А из систем жизнеобеспечения вентилирующая установка хороша была на 'упряжи'. Индейцу проще не поесть, чем не покурить. Все индейцы курили. Оригинальный комплекс вентиляции 'горний воздух' в свое время получил Гран-при на Выставке Достижений Человеческого Разума: юконцы, презиравшие общепринятые духовные ценности бледнолицых, вовсе не чурались денег. Впрочем, впоследствии, на продажу технологии 'горний воздух' табу было наложено также.

— Зерно не техник, — ответил Малиновое Зерно, стараясь придать словам своим виноватый оттенок. — Зерно не может честно разрешить ваш спор. Я вожу корабль, я доставляю почту, но я не знаю, как устроен двигатель.

— Так, а если в космосе что откажет? — поразился другой техник, Оппсон. — Безделка какая откажет, как же ты тогда?

— С безделкой почтальон разберется, — молвил Малиновое Зерно. — А все остальное — уже катастрофа.

— Ну говорю же, отмороженные ребята, — заявил Маттесон. — Индейцы, одно слово! Как в кино.

— Да, мы индейцы, — подтвердил Зерно. — Однако, не помогут ли мои собеседники понять кое-что мне?

— Валяй! Чего ты хотел? — спросил Маттесон. — Как это у вас? Хау.

— Я давно знаю воинов с Запада, — сказал Зерно. — Я возил почту на Аякс, на Питтсбург, я возил бандероли на 'Камкай', я возил почту на Боромир и на 'Ямаху'. Всюду мне встречались честные люди, воины. Это так. Сегодня я встретил бледнолицых с бородатыми носами. Я удручен встречей с ними.

— Тебя что, друг, кинули здесь? — спросил Оппсон. — Кто?! Мужики! Не попустим…

— Нет, друг, меня не кинули. Я индеец. Но я любопытствую. Сегодня мне встретились иные воины. Не пограничники. Спесивые и не знающие открытого боя. Со лживыми языками и приторными улыбками. Кто они?

— А… — проворчал темнокожий техник Фарруга Нельсон. — Это он на казачков налетел… С бородатыми носами… Га-га-га!.. Инспекция, друг индеец! Набежало их сюда, аж скорость села у шипоносца… Ребята! — сказал Нельсон. — Кстати! Сегодня заваруха наверху была, не знаете?

— Какая заваруха? — спросила девушка.

— Шпионов каких-то искали. Вроде бы казаки шпионов нашли. Или саботажников.

— Саботажников?! — спросила девушка. — Откуда ты знаешь?

— А я знаю? Я же спрашиваю.

Малиновое Зерно слушал. Девушка достала из нагрудного кармана комбинезона общевойсковой коммуникатор и стала с ним возиться, отойдя в сторонку. Малиновое Зерно наблюдал.

— Да, ребята, сидим мы целыми днями в трюме, — сказал Маттесон горько. — Света белого не видим. Однажды флажок со смены отобьем, выйдем наверх, а там уже никого нет, война кончилась и большой взрыв произошел… Я что предлагаю? Врезаться в пакет под диспетчерской и пустить боевую связь по громкоговорителям. Хоть 'свистать всех наверх' не пропустим. А корабль у тебя, индеец, интересный. Хоть и врешь ты, что не знаешь, как у него ход выправлен… Ну, индеец не врет, а сохраняет тайну, ясно, не обижайся. Мне только не понятно, как же ты в атмосфере ходишь, если у тебя так корма подпущена…

— Ну так и ходит! — сказал доселе молчавший техник, с неизвестной фамилией. — Подпуск-то допустимый, смотри по отражающим… вот ватерлиния, а это уже будет откасательная!

— Где же тебе это будет откасательная, когда гребень стоит так низко! — возразил Оппсон. — Он же неподвижный, там же лазерный пояс, дубина!

— Как это он неподвижный! — горячо сказал неизвестный техник, Малиновое Зерно хотел уже тихо покинуть поле спора, но остановился, услышав голос девушки. Она твердо подошла к Маттесону, начальнику бригады и потребовала:

— Люк! Ну-ка, дай мне отпуск наверх.

— Зачем тебе, Энди? Дорогуша, смена — она для всех смена. Взялась — так соответствуй!

— Ты мне, Люк, мозги не прополаскивай, — твердо сказала девушка. — Нужно мне наверх, и все тут. Я у тебя жалованье не получаю, а помогаю вам, неумехам, поскольку без дела сидеть при женишке не люблю. Выпускай меня наверх.

Малиновое Зерно ожидал, что грубую скво тут же подвергнут усмирению, но ошибся: скво наоборот получила отпуск немедленно. Сбросила на пол перчатки и побежала прочь. Малиновое Зерно решил использовать случай. Он догнал девушку уже у выхода из ангара.

— Могу ли я просить об услуге у вас, — сказал он.

Девушка остановилась, осмотрела Зерна с головы до ног.

— Мне некогда, дружище, — произнесла она. — Что ты хотел?

— Проводите меня наверх, как будто я — ваш ухажер.

— Чего?!

— Выслушайте меня. Я, Малиновое Зерно, не посягаю на вашу честь никаким образом. Мне нужно восстановить свою. Вы — западный воин. Воин воину глаз не выклюет. Я откровенен с вами. Могу я просить помощи?

— А что случилось? — Девушка спешила, дьявольски спешила, но что-то в голосе индейца ее останавливало.

Малиновое Зерно сказал:

— У меня конфисковали почту. Я привез почту воину и аяксу Збигневу Какалову. И у меня ее конфисковали. Казаки.

Отчего-то его слова произвели на девушку громадное впечатление. Она захлопала глазами, большой ротик ее приоткрылся. Вероятно, подумал Малиновое Зерно, она знакома с адресатом. Индеец ошибается только один раз.

— Ты привез почту Збышеку? Ты его видел? — спросила девушка, подходя ближе, так что индеец вынужден был отступить, чтобы девушку ненароком не задеть и не скомпроментировать.

— Я не видел его. Я понял так, что Збигнев Какалов, мой адресат, арестован. Меня пригласили на корабль, где были одни только казаки, предъявили очень высокие документы и забрали посылку, мотивировав конфискацию государственной необходимостью. Ранее я узнал, что мой адресат болен и находится в госпитале. Но там его нет. Помогите мне. Мне нужно вернуть почту. Мне очень трудно просить у вас, женщины, помощи. Но у меня локальная виза. Я только хочу оправдать свое нахождение на шипоносце вне ангаров, словно бы я — ваш ухажер. Простите.

Девушка протянула руку.

— Меня зовут Энди, — произнесла она. — Энди Костанди. Я хорошо знаю Збышека. Пошли. И незачем разыгрывать спектакль. Проведу просто так. Но сначала зайдем ко мне домой… Это недолго. Хорошо?

— Малиновое Зерно не забудет о своей благодарности.

— Да ладно тебе, почтальон! — сказала Энди Костанди. — Но что же у нас тут происходит, на Западе?..