— Ордер! — потребовал Дон в ответ. — И представьтесь. Я требую. Я вас не знаю, вдруг вы диверсанты?

— Прекратите паясничать! — рявкнул штабс-капитан.

— Господин штабс-капитан, предъявите ордер, — безразлично сказал хорунжий.

— Молчать! — рявкнул штабс-капитан. — Устава не знаете!

— Знаю, — сказал хорунжий безразлично. — Не первый день замужем. Все должно быть по форме. А то он отстреливаться начнет, и будет прав.

— А если он его разорвет? — рявкнул штабс-капитан.

— Кого?! — спросили Дон и старшина, посмотрев друг на друга. Как можно разорвать ордер? Он что, на бумаге? Дон, который два дня назад заказывал бумажное приглашение на помолвку специально для Збышека и выложивший за два листика полторы тысячи золотых, почувствовал большую гордость. За меня много дадут, подумал он.

— Ордер! — рявкнул штабс-капитан. — Ордер разорвет!

— Хорунжий, что тут происходит? — спросил Дон. — Вы, ребята, вообще, кто?

— Ты, пафень, фтой фпокойно, — предупредил урядник, тот что стоял правее, заботливо. — А то фтрельну. Не фефелифь.

— Вот ордер! — рявкнул штабс-капитан, заглядывая в кейс. И покраснел. Все-таки у него в кейсе не все было в порядке.

— Да-да, — сказал Дон поощрительно. — Очень любопытно. Ну-ну.

Он совершенно не понимал, зачем ему выигрывать время, но чувствовал что надо и непременно, тем более, что оно и так выигрывалось, само по себе. В мире происходили изменения, удивляться и недоумевать бессмысленно. Обвал кончился, и для Дона вот уже двадцать минут все было просто: есть приказ, от прямого начальства (несколько опосредовано переданный, но на то и особые инструкции). 'СТРАУС НА АСФАЛЬТЕ'. Кто это тут меня арестовывает на задании?

— Нет ордера! — рявкнул штабс-капитан, красный как рак, неотрывно глядя в кейс. — Но он был! И вы задержаны, ротмистр! Извольте подчиниться!

Заявление штабс-капитана поразило всех. Урядники опустили оружие, а хорунжий открыл рот. И тоже покраснел. Все смотрели на штабс-капитана.

— Ну вот что, — сказал Дон. — Валите-ка вы отсюда, дорогие мои. С вашими подначками и глупостями. Молодого нашли? Счас захиляю вас по счету в верзоху, чушики абсотные, так что подзвыездит и аптеки не хватит! В-взъерепенились!

Хорунжий пришел в себя.

— Ротмистр, — сказал он твердо Маллигану. — Я должен арестовать вас и доставить на борт крейсера 'Конь Белый'. С ордером произошло недоразумение, но это не отменяет приказ, данный штабс-капитану Мон-Зуду и мне, — хорунжий Трепет, ВС СМГ, честь имею. Нарушение установленной уставом формы задержания я расцениваю как недопустимое и постыдное, но в данном случае — не могущее стать препятствием аресту. Тотчас я свяжусь с войсковым есаулом Полугаем, командиром инспекторской группы и моим непосредственным начальником, и выясню ситуацию. Не двигаться, ротмистр. Прошу вас, ротмистр, извольте подчиниться.

— Вы что! — воскликнул звонко штабс-капитан Мон-Зуд. — Вы что тут раскомандовались, господин хорунжий?! В карцер захотелось?

— Отойдите, господин хороший штаб-капитан Мон-Зуд, — неласково произнес хорунжий Трепет. — Задену.

Маллиган испытывал к хорунжему огромную симпатию, но позволить себя арестовать никак не мог. Служба, прости, служивый! Трепет опустил скорчер и поднял к шлему руку. Ничего особенного, соображал Дон. 'поворот' направо, подсечка влево, и прямо — взять на грудь штабса-капитанса. Трепет не стреляет, поскольку от своих тесно. Штабс-капитанс мужчина пухлый, но вполне подъемный — мы его посадим на Трепета аккуратно, а там и посвободнее будет…

— А ВОТ И Я! — закричал кто-то, возникая в дверях, за спиной Трепета. Гостиная наполнилась разноцветными солнечными зайчиками.

