закипели такие страсти.

Для этого генералу Рохасу предписывалось немедленно подготовить и реализовать в режиме строгой секретности разведывательно-диверсионный рейд к месту расположения подводной станции «Наутилус». Рейд преследовал две основные цели. Во-первых, общая рекогносцировка местности, определение безопасных подходов к объекту и схем его патрулирования, если таковые имелись. Во-вторых, использование штурмовой акции арабов для незаметного проникновения на объект собственной абордажной команды.

План дальнейших действий зависел от складывающейся на месте ситуации и ценности полученной на станции информации. Отсюда следовали два вывода.

Первый — рейд будет проводиться в условиях автономного функционирования и отсутствия постоянной связи с командованием в целях достижения минимального риска быть заранее обнаруженными потенциальным противником.

Второй — команду рейдеров необходимо укомплектовать не только значительным количеством «пушечного мяса», но и элитными военспецами самого широкого профиля, которые на месте смогут самостоятельно принимать решения и ориентироваться в постоянно меняющейся боевой и политической обстановке. Они должны быть экипированными, обладать навыками и умениями эффективно действовать против любого противника как в условиях подводного и надводного боя на широких просторах, так и при боевых действиях в замкнутых помещениях.

Для контр-адмирала Рохаса совершенно не являлось проблемой организация своевременной и тайной доставки сформированного в самые кратчайшие сроки спецбатальона под командованием полковника Карере к местонахождению объекта миссии в акватории Восточного Средиземноморья. Слабость военно-морских сил Сообщества давно и успешно компенсировалась наличием самого большого торгового флота на планете.

Формула возникновения этого политэкономического парадокса была достаточно простой: льготная налоговая и таможенная политика в отношении как собственных, так и иностранных морских перевозчиков, действующих под флагом Сообщества, плюс широкий спектр самых необходимых услуг по оформлению и регистрации торгового морского бизнеса за чисто символическую плату.

Причем процесс этот был практически не отягощен мздоимством со стороны чиновничества, за чем ревностно и повсеместно следили две мощные и постоянно конкурирующие правительственные структуры Сообщества: Министерство развития морской торговли и Адмиралтейство торгового флота. Деятельность этих организаций активно способствовала развитию морской контрабанды в мировых масштабах и поощряла судовладельцев из самых разных стран развивать нелегальные морские перевозки под прикрытием флага Сообщества.

В результате к середине двадцать первого века под флагом Сообщества повсеместно бороздили моря и океаны почти девяносто процентов кораблей торгового флота планеты. Вообще-то эту схему придумали довольно давно, почти сто лет назад, когда торговый флот какой-нибудь Либерии или Панамы в разы превышал по численности и тоннажу соответствующие показатели по СССР и США, вместе взятые. Просто в Сообществе старую практику усовершенствовали практически до идеала и поставили на службу государству.

Однако, как известно, рано или поздно за все приходится платить. И морские торговцы платили — своими услугами, коими обычно активно пользовались латиноафриканские военные и спецслужбы. Суда контрабандистов, оборудованные двойным дном или контейнерами, закамуфлированными под блоки судовых агрегатов, частенько использовались для тайной транспортировки военных грузов и войск в различные точки планеты. При этом даже сами торговцы не всегда знали, что их услугами активно пользуются Министерство обороны, Адмиралтейство и другие спецслужбы Латиноафриканского Сообщества.

Разветвленная система контрабандных перевозок, организованных при государственной поддержке, успешно работала на конфиденциальность заказчика. Частенько в портах Южной Америки или Южной Африки можно было наблюдать такую картину: к пирсу подходит грузовое или пассажирское судно и начинается обычная грузо-пассажирская перетасовка. Но это только с точки зрения непосвященного.

На самом деле процесс шел более сложный, чем виделось обычному портовому зеваке, ибо каждый пирс в любом латиноафриканском порту, так же как и корабли судовладельцев, время от времени балующихся контрабандой, имеет двойное дно. Над водой грузят официально оформленные контейнеры и принимают легальных пассажиров, а в это же самое время под водой, с того же самого пирса, идет тайная погрузка или разгрузка контрабанды и нелегальщиков. Причем в большинстве случаев о характере нелегального груза не знают ни капитан, ни владелец судна.

Пришел корабль в порт. Капитан оформил необходимые официальные бумаги на груз или пассажиров и получил два аванса. Один — по официально оформленному договору на грузо-пассажирские перевозки, а второй без всякого оформления — за перевозку содержимого второго дна или закрепленных к днищу спецконтейнеров. В другом порту за доставку капитан снова получал двойной расчет. С первого он платил налоги и пошлины, а вот второй полностью оседал в его кармане и зачастую бывал значительно содержательней первого.

Иногда нелегальный груз не доходил в порт приписки, а сбрасывался прямо в океане или море: либо по желанию неведомого заказчика, либо в случае столкновения с особо дотошными пограничными и таможенными рейдерами.

Примерно по такому принципу и должны были отработать два пассажирских лайнера, идущие из Мадагаскара к берегам Греции. Разница была лишь в том, что капитаны были проинструктированы доставить и сбросить закрепленные под днищем спецконтейнеры в точке, находящейся почти пятьюстами милями южнее острова Крит, по указанию лица, сопровождающего груз. А пока что пассажирские лайнеры неторопливо курсировали рядом с точкой рандеву в ожидании назначенного часа или сигнала из глубины.

Кэтрин готовилась к проведению назначенного на полдесятого совещания, когда с главного щита управления ей в офис сообщили, что русская эскадра перестроила боевой порядок и в полном составе начала выдвигаться к участку границы нейтральных международных вод, расположенному наиболее близко к станции. «Началось, — подумала Кэтрин и автоматически глянула на часы, чтобы зафиксировать время записи в вахтенный журнал. — Ровно 9.02. Что ж, тем лучше. Не надо теперь мучиться сомнениями и ожиданиями. Пора действовать».

Она включила тумблер связи с дежурным оператором:

— Джонни, срочно объяви по внутренней связи Аманде, пусть перезвонит мне в офис. Да, и попроси Джорджа скинуть на мой монитор картинку спутникового сканирования региона в режиме реального времени.

— Будет сделано, мэм!

Через пару минут на тридцатишестидюймовом плоском мониторе, висевшем над ее рабочим столом, появилось картографическое отображение примыкающих к станции окрестностей, а также всех надводных, подводных и воздушных объектов, находящихся в данный момент в двухсотмильной зоне безопасности, которая простиралась далеко за линию границы нейтральных международных вод. На карте было отчетливо видно, как обозначенные красными ромбами корабли русской эскадры постепенно выстраивают узор боевого порядка, острие которого явно нацеливалось на зеленый кружочек с черной отметкой «№ 257».

На флангах эскадры, впритык к красным ромбам, двигались две группы желтых треугольников. Это сторожевые корабли береговой охраны Греции и торпедные катера четвертой Итальянской эскадры Шестого флота пытались с флангов отследить и блокировать места возможного прорыва русских разведывательных подводных лодок. Кэтрин видела десять красных ромбиков с желтой отметкой в виде букв «SL» внутри. Так схематично отображались легкие субмарины — самые шустрые «глаза и уши» русских под водой. Кэтрин