в сравнении с ней извилистой горной тропкой. На сером гладком покрытии дороги не было ни трещин, ни сколов, хотя многие столетия прошли над ней. По краям покрытие приподнималось на пол-локтя, и невысокие сплошные бортики словно ограждали серую реку, текущую по желтым покатым полям.

Там, в желтой траве, густой и сочной, поднимавшейся кое-где по пояс человеку, паслись отары овец, розовых, серых, белых, оберегаемые лохматыми черномордыми псами. И стада коров – мелких короткорогих, не похожих на медлительный тучный скот Междуречья.

– Земли селения Гнон! – с гордостью сказала Ронзангтондамени юноше.– Стада моих мужчин!

Они втроем ехали в карете Женщины Гнона, легкой, удобной, выкрашенной в снежно-белый цвет и запряженной шестеркой таких же снежно-белых рослых псов с маленькими острыми ушами. Ронзангтондамени время от времени улыбалась Санти. И улыбка эта казалась странной на ее волевом лице.

Ронзангтондамени лично решила сопровождать Санти и Этайю в столицу, раз уж они не пожелали остаться у нее. В то, что Нил – воплощенный Хаор, она не верила ни единого мига, но какое это имеет значение, если он – друг Санти? Пусть зовется кем хочет! Она даже отдала ему, Нилу, собственную колесницу и собственного возничего. Пусть потешится: возил самого Хаора! Возничий был одним из ее мужей, а Ронзангтондамени чувствовала себя немного виноватой по отношению к ним: совсем перестала их любить со времени появления Санти. А ведь они были мужьями, закон требовал, чтобы Женщина Гнона заботилась о них. Это справедливо!

Торжественная процессия растянулась больше чем на полмили. Первыми ехали начальники Королевских хогр. В полном вооружении, с развевающимися на ветру султанами из горных трав над островерхими шлемами. Три брата были так похожи, что казались одним человеком, утроенным прихотью какого-нибудь бога. При виде их, гордо восседающих на откормленных пардах, встречные поспешно уступали дорогу.

За исполненными важности хогранами белая с золотыми навершиями колесница везла самого Хаора Доброго и Грозного, восседавшего на дорогих мехах с каменно- неподвижным лицом и идеально прямой спиной. Ширина этой спины лишь немного уступала ширине задней стенки колесницы. Зато лицо возничего то и дело расплывалось в улыбке. Без всякой нужды он щелкал бичом над головами упряжных псов, давно уже не обращавших на это внимания. Колесница ехала медленно. Так же медленно, как и всадники впереди, как и белая изящная карета Женщины Гнона, окруженная мужьями и телохранителями Ронзангтондамени в конгских кольчугах, конгских шлемах и с прямыми конгскими мечами у бедер. Богато селение Гнон!

А за каретой, за широкими задами выхоленных пардов, тянулось пешее войско: королевские солдаты в бурых плащах, пыльные, невзрачные, одинаковые до безликости. Таков обычай Женщин селений: лучших мужчин они оставляли себе. Королеве – то, что лишнее.

Эрд и Биорк были в свите начальников хогр, среди отборных воинов, в большинстве – сыновей Приближенных Королевы. В отличие от селений, в Шугре высшие знали своих детей и приглядывали за их воспитанием: закон этого не запрещал. Три начальника хогр, братья- близнецы, были сыновьями самой правящей Королевы от вторых родов. И гордились этим. Их сызмала готовили к воинскому труду, и они были бойцами, настоящими солдатами, в отличие от сброда, который составлял королевские хогры. Преданные Королеве, они были преданы и друг другу – преданностью кровной и кровосмесительной. Что, впрочем, не мешало им заглядываться на красавца-светлорожденного. Да и Биорк казался им если не привлекательным, то заманчивым: еще бы! – мальчик-мужчина, такого не было в их краях! И оба – истинные воины: по всему видно! Нет, три брата непременно поухаживали бы за северянами, если б не грозная громадина там, позади. Хаор не Хаор, а, пожалуй, захочет – и расшвыряет не только сотню пехотинцев, но и весь эскорт хогранов из сорока семи бойцов-командиров.

Оба северянина постоянно ощущали на себе эти оценивающие взгляды. Эрд морщился брезгливо, задирал подбородок, как в прежние времена. Биорк же, более снисходительный к чужим обычаям, только посмеивался и скреб заросшие щетиной щеки. И радовался задранному подбородку Эрда, хотя прежде порицал его надменную гордость.

Серая Дорога Богов широким выпуклым мостом соединяла острые края ущелья, где внизу, между черными скалами, метался и рычал мутный желтый поток. Серые, казавшиеся несоразмерно тонкими колонны поднимались со дна и поддерживали пологую арку. Снизу, там, где основание было «объедено» водой, виден был фундамент колонн – шестиугольные «быки», зарывшиеся в белую пену и глубже – в базальтовое дно ущелья.

– За мостом – земли селения Румтгон,– сказала Ронзангтондамени.– Сестра примет нас! – и, недовольно: – Если мы не оставим наш «хвост», доберемся до Шугра не раньше чем через три дня!

– Мы не спешим, Генани, сестра! – сказала Этайа.

В карете снова воцарилось молчание. Но только для урнгрийки. Санти и Этайа с самого утра вели мысленную беседу. Юноша уже научился «держать» лицо, глаза его были прикрыты, казалось, он дремлет. Лицо же фьёль, то, которое видела Генани, с самого начала было иллюзией. Но женщину не огорчала мнимая молчаливость спутников: ей хватало собственных чувств и того, что Санти рядом.

«…Истина в том, Туон, что боги Мира – не боги, а демоны его – не демоны».

«Но они существуют?»

«Да. Хотя все меньше вмешиваются в дела людей. По мере того как забывают, что сами были из плоти и крови».

«Боги?»

«Не могу показать тебе. Не знаю, что показать. Удовлетворись мыслью. Не это главное».

«Что же?»

«Неизъяснимый. Он – всё».

«Вы тоже поклоняетесь ему?»

«Мы его любим. Он создал нас. Задолго до того, как появились люди. И такие, как ты».

«Но… разве я не человек?»

«Человек. Тоже. И много больше, чем человек. Ты – зерно. Семя».

«Не понимаю».

«Еще не пришло время понимания. Но придет».

«Я – зерно… А ты, Тай? А кто же тогда ты?»

«Я – фьёль, Туон. Твоя фьёль».

Тремя днями позже Санти увидел таинственный Шугр.

За это время они пересекли всю восточную часть Урнгура. Горные луга сменились возделанными полями, чередующимися с полосами низкорослого леса.

В каждом селении Нил, как и подобает богу, непременно направлялся в храм и учинял там переворот. Биорк с Эрдом проводили время в обществе начальников