Убаюканный спокойным ходом автомобиля, мальчик проспал всю дорогу на плече у дедушки. Когда он проснулся, машина плавно въезжала в открытые ворота большого двухэтажного загородного особняка, со всех сторон обнесенного высокой каменной оградой. Дальше, примерно в двухстах метрах от ограды, тянулся лес, а немного левее лесного массива протекала небольшая речушка.

Весь этот прекрасный пейзаж был очень хорошо виден, так как сам дом стоял на возвышенности. Машина остановилась возле довольно большой двухстворчатой двери, сделанной в средневековом стиле, да и весь архитектурный ансамбль дома и его пристроек располагал к мыслям о том, что здесь неплохо бы провести какой-нибудь рыцарский турнир. Светло-коричневая черепица на крыше, толстые дверные и оконные рамы из твердого темного дерева прекрасно гармонировали со стенами дома, выложенными из камня разного размера.

У дверей их встречали еще двое мужчин, чем-то неуловимо похожих на Сергея: такие же крепкие поджарые фигуры, ни грамма лишнего веса, коротко стриженные, в одинаковых темных костюмах. Когда все вышли из машины, старик представил их Саше. Первого звали Владимир, а второго — Андрей. Владимир был немного повыше Андрея и, скорее всего, постарше. Если Андрею и Сергею можно было дать лет двадцать пять — двадцать восемь, то Володя выглядел на все тридцать пять, а то и сорок. Судя по тому, как его слушались Сергей и Андрей, он был главным в этой троице.

После знакомства, которое прошло достаточно тепло, мальчика проводили в его комнату. Андрей, который помогал нести его скромный скарб, попутно рассказал о расположении комнат, ванных и туалетов.

Комната, которую отвели парню, находилась на втором этаже. Она была довольно просторной и светлой. Рядом с окном стояла большая кровать, справа от нее располагался письменный стол с компьютером на нем, три стула, пустая книжная полка, платяной шкаф слева от окна — вот и вся обстановка. Также в самой комнате находилась еще одна дверь, которая вела в отдельную ванную комнату. В отличие от архитектуры самого дома новая Сашина комната была обставлена в современном стиле, и, честно говоря, она очень ему понравилась. Если учесть, что это было первое его личное пространство после четырнадцати лет жизни в постоянно многолюдных помещениях, то он был просто счастлив. Когда в дверь постучались, Саша как раз заканчивал расставлять книги на полках. Оказалось, что, когда кто-то предупредительно стучится в дверь твоей комнаты, это очень приятно, но уж очень необычно и непривычно…

— Войдите, — сказал он, ставя учебник истории Древнего мира на полку.

В комнату вошел Андрей.

— Ну что, как устроился? — спросил он, улыбаясь.

— Непривычно как-то. Всегда куча народа, а тут тихо… Но мне нравится.

— Ничего, скоро привыкнешь. Кстати, если ты проголодался, то скоро будем ужинать. Столовая находится как раз под твоей комнатой. — Он посмотрел на часы: — Примерно через десять минут можешь спускаться.

— Это кстати, я сегодня еще ничего не ел.

— О, тогда пойду потороплю всех, мой… — Андрей как будто хотел сказать что-то еще, но вовремя остановился и вышел из комнаты.

Уложив свои последние вещи, Трофимов достал из шкафа, в котором висела разная одежда примерно его размера, спортивный темно-синий костюм, обул темные, под цвет костюма, кроссовки, стоявшие в нижнем отсеке шкафа, и вышел из комнаты.

Помня краткий инструктаж Андрея по расположению комнат в доме, Саша пошел по коридору к лестнице. Пол в доме был устелен мягким толстым ковролином — так, кажется, назывался этот материал. Идти по нему было приятно и легко, каждый шаг непривычно пружинил. К слову, единственный ковер, который он видел до этого, лежал в кабинете директора.

Спустившись по лестнице на первый этаж, он услышал отдаленные голоса из-за двери, которая вела в помещение, названное Андреем столовой. Подойдя к приоткрытой двери, он на мгновение остановился и прислушался к разговору.

— Наконец-то он с нами, — говорил так неожиданно свалившийся ему на голову дедушка. — Как он подрос за эти годы! Если бы его видели сейчас отец и мать… — Голос старика был печальным.

Саня затаил дыхание.

— Жаль, что этому не суждено случиться.

— Его отец был великим воином! — Это уже был голос Володи, и на его слова все отозвались одобрительно.

— Да, это так, но мы должны быть реалистами. В том страшном бою вряд ли кто-то выжил… — Снова голос старика.

Казалось, Сашино сердце сейчас выскочит из груди, он боялся пошевелиться. Они все знали его отца и маму и, скорее всего, очень уважали их. И еще одно… Язык! Язык, на котором они разговаривали, был иным! Да, да, именно! Иным по конструкции фраз, словарю, оборотам. Благодаря своему дару парень чувствовал инородность языка во всем, но в то же самое время казалось, что слышит его не в первый раз.

Внезапно разговор прекратился, и он услышал голос дедушки:

— Не стой возле двери, заходи, ты, наверное, уже проголодался.

Опустив глаза, стараясь ни на кого не смотреть, Саня стеснительно вошел в столовую.

— Разве тебя не учили, что подслушивать нехорошо? — спросил новоявленный дедушка с весельем в голосе.

— Так ведь безотцовщина, — нашелся внук с ответом, чем развеселил всех сидящих за столом мужчин.

— Ну садись, садись, безотцовщина, а то вон как глазищи горят! Почуял, видать, запахи с кухни.

«Фу, пронесло», — подумал Трофимов, садясь рядом с Андреем, который незаметно, как бы шутя, подтолкнул его локтем в бок.

Тем временем из кухни выплыла — да, да, именно выплыла — абсолютно круглая женщина. Среднего роста, лет пятидесяти, на лице румянец — наверное, от волнения, а может, оттого, что на кухне (как обычно бывает на всех «живых» кухнях) очень жарко. В руках она несла поднос, на котором стояли всевозможные мясные блюда, от запахов которых у Сани заурчало в животе. Пепельные волосы женщины были аккуратно уложены под чистой белой косынкой, а опрятный внешний вид разительно отличался от того, что привык видеть Саша в грязной интернатовской столовке. Битки свиные, котлеты, запеченные в духовке ребра и еще несколько блюд, которых он никогда не видел, заманчиво расположились на столе.

— Ого, да вы нас просто балуете сегодня, Наталья Ивановна, — сказал весело Андрей.

— Больно надо мне вас баловать, — ответила повариха, ловко маневрируя между стульями, выкладывая угощения на стол. — Да и не побалуешь вас особо — едите, как птахи малые. А вот Сашеньку я побалую, — сказала она, нежно поглаживая того по голове, — ты ешь, ешь, сынок, не обращай внимания на этих сухарей, а еще захочешь, так у меня добавки целая кухня, скоро и десерт будет — мороженое. Любишь мороженое?

— Ага, — ответил Саня с набитым ртом, — я вообще все люблю.

Его слова вызвали взрыв хохота за столом.

Неожиданно для себя и для самой Натальи Ивановны, кружившей вокруг него, словно курица-наседка над цыпленком, он съел не так уж и много. Наверное, сказывалось постоянное недоедание, к которому привык за эти годы. Саша даже отодвинул от себя недоеденное мороженое: в первый раз он испытывал чувство абсолютной сытости.

Ужин постепенно подошел к концу. Вставая из-за стола, все благодарили Наталью Ивановну, на что она еще больше раскраснелась, убирая посуду со стола. А Сашу обняла, поцеловала и сказала, что он в