голову, надавив на шею. Мощным движением сбросил противника с себя и провел один из самых знаменитых приемов самбо – рычаг локтя. И вот тут сказалось мое преимущество в энергообеспечении – противостояние сервоскелетов, по мощности равных друг другу, растянулось почти на пять секунд и завершилось, когда из батареи «десантника» утекли последние крохи энергии. Рука оппонента противно хрустнула, переломившись в локтевом суставе, и тот истошно заорал. Я с размаху засадил левой пяткой ему по забралу, щедро расходуя остатки энергии, потом еще раз, и он наконец заткнулся.
В этот момент в зарослях на гребне рванули одновременно все три оставшиеся гранаты. Я от неожиданности выпустил покалеченную руку «десантника» и откатился в сторону, подхватив в движении валявшийся на песке «вихрь». Застыл на одном колене, контролируя обрез «зеленки» в десятке метров наверху. Успел как раз вовремя, чтобы одной длинной очередью срезать двух одуревших от ужаса пиратов в стандартной для острова гражданской экипировке. Эти хлопот не доставили – прошитые унитарами сразу в нескольких местах, они сломанными куклами скатились по склону и застыли примерно на середине подъема.
– Красный-один, ответь Желтому-первому! – ожил передатчик.
Я нервно дернулся, но заставлять Волчару ждать не стал:
– Красный-один на связи.
– Три минуты до высадки, – известил Игнат. – Готовься. Огневая поддержка нужна?
– Вроде нет, – ответил я, продолжая контролировать гребень, и покосился на дисплей. Желтых точек в пределах досягаемости не наблюдалось. – Кажется, отбился. Но вы поторопитесь, у меня тяжелый «трехсотый» и пленный до кучи.
– Принял, Красный-один! – В голосе Волчары невольно прорезалось уважение. – Когда успел?!
– Потом расскажу! – отмахнулся я. – Идите по пеленгу. Конец связи.
Переключив сканер на круговой обзор, я глянул на индикатор батареи – три процента, беда совсем! – и осторожно приблизился к распростертому на песке «десантнику». Вид он имел весьма потрепанный. Забрало шлема покрыто сеткой трещин, правая рука вывернута под неестественным углом, но левая силится дотянуться до кобуры. В себя пришел, только соображает пока плохо – пистолет на правом боку, в таком положении не дотянуться. Видимо, аптечка сработала, ввела «пейнкиллер» со стимулятором, вот он и геройствует. Привстать пытается, еще немного, и получится. Однако не будем подставляться. Легким пинком в грудь я вернул поверженного «десантника» на песок и вытащил из кобуры знакомый по Базе- центральной «дефендер». Освободил оппонента от ножа, сдернул с пояса подсумок с гранатами, отступил на шаг. «Манлихера» при пленном не оказалось – видимо, оставил на скале перед прыжком. Или улетел куда-то, когда я с ним работал. Не суть важно, главное, что теперь он относительно безопасен. И похоже, окончательно оклемался – здоровой рукой дотронулся до шлема, и потерявшее прозрачность забрало откинулось на лоб, открыв лицо. Ох ты ж мать моя женщина! Негр! Вернее, афрофранцуз, так политкорректнее будет. Движением ствола я приказал пленнику встать. Тот подчинился, хотя и пошатывался от боли и слабости.
– Ты кто? – забросил я пробный шар.
Оппонент заданный на интере вопрос прекрасно понял, но отвечать не спешил.
– Ну как хочешь! – пожал я плечами.
Не время сейчас и не место подробный допрос учинять. Вот доберемся до «сирены», там и поговорим по душам. До Океанариума часов восемь идти, набеседуемся досыта. Я потерял к пленному интерес, сосредоточившись на контроле обстановки. Считаные минуты до прибытия «зодиака» остались, самое опасное время – поддашься эйфории, и кранты. Тем более уже шум водомета слышен. Было бы светло, и лодку бы разглядел. Хотя и сейчас разгляжу, режим ночного видения никто не отменял. Просто неохота к зарослям спиной поворачиваться.
Пленного однако же такое отношение прямо-таки покоробило. Он смешно сморщился, сразу же закатив глаза от боли в покалеченной руке, но пересилил себя и спросил:
– Ты кто? Федерал, да? Как вы нас нашли?!