Замешательство конвоя, возникшее от возгласа, Дон мог бы использовать очень эффективно. Но он сам замешался едва ли не круче остальных: ибо в дверях, горя и блистая, с фирменно заломленной под козырек клетчатой кепки с крупным зеленым огоньком вместо помпончика бровью, с бакенбардами, с эполетами, с драгоценной глиняной пивной кружкой в руке, стоял собственной персоной граф Буцурлийский, барон Рабский, личный друг королевы Американской Сары IV, личный враг принца Кентерберийского, пожизненный Академик всех Академий, владелец Дома Звезд 'ЛИКСТАР' Антуан Z.Светосранов, собственно, лично, непоколебимо, и великолепно.

— А это кто!? — негодующе вскричал Светосранов. — А-а! Злобные конкуренты?! Вон отсюда, нечисть! Никто! Никто не смеет стоять у меня на пути! Именем муз, Афины и Паллады, вам говорю — изыдите, недобросовестные!

— Кто это? — от неожиданности штабс-капитан задал вопрос Дону. Дона хватило только на помотать головой. Очень мило, думал он лихорадочно. Очень вовремя. Порази меня Мировой Разум, приперлись со своими арестами и приказами!

— Ах, вы меня не знаете! — закричал Светосранов, багровея. — Ну так вы меня сейчас узнаете!

— Всем оставаться на своих местах, — произнес Трепет, но очень неуверенно. Вряд ли что-то могло поразить его больше, чем явление Светосранова. Трепет, в отличие от Мон-Зуда, прекрасно знал, кто такой и что такое Антуан Светосранов. Трепет любил музыку. А конкурс-игру 'Ищите женщину' — очень любил.

Светосранов отпил из своей кружки и, растолкав казаков, подошел к Дону.

— Маллиган, дорогуша, — сказал он неприятным голосом. — Вы имеете мое предложение?

— Ага, — сказал Бык. Больше всего ему сейчас хотелось попросить казаков и штабс-капитана, чтобы они зашли попозже.

— Тогда почему я вижу при вас каких-то подозрительнейших субъектов, явно намеревающихся препятствовать нашему с вами деловому — и может быть даже приватному, — общению? А!?

— Да они, это… — ответил Бык. Сознание к нему медленно возвращалось. Светосранов, тем временем, развернулся лицом к Мон-Зуду и сказал:

— Сейчас здесь будет мой адвокат. И вам не поздоровится.

— Кто это? — заорал Мон-Зуд. — Взять обоих!

Урядник слева шагнул вперед. В грудь ему уперлась кружка.

— Я не для того спешил сюда на перекладных, в антисанитарных и недостойных меня условиях, чтобы кто-то, невесть кто, ко мне прикасался бы! — прошипел Светосранов. — Нарушение права гражданина Галактики на территорию дорого вам всем обойдется, неизвестные враги! Маллиган, дорогуша, вы что, нашалили? Не надо слов! Мы все исправим. Кто тут главный?

— Хорунжий Трепет, — сказал обескураженный урядник. — Вот он стоит.

Что примечательно: Мон-Зуд не протестовал.

— Сколько? — прямо спросил у Трепета Светосранов. — Тысяча? Две? Три? Три с половиной?

— Никак нет, — странно сказал Трепет.

— Но вы обязаны торговаться! — воскликнул Светосранов. — Маллиган, дорогуша, скажите ему! Пусть он торгуется!

— Ротмистр Маллиган арестован, — сказал Трепет. — Ничем помочь не можно. Мон шер Антуан… э… так сказать…

— Но почему? — требовательно вскричал Светосранов, воздевая руки. Пиво выплеснулось вокруг. И Дон начал действовать. Идиотизм не мог осенять собой ситуацию вечно. На борту военного судна действуют военные законы. И даже Светосранову с ними не поспорить.

Бык пнул урядника слева носком ботинка под колено. Наколенник удар, конечно, обезвредил, но урядник потерял равновесие, что позволило Быку безнаказанно сместиться назад и вправо, оказавшись сбоку облитого пивом шепелявого урядника. Могучий толчок плечом бросил урядника на машущего кейсом вокруг себя штабс-капитана, образовавшаяся фигура прикрыла Дона от опасного скорчером Трепета. Первый урядник получил еще один удар — в лоб, причем Бык ушиб кулак о край его шлема и зарычал.