герой или отрицательный?

— А смерть — это хорошо или плохо? — Ответил Боцман вопросом на вопрос.

Кац, увернувшись от напиравших девичьих грудей, привстал со скамейки и зааплодировал:

— Верно! Я же говорил Фиме, говорил: Тромп — герой нейтральный! Спасибо, Боцман. От нормального пацана до нормального героя — один шаг!

— Хм… — Скривился Фима, — по-моему, шаг нужно делать в другую сторону.

Пока шла светская беседа, Боцман успел разоблачиться до семейных трусов. Пропустив мимо ушей сомнительные комплименты Каца и Хумана, он растопырил руки и пошел прямо на девиц:

— Привет, бабоньки!

В охапку попалось сразу трое. Произведя отбор, Боцман отпустил двух лишних, а с оставшейся повалился на диван и водрузил ее себе на колени. Через мгновение раздался треск разрываемой ткани, девица резво соскочила с Боцмана, держась обеими руками за промежность:

— Ты мне последние трусики порвал, идиот!

— Ущерб будет возмещен, — игриво проворковал бандит.

— Ну тогда ладно, баловник.

И проститутка вернулась на прежнее место.

Кац и Хуман умудрились выпить все, что стояло на столе в предбаннике. Андрей был послан за спиртным — и пропал. А через полчаса явился Дмитрий. Коротко кивнув непонятно кому — то ли бандитам, то ли Кацу с Хуманом, то ли девочкам, то ли собственным мыслям — он разделся, прошел в парилку, посидел там минуты две, вышел и плюхнулся в неглубокий бассейн.

Капитан, тоже молча, коротким жестом, согнал с Боцмана девку. Потом нагнулся к самому уху приятеля, шепнул:

— Пора.

Бандиты вышли из предбанника и плюхнулись в бассейн рядом с Дмитрием.

— Ну как? — спросил Капитан.

— Водичка могла быть и погорячей, — отозвался Дмитрий, не открывая глаз.

— А как насчет девочек или пивка? — поинтересовался Боцман, стараясь, чтобы этот вопрос прозвучал без излишнего подобострастия.

— Первое — нет, второе — да.

— Андрей! — Гаркнул Капитан. — Пива нам!

Ничего не произошло — Андрей все еще не появился.

— Шоркается где-то, — предположил Боцман.

— Ну и хрен с ним. — Капитан шлепнул по воде, подняв фонтан брызг. — Мы тут кой-чего припасли…

Выскочив из бассейна, он сбегал в предбанник и вернулся с длинным свертком, из которого вытащил новенький меч. Меч этот, как и остальные два, лежавшие в свертке, был куплен сегодня утром в магазине «Кольчуга».

Дмитрий внимательно осмотрел лезвие, взвесил меч в руке:

— Халтура.

— Сам знаешь, здесь нормальных кузнецов днем с огнем, — вздохнул Капитан.

— То ли дело арконские мечи. — Боцман восторженно закатил глаза.

— Арконские быстро тупятся, — возразил Капитан. — Они так, для показухи больше. А вот у лусынов, это да.

— Да у твоих лусынов не мечи — зубочистки! И брюликов на рукоятках столько — поцарапаться можно.

— Зато, говорят, с лусынской «зубочисткой» можно и против Строителя выступить.

— Лажа! — Поморщился Боцман, — да и что теперь говорить-то о них, о Строителях? Кончились. Рассосались…

Треп о мечах вывел Дмитрия из апатии. Он сел на край бассейна, потянулся. И спросил:

— А как насчет меча Тромпа?

— Какой меч в руках у Тромпа, тот, думаю, и будет меч Тромпа, — пожал плечами Капитан.

Дмитрий поджал губы, склонил голову набок. Потом сказал:

— Сомнительно. Должен быть конкретный меч…

— Возьми пока этот, — Капитан снова протянул Дмитрию меч из магазина «Кольчуга». Себе взял другой, Боцману вручил третий. — Начали?

— Что ж, — Дмитрий выписал мечом в жарком влажном воздухе тройную «восьмерку», — нападайте…

И бандиты напали. Дмитрий сразу понял, что недооцинивал двух ублюдков. Мечами они владели превосходно. «Укол пера» — ревер, удар черенком, «Шваб чешет спину», подсечка из низкой стойки, «Петля Нестора», опять удар черенком — и укол снизу из стойки на одной руке! Дмитрий едва успевал отбиваться. Он делал сальто — бандиты делали сальто вместе с ним; он отвечал на «Хитрую дырку» мастерски исполненным «Мужским винтом» — но «Хитрая дырка» превращалась в «Лабиринт», и Дмитрию приходилось выбираться из положения, применяя запрещенный во всех мирах прием «Червячок»…

Бандитов было двое, но каждый из них едва ли уступал Дмитрию в искусстве фехтования. Странно, чему они собрались учиться? Или… Нет, убить его они уже могли несколько раз за этот поединок. Что же тогда?

Капитан подпрыгнул, одновременно сделав «Косилку». Дмитрию пришлось согнуться чуть ли не пополам — и тут Боцман совершил прямой выпад. Уйти можно было только в одну сторону, в парилку. Почему бы и нет? В парилке бой продолжался в том же темпе. Дмитрия прижали к дальней стене, возле самых камней. Дмитрий еще раз отметил: бандиты берегут его, атакуют так, чтобы он случайно не обжегся о раскаленные камни. Но и не отпускают…

— Нежные тела любят воду, — раздался за спиной низкий голос, — а мне надоело ждать.

За спиной? Но ведь там стена…

Стены не было. Дмитрий проваливался в темноту, которую не могло прошибить даже зрение керба… Керба! Мощная пасть ухватила Дмитрия поперек туловища и подняла над полом. Точнее, над землей. Темнота рассеялась, сменившись желто-зеленой схемой кербова зрения. Земля стремительно мелькала под когтистыми лапами. Дмитрия держала в пасти средняя голова. Две другие головы керба вытянуты вперед. Меч Дмитрий выкинул — эта болванка для керба безвредна.

Вытянувшись, Дмитрий сумел разглядеть на спине керба две фигуры. Теперь ясно, на кого работают эти ублюдки. Надо было сразу догадаться.

— Очнулся, женишок! — Боцман сделал Дмитрию ручкой.

— Я и не терял сознания.

— Что же ты терял? Яйца на месте?

— На месте. А вот чего не имею, так это понятия. Как сам процесс-то будет происходить — я и это облако без штанов?!

— Да ты и сам сейчас без штанов! — Хохотнул Боцман.

Левая голова керба сшибла сталактит, даже не заметив этого. А правая процедила:

— Молчи, мешок со спермой… — потом чуть обернулась в сторону седоков, — и вы заткнитесь, девки…

— Почему девки? — Удивился Дмитрий.

— Ма-Мэн и Ма-Мон, — ответила левая голова.

Дальше двигались молча. Дмитрию было грустно, но не потому что он так, полным дурачком, угодил к Ма-Мин. Пусть потешится личинка! На здоровье!

Дмитрий вспомнил, как вчера от него ушел Бурт. Диск просто исчез из сидирома, будто и не было никакого диска… И не было на Митинском рынке застенчивой девушки в пестрой вязаной шапочке. Не было никакой Алмис. Других девушек тоже не было. И не будет.

Теперь у Дмитрия осталась одна «девушка». Она ждет его, она зовет его своим похотливым ржанием… Зовет…

Неожиданно мысли Дмитрия приобрели новое направление. Ма-Мин вызывает Тромпа. Что это