ситуациях — и ничего, выжил. Вы же сами говорили, что читали мое досье. А охладить ваш боевой пыл надо было обязательно. Как иногда говорит мой шеф: «На войне оптимизм должен всегда идти под руку с осторожностью». И вообще, пора на боковую. Нам с вами надо немного выспаться. А то неизвестно, какую программу посещения приготовили для нас моряки с Третьей Балтийской. Только напоследок можно один личный вопрос?

— Конечно.

— А на кой черт вы вообще согласились участвовать в этом предприятии? Вы же гражданский, присяги не давали. Неужели вы думаете, что нельзя было найти или подготовить компетентного человека из числа военных головастиков? Или вам жить надоело и захотелось испытать азарт компьютерного боевика в реальности? Но вы вроде уже в возрасте для таких опасных игр…

— Во-первых, Ник, я не столько живу, сколько существую. И мое положение — это далеко не бессмертие, поскольку жить моей киберклонокопии осталось от силы лет двенадцать. А потом что? Биологический прототип лежит на кладбище. Снова делать копию не с чего. Как только у этой железяки выйдет ресурс, мне придет конец. Свою научную карьеру блестящего ученого я практически закончил. Мозг киберклона так же подвержен усталости, как и мозг его биологического прототипа. Несколько моих более молодых коллег и учеников на сегодняшний день можно считать более талантливыми учеными, чем я. Так зачем жертвовать ими, а не моими ржавыми, прости уж за каламбур, мозгами? А подготовить кого-нибудь из военных спецов на моем уровне или на уровне моих учеников за два-три дня, думаю, практически невозможно. Слишком узкая спецификация знаний. Реально нужно несколько месяцев, а времени, как вы сами понимаете, нет. Но если честно, Ник, все это частности. Самое главное — мне самому жутко любопытно узнать и увидеть, что же происходит на «Наутилусе». Любопытство, наверное, единственное сильное чувство, которое мне осталось. Так чего же мне терять или бояться?

— Да, Проф, мы отлично дополним друг друга. Я-то ведь с детства любопытством не страдаю, — выдав последнюю фразу, я провалился в глубокий, но чуткий сон.

Стремительное появление двенадцати хищных теней на границе визуальной видимости не стало полной неожиданностью для шестерых боевых пловцов из отряда «Тюлени», которые вот уже второй час осуществляли внеплановое учебное патрулирование западного сектора зоны безопасности охранного периметра станции «Наутилус» на глубине трехсот пятидесяти футов. Оператор с диспетчерского центра связи и наблюдения заблаговременно предупредил командира патруля, что в направлении его группы движется стая из двенадцати крупных акул, судя по всему белых касаток.

С началом процесса глобального потепления эти обитательницы северных широт стали частыми гостьями в водах Восточного Средиземноморья и при этом проявляли несвойственное им ранее стремление сбиваться в довольно крупные стаи с ярко выраженными агрессивными намерениями по отношению к остальным коренным и пришлым обитателям подводного мира. Поэтому командир патрульной группы Майк Хариссон совершенно не удивился их появлению и приказал плывущим за ним бойцам пустить в направлении непрошеных гостей две мини-торпеды с ультразвуковой системой отпугивания акул «Дельфин-глобал».

Посчитав, что этого будет вполне достаточно, ведущий группы не стал отзывать на подмогу двух роботопловцов, высланных им полчаса назад в авангард зоны патрулирования. Да и тревожить своего командира на базе по пустякам тоже не решился, хотя сначала у него и промелькнула мысль предложить Большому Фрэнку организовать охоту на невесть откуда заплывших сюда северных хищников. Ребята могли бы размяться, да и деликатес типа сваренного в черепаховом супе акульего плавника украсил бы меню станционного бара-ресторана. Стряпуха Молли — главный, и, пожалуй, единственный профессиональный повар в их небольшом подводном поселении — была докой по этой части.

Однако малоприятные воспоминания о последнем, очень шумном разборе полетов после вчерашнего патрулирования, который устроил всем членам отряда «Тюлени» их командир мастер-сержант Фрэнк Уоллес, быстро охладили охотничий пыл Майка. Желания снова попасть на персональный разнос к разгневанному шеф-сержанту за «излишнее проявление инициативы и попытку самоустранения от выполнения поставленной боевой задачи» он совершенно не испытывал. Как ни странно, именно эта, в общем-то здравая мысль сыграла роковую роль в судьбе капрала Хариссона и пяти сослуживцев из его патрульной группы.

Первыми погибли два Джека — Смитсон и Паули. В их двухместный подводный транспортировщик одновременно попали сразу шесть мини-торпед. Первые две сдетонировали у кормовой части, обездвижив «подводный мотоцикл». Вторая двойка, попав в носовую часть, полностью вывела из строя автоматическую систему бортового вооружения и звукоподводной связи. Оставшиеся две торпеды зашли с бортов и врезались в пассажирское отделение. Обоих подводников, управляющих аппаратом, мгновенно разнесло в клочья.

Но их гибель не стала напрасной и дала остальным возможность прожить еще несколько драгоценных минут и вызвать подкрепление. Майк сразу понял, что торпедная атака имела своей целью одним ударом уничтожить всю его группу. Остальных спасла чистая случайность. В момент торпедной атаки за счет работы винтов шумовой фон создавал только транспортировщик двух Джеков. Машина самого Майка состыковалась с аппаратом другой двойки боевых пловцов для дозаправки топливом. После стыковки на обоих транспортировщиках выключили двигатели, и они практически беззвучно дрейфовали на глубине, попав в зону быстрого подводного течения. Поэтому-то все выпущенные по ним торпеды и атаковали только один объект, достойный внимания.

Дальнейшие действия оставшихся в живых членов патрульной группы Майка носили чисто рефлекторный характер, наработанный годами тренировок. Еще не успев точно определить, кто на них напал, водители транспортировщиков успели экстренно расстыковать свои машины, снова запустить двигатели и послать сигнал тревоги на базу, а вторые номера активировали системы автоматического боя и заняли места стрелков у многоствольных реактивно-гарпунных пушек с ручным управлением.

Автоматические боевые системы наведения двух оставшихся транспортировщиков опознали в быстро идущем на сближение косяке акул атаковавшего патруль врага. Из-за близкой дистанции контакта с противником и резко сузившегося угла атаки времени на применение торпедного контрудара уже не оставалось. Поэтому компьютеры автоматической системы наведения приняли решение задействовать оружие средней дальности — стационарные бортовые лазеры, установленные на турелях по бортам транспортировщиков. Через секунду обе стороны обменялись лазерными ударами. Но противник на долю секунды успел опередить патрульных.

Майк отчетливо увидел, как двенадцать лучей одновременно скрестились на соседнем транспортировщике, вырвавшемся на четверть кабельтова вперед по фронту атаки. Людей и машину мгновенно разрезало на десятки частей. Еще через мгновение два ответных луча бортовых лазеров патрульного аппарата Майка распотрошили брюхо акуле, стремительно плывшей во главе атакующего боевого порядка.

Не обращая внимания на конвульсии смертельно раненного животного, остальные адские твари продолжили преследование оставшегося в полном одиночестве патрульного транспортировщика. Они постепенно выходили на дистанцию реактивно-гарпунного залпа. Напарник Майка выжимал из двигателей все возможное. Датчик скорости фиксировал восемь с половиной узлов. Однако расстояние неумолимо сокращалось.

Несмотря на довольно высокую скорость передвижения под водой, водитель и стрелок подводного транспортировщика были надежно защищены от набегающего потока воды козырьками-обтекателями из