и не миниатюры были вовсе. Краски совершенно не выцвели, не потускнели… А еще в глазах изображенной на портрете женщины светилась такая любовь и нежность… Такая же, как и в глазах мужчины. В глазах Никаса Герада, убитого около восемнадцати лет назад.

Для того чтобы закрыть кулон, к нему требовалось еще раз поднести ключик. Эльфу была знакома эта система, но он, поразмыслив, попросту зашвырнул тюремную находку все в ту же шкатулку: ключ ему больше не понадобится. Кулон сперва чуть было не отправился туда же, но… рука неожиданно дрогнула…

А потом парень и вовсе повесил цепочку себе на шею. Спрятав, впрочем, кулон под рубашку.

…Ближе к обеду, когда солнце забралось в зенит и жгло так, будто решило уничтожить весь мир, старый гоблин-алхимик, взяв в лапки корзинку, поковылял к двери, ведущей на улицу. Предстояло кое-что купить, а то реагенты для ядов закончились.

Отворив дверь, зеленокожий замер, удивленно разглядывая несмело топчущегося перед самым порогом молодого эльфа. Судя по поднятой руке, тот собирался постучаться, но все никак не мог решиться.

– Что нужно? – недружелюбно поинтересовался Папирэани, разглядывая посетителя.

– Я… Это…

Гоблин зло скривился и бросил через плечо:

– Дон Дашен, к вам тут пришли.

– Кто? – меланхолично поинтересовался из глубины дома уже знакомый Ирдесу голос.

– Да так… Самоубийца один. Судя по решительной морде, в гильдию решил вступить.

– Пусть войдет.

Клинок, летящий прямо ему в голову, Ирдес не заметил. И лишь когда кинжал вонзился в стену за его спиной, пролетев в опасной близости от уха, эльф сглотнул комок, застрявший в горле, и осторожно покосился на промчавшуюся рядом смерть.

– Урок первый, – меланхолично сообщил сидевший в кресле пиковый туз. – Опасность – повсюду.

– Я запомню, – медленно кивнул юноша. – Я обязательно запомню…

Холодный ветер пробирал до костей, мокрая одежда противно липла к телу. Каренс Дрей бросил короткий взгляд себе под ноги и поспешно вскинул голову к небесам. Воды Даяры, видневшейся где-то там внизу, казались весьма недружелюбными, и вновь встретиться с ними не было никакого желания.

Впрочем, такие переживания вполне естественны, если стоишь на небольшом камне, едва выступающем из-под воды. За спиной – сплошная стена. Несколько булыжников, на которых ты держишься, весьма ненадежны. А хорошо видимый противоположный берег напоминает о том, что добраться до него очень и очень трудно.

Если говорить честно, в столь неуютной ситуации мошенник оказался по собственной глупости. Придя в столицу, он, как обычно, достал стаканчики, вытащил крошечный шарик, предлагая прохожим сыграть… И надо же было такому случиться, чтобы первым, кто захотел испытать судьбу, стал некий весьма недружелюбно настроенный дворянин. Нет, начальную партию «клиент», конечно, выиграл – иначе никого не завлечешь, но потом, когда ставки выросли до злотого… выиграл, разумеется, Каренс. А кто бы в этом сомневался?

Проблема заключалась в том, что его соперник не удовлетворился проигрышем и во всеуслышание заявил, что темный эльф – мошенник. Игрок попытался возмутиться, но, видно, прозвучало это не очень убедительно, иначе как объяснить, что нарисовавшиеся за спиной у неизвестного дворянина охранники весьма недвусмысленно пояснили, что сейчас следует прогуляться по городу, поговорить… Спорить с двумя накачанными ограми не было никакого желания. Каренс покорно вздохнул, собрал свой нехитрый скарб, встал… А потом рванул вниз по улице, не собираясь продолжать явно затянувшуюся беседу.

Его догнали уже в конце второго квартала. Двинули чем-то тяжелым промеж лопаток – то ли камнем, то ли попросту кулаком, – потом для верности добавили по голове и потащили куда-то вниз по улице.

Первое время Каренс, все еще на что-то надеясь, пытался сопротивляться: было совсем светло, вдруг кто-нибудь да заступится. Но огры, похоже, выбирали пустынные переулки – игрок так и не заметил никого, кто кинулся бы на помощь.

