– Некогда мне с вами разговаривать! – отрезала она. – Работать надо.

– Но вы же сейчас здесь все закончили!

– Ну и что? Мне на рынок надо продуктов купить. Киас этим отродясь не занимался.

– Но мы же можем поговорить чуть позже, когда вы освободитесь, – беспомощно протянул дворянин.

Орчанка только плечом раздраженно дернула:

– Мне несколько раз придется ходить – купить надо много, и я за раз не донесу, так что до вечера – вряд ли. Вот вечером и поговорим! – И она поспешно нырнула на кухню.

Но спустя несколько минут, когда девица с корзинкой выскользнула через черный ход, ей навстречу шагнул мрачный Леорис:

– Давайте, я вам помогу. – Не слушая никаких возражений, он отобрал корзинку и пошел рядом с Мейлой.

Утро Роза и Фрины началось со скандала. Вчера ночью разговор с верзилой удалось осторожно закончить, мягко пообещав, что как только что-нибудь станет известно о Найриде, так Аркию, их новому знакомцу, тут же сообщат (хотя Фрина искренне не понимала, зачем Роз утаивает информацию). И вот поутру, на свежую голову, девушка повела допрос с пристрастием:

– А теперь объясни мне! Какого черта ты не сказал, где можно найти этого… «барона»! – Если бы презрение могло убивать, менестрель давно уже был бы мертв.

– Фриви, но…

– Что «Фриви»?! Пойми, тридцать шесть лет назад он бросил женщину, которая ждала ребенка! А теперь, когда у этого ребенка появилась возможность найти своего отца, ты стыдливо прячешь глаза, да еще и рот мне затыкаешь, когда я хочу что-то сказать!

– Фриви, но…

– И не надо поддерживать этого негодяя! Мало того что он тут тебя вчера воспитывал, как мальчишку, так еще и…

– Фриви, но…

– Роз, ну только не надо сейчас что-то говорить и меня успокаивать! Ты…

– Я не помешал?

Парень с девушкой одновременно обернулись. На пороге стоял мрачный и растрепанный Киринт. В пылу ссоры спорщики как-то упустили из виду, что на улице только-только начало светать, а в доме они не одни.

За прошедшие несколько лет ничего не изменилось. Точнее, изменилось, но не намного. Да, наемник- тролль помирился с Вентой, младшей дочерью дона Герада, но с официальным статусом так до конца и не определился, причем большей частью по вине именно Венты. Он уже много раз предлагал ей пойти под венец, но девушка каждый раз сообщала, что ей надо подумать. Совсем немного: несколько дней, точнее, недель, точнее, месяцев. И надо сказать, вчера как раз произошел очередной разговор. Киринт пришел домой поздно, долго не ложился спать, запершись в своем кабинете и о чем-то размышляя, а потому не собирался вставать из постели раньше обеда – благо никаких заказов на ближайшее время у него не имелось. И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот день его помощники решили начать выяснять отношения в гостиной.

Так и не дождавшись ответа, Киринт уточнил:

– И что вы на этот раз не поделили?

– Ничего, – мрачно отрезал Роз.

– Ничего?! – взвилась Фрина…

И уже за пару-тройку минут Киринт узнал все. И о пришедшем в город менестреле, и о том, что он имеет какое-то отношение к табору и баронству, и даже о том, что тот когда-то бросил какого-то ребенка.

– А вы не пробовали у него самого спросить, хочет ли он видеть этого Аркия? – меланхолично поинтересовался тролль, приглаживая ладонью растрепанные пепельные волосы.

– Он, разумеется, скажет, что нет! – возмущенно буркнула Фрина. Ей было безумно жалко несчастного младенца, брошенного тридцать шесть лет назад.

– А вы попробуйте, – зевнул наемник. – Вот идите и прямо сейчас попробуйте. А я пока здесь посплю… – И, не дожидаясь ответа, он вытолкал спорщиков из комнаты.

А сам плюхнулся на освободившийся диванчик. Спать хотелось дико.