Все тот же французский выговор, хоть и пользуется интером. Не ошибся я с его происхождением.
– А тебе не все ли равно? – хмыкнул я. – Попались уже, прикрыли вашу ла…
Договорить я не успел – противно запищал сканер, высветив неведомо откуда взявшиеся желтые точки прямо на срезе зарослей. Одна, две, три, пять… Черт, энергия почти на нуле! Вот и засбоила аппаратура! М-мать!!! Я же и одного попадания не выдержу!
Тело сработало само, и я безо всякого участия сознания метнулся к пленному афрофранцузу. Успел рвануть его на себя, закрываясь от выстрелов, и тут же в спину ему впились первые унитары. Спас меня гражданский калибр «манлихеров» – пули прошибали один слой брони и человеческое тело, но второй был им уже не под силу. Пленник моментально обмяк, повиснув на мне, и я начал медленно отступать к воде, то и дело содрогаясь от попаданий. Воспользоваться собственным автоматом не получилось – он оказался зажат между мною и телом «десантника». Оставалось лишь надеяться на чудо…
И чудо не замедлило явиться в лице команды «желтых» – «зодиак» уткнулся пластиковым носом в песок, и Волчара с Сашкой в два ствола смели нападавших с гребня, до кучи всадив туда пару гранат из подствольников. Игнат остался контролировать обстановку, а Сашка шустро выпрыгнул из лодки и ринулся мне на помощь.
– Сержанта хватай! – крикнул я, жестом показав направление. – Этого жмура я сам дотащу!
Парень рванул к скале и через считаные секунды вернулся с Борисовым на плечах. Добрел до «зодиака», свалил неожиданно грузного в бессознательном состоянии сержанта в лодку и помог мне загрузить пленника. Против ожидания, тот был жив, но, судя по состоянию, долго не протянет. Свалившись на пластиковое днище следом за ранеными, я облегченно заорал Волчаре:
– Игнат, валим!!!
До подводной лодки добрались без приключений – видимо, давешний афрофранцуз являлся последней сколько-нибудь значимой боевой единицей в закромах обитателей разгромленной базы. Вслед нам не раздались пулеметные очереди, не понеслась самонаводящаяся ракета, даже завалящий снайпер не попытался отправить «зодиак» на дно. Сложнее всего пришлось с ранеными – сержант хоть и был плох, но вполне транспортабелен, а вот пленник мог испустить дух в любой момент. Что нежелательно, его еще допросить нужно. Неважно каким способом. А тут еще дал о себе знать ушибленный бок – в горячке боя я о нем совершенно забыл, к тому же наверняка аптечка сработала, но теперь он на каждое движение отзывался вспышкой острой боли. Поэтому я вздохнул облегченно, когда прямо по курсу вода забурлила и на поверхности показалась плоская спина субмарины.
Встречал нас Петренко. Универсальный специалист ловко закинул на «надувнушку» швартовочный конец, который не менее ловко поймал Сашка. Через считаные секунды лодка была надежно привязана к субмарине, а мы с некоторым трудом выгружали раненых. На гладкой обшивке «сирены» стоять было неудобно, и, если бы не помощь Петренко, я бы наверняка принял внеочередную морскую ванну.
– Пал Палыч, готовь быстро шлем! – первым делом заорал я, когда оказался в знакомом коридорчике жилой палубы. – Этого полудохлика надо выпотрошить, пока он совсем ласты не склеил!!!
По случаю нашего прибытия Юциус покинул укромный закуток резервной рубки и лично встретил нас в жилой зоне. Тут же крутился второй навигатор, по совместительству штатный лекарь, сиречь оператор медицинского кибера. Тот самый хамоватый парнишка, что меня из ходовой рубки выставил.
– Да брось ты его! – отозвался капитан и склонился над освобожденным от шлема и большей части сбруи Борисовым. – Сержантом надо сначала заняться. Да и у тебя с организмом явный непорядок.
Ага, быстро он меня вычислил! Заметил, видать, как я скривился от боли, когда носилки с Борисовым на палубу опускал. Впрочем, медик-навигатор времени зря терять не стал и принялся осматривать пленного. Через несколько секунд он мотнул головой:
– Не жилец. Еще сколько-то протянет, в лучшем случае четверть часа. Давайте сержанта в медблок, да и сами загляните, как свободная минутка появится.