По дороге охранники ловко проверили карманы у эльфа, забрав весь выигрыш за день, а потом попросту кинули слабо сопротивляющегося мужчину в мутные воды Даяры, крикнув напоследок:

– Поучись плавать! Глядишь, поймешь, кого нельзя обыгрывать!

Каренс и сам не понял, как он сумел выплыть. Перед глазами все плясало и дергалось, а намокшая одежда тянула ко дну. Вдобавок река, протекающая через столицу, никогда не отличалась особенной чистотой, так что особой радости от внезапного купания эльф не испытал. Высокий берег Даяры был близко, так что мошеннику ничего не оставалось, кроме как попробовать добраться до него.

Добрался. И даже ухватился за какой-то камень. Смог подтянуться на руках и забраться на него. А дальше-то что? Наверх не выползешь, сил не хватит – и так перед глазами мушки пляшут. Вниз и вплавь до другого берега тоже не доберешься, а мутные воды пополнятся новым утопленником.

Оставалось тоскливо коситься по сторонам и, цепляясь за камни и в кровь раздирая руки, судорожно соображать, что же делать дальше.

Небольшой узкий карниз Каренс заметил сразу, но как попасть на него, эльф даже не представлял: ни перешагнуть, ни допрыгнуть нельзя: слишком уж велико расстояние – ярда два, не меньше… С другой стороны… Стоять и ждать, пока что-то случится, – еще хуже. Мужчина огляделся по сторонам и, не придумав ничего лучше, прыгнул вперед… Сапоги скользнули по камню, мошенник попытался ухватиться хоть за что-нибудь… И чудом удержался, едва не сверзившись в воду.

Становилось все холоднее. У Каренса зуб на зуб не попадал. Шулер зябко передернул плечами и осторожно пошел по карнизу. Булыжники скалывались и оседали в воду, а мужчина упрямо нащупывал твердую поверхность под ногами, пробирался дальше, стараясь не смотреть ни вниз, ни вперед, ни вверх…

Внезапно ладонь ушла куда-то в пустоту. Незадачливый игрок осторожно повернул голову и с удивлением разглядел, что карниз подвел его к какой-то пещере. Времени на раздумья не осталось: мошенник продрог до костей и чувствовал, что еще чуть-чуть, и он точно разожмет пальцы и полетит вниз. Он решительно шагнул под своды грота.

Несмотря на то что до вечера было еще далеко, задняя стенка терялась в темноте: пещера уходила куда-то в глубину берега и конца ее не было видно. У Каренса не нашлось даже огнива – впрочем, из чего тут разводить костер, если ни дров, ни хвороста нет?

Свой насквозь промокший камзол он бросил почти у входа, оставшись в тонкой, множество раз перелатанной рубашке. В самом деле, раздеваться в воде не было никакой возможности, а оставлять у себя одежду, перепачканную в тине, грязи и еще неизвестно в чем, нет ни малейшего желания. Будет все хорошо – можно купить новый колет. Плохо – он не понадобится.

Это оказалась не пещера. Это оказался потайной ход. Правда, Каренс так и не смог сообразить, на кой дух он может быть нужен. Выводит прямиком к реке, а дальше – обрыв. Ни тебе удобного спуска к воде, ни лестницы куда-нибудь наверх. Ну выбрался ты, а теперь что?

Хотя, конечно, может, это не потайной ход, а всего лишь тоннель, созданный природой, трещина в породе, в конце концов. Вот сейчас дойдешь до тупика – и придется назад возвращаться. И что тогда делать? Этого эльф пока не решил, но предпочитал подобным вопросом не задаваться.

Сперва еще можно было хоть что-то разглядеть, но постепенно становилось все темнее и темнее. Уже минут через пятнадцать после начала путешествия пришлось идти во мраке. Мошенник осторожно вытянул руки и, искренне надеясь, что под ногами не окажется какой-нибудь ямы, побрел вперед.

Шаги гулко отдавались под каменными сводами. Внезапно под ладонью оказалось что-то гладкое, отполированное и на камень совершенно не похожее. Эльф предусмотрительно повел рукой, пытаясь понять, что перед ним. Пальцы нащупали какой-то рычаг, мужчина потянул его вниз… И стена медленно сдвинулась в сторону…

Это была гостиная. Диванчики, покрытые выцветшей от времени, когда-то зеленой тканью. Несколько крошечных журнальных столиков. Мягкие пуфики, побитые молью. И хозяйка, такая же старая, как и все остальное в этой комнате. Пожилая гоблинша, сидевшая на одном из диванов, вздрогнула и вскинула