О том, что он бедная несчастная сиротиночка, Аркий узнал двадцать лет назад. До этого парнишка спокойно жил с матерью и семью братишками и сестренками в Гьериане, не зная никакого горя. Мать держала таверну «Ломаная монета», семейство не голодало, а об отце и разговоров-то никогда не было. Дразнить мальчишку никто не смел: он в четырнадцать лет был на несколько голов выше своих сверстников, а уж кулаки у него – можно валить быков одним ударом.

Все изменилось накануне Ночи Алого Платка, когда в «Монету» заглянули двое: менестрель и его ученик. С точки зрения мальчишки, ученик по возрасту уже вполне мог заниматься собственным делом, ну да ладно, ему-то что…

А вот мамаша сразу узнала музыканта. И даже торжественно познакомила его с Аркием (и со всеми его братишками и сестренками), представив приблудного господина Лингура в качестве давно потерянного папочки. Судя по потрясенному лицу барда, тот был совсем не рад обнаружить такую огромную семью, страстно жаждавшую принять в свои объятия блудного отца. Увы, но связать Найрида узами брака не удалось. Менестрель поведал, что его кочевая жизнь не подходит для нежной и хрупкой хозяйки «Ломаной монеты» (рост десять футов, вес около пары центнеров), и клятвенно заверил, что скоро вернется, дабы обучить старшего сына музыкальному искусству.

Не вернулся.

Старшим в семье был как раз Аркий. А потому, дождавшись, когда самая младшенькая из сестренок подрастет (ей на момент первого возвращения Найрида было месяцев восемь, не больше), отправился вместе с братьями искать убредшего папашу, чтобы наконец привести его к алтарю. Мама же, в конце концов, заждалась! Странствие затянулось на четыре года. А пока ходишь да ищешь, надо где-то деньги брать. Приходилось родственникам промышлять кражами. В гильдии воров они не состояли, но волноваться по этому поводу не собирались. Главное ведь – беглеца найти.

Менестрель же словно догадался, что за ним гоняются по всему материку. Найти музыканта оказалось невозможно. Все, что доставалось ищейкам, – это слухи. Мол, только недавно был здесь, буквально вчера на площади играл и ушел. Куда ушел? А кто ж его знает? Может, в Тангер, может, в Великую степь завернул, а может, и вовсе на острова подался, к эльфам.

Последние слухи привели Аркия с братьями в столицу. Ночью он перекинулся несколькими словами со странной парочкой, которая вроде бы знала, где можно искать Лингура, но так у них ничего и не выяснил. Пришлось сказать, что он с братьями остановился в таверне «Под сводами храма», которую держал какой-то наг, и попросить, чтобы сообщили, если что узнают.

Сама таверна, надо сказать, была посредственной и, на пристрастный взгляд Аркия, не шла ни в какое сравнение с великолепием «Ломаной монеты». Но братья прибыли в столицу поздно, ничего тут не зная, некоторое время побродили по улицам и решили зайти в первое попавшееся заведение. Там и остались ночевать, задержавшись в Алронде на несколько дней. Благо пока неизвестно, здесь ли Найрид Лингур.

Найти господина Лингура удалось лишь к обеду – когда менестрель появился в «Пьяном гноме». Можно было, конечно, подумать, что Найрид работал, но, когда Фрина, заглянувшая в трактир, об этом заикнулась, Киас помотал головой и ткнул пальцем себе за спину: в дальнем углу стояла прислоненная к стене гитара.

В любом случае в заведение музыкант явился мрачным, невыспавшимся и крайне злым, а потому напомнил Фрине Киринта. Присев за стойку, менестрель тихо поинтересовался у Киаса:

– Мой кредит еще действует? А то ни медянки нет.

Не ответив, орк поставил на прилавок кружку пива:

– Я бы предложил еще что-нибудь перекусить, но со вчерашнего вечера еды не осталось, а Мейла с утра убежала на рынок и до сих пор не вернулась. А из меня повар – как из кентавра танцовщица.