– И…

– И этот убийца как две капли воды похож на вас.

– Значит, это вы прятались в нише тогда, да, Юля?

– Не понимаю, о чем вы.

– Прекрасно понимаете. Вы подслушали мой разговор с магом Альбином в Зале Смерти. И решили, что я – убийца. Ведь так?

– Я продолжаю настаивать на том, что не понимаю вас.

Дон выругался. На японском языке.

– Вынуждена покинуть вас, – сказала я холодно. – Мне не по пути с вами.

И тут он прорычал:

– Стоять!!!

Моя метла остановилась в воздухе как вкопанная. По инерции я чуть не соскочила с черенка, еле удержалась. Дон смотрел на меня пронзительным взглядом.

«А ведь он может убить меня. Прямо сейчас. И никто ему даже не успеет помешать. А из оружия у меня только коробка с пирожными».

– Ты дура, – сказал мне Дон. – Ты ничего не понимаешь!

Я молчала и собирала силы для защитного заклинания. Дон был опасен. Да, прекрасен и опасен. Чертов выродок!

– Я не убийца, – продолжал Дон, прищурив глаза. – Маг Альбин вызвал меня в Зал Смерти вовсе не для того, чтобы поручить убийство. Я не убиваю людей. Ведьм тем более. Я… делаю кое-что другое.

– Какое мне до этого дело?

– Ты прекрасно все понимаешь, дрянь ты этакая, – прорычал Дон. – Считаешь меня подлецом и мерзавцем?

– Оставьте меня в покое!

– И не надейся.

Он протянул руку и сгреб меня за шиворот, так, что я опять чуть не свалилась с метлы. Он явно хотел меня придушить, как беспомощного котенка. А еще я с ужасом поняла, что все заклинания разом улетучились из моей несчастной головы.

– Не трогай мм…

Вместо того чтобы скинуть меня на землю, он одной рукой стиснул мою шею, а другой рукой – талию. А потом, яростно сверля меня глазами, прижался губами к моим губам.

Святая Вальпурга!

Если где-нибудь существует классификация поцелуев, то этот поцелуй подпадал под определение «затяжной сумасшедший». Дон целовал меня так, будто хотел нацеловаться на всю оставшуюся жизнь. Его холодного, снобистского и самоуверенного выражения лица как не бывало. Меня трясло, или, возможно, мне передалась дрожь его потрясающего тела. Я понимала, я чувствовала – он жаждет меня так же сильно, как в пустыне жаждут воды. Я сходила с ума, я не могла…

– Прекрати! – шептала я, подставляя лицо под его поцелуи.

– Нет, – отвечал он и впивался горячими губами мне в шею.

Где-то на пороге сознания я зафиксировала то, что целуемся мы довольно долго – так что стали привлекать внимание пролетающего мимо народа. Этот народ (в основном женщины) принялся ободряюще аплодировать и посвистывать, глядя на нас, как на какое-то реалити-шоу.

– Пусти меня, – умоляла я шепотом.

– И не подумаю. – Его пальцы жгли мне плечи. – Полетели?

– Куда?

– Куда я скажу.

– Зачем?

– Ты все-таки непроходимая дура.

– Не смей меня оскорблять.

– Я констатирую факт. Все, летим.

Он вцепился в черенок моего помела и потянул меня за собой. Зрители выражали явное недовольство тем, что мы с крейсерской скоростью исчезли со сцены.

Дон увлек меня на окраину Оро. Здесь размещались парки и довольно дорогие гостиницы. У панорамного окна четвертого этажа гостиницы «Губадия» Дон притормозил. Стукнул по стеклу, и оно послушно уехало в стену. Мы влетели в гостиничный номер.

– Где мы?

– Я здесь живу.

Мы отбросили метлы к стене. Дон стал рвать с меня одежду.

– Прекрати, – отбивалась я, – я не хочу…