мечом Баламут…

Пока старик перечислял имена всей своей армии, Дмитрий приоткрыл глаза и украдкой взглянул на Алмис. Девушка улыбалась. Наверное, она слушала эту историю в тысячный раз.

— …Сэр Брандус Подколодный с мечом Парабел и я… — Ланс закончил перечисление и перевел дух.

Кто-то передал старику бутыль со строфарией. Приложившись к горлышку, старик сделал затяжной глоток. Пустую бутыль он швырнул за спину. Шахтеры, понял Дмитрий, готовы простить старому маразматику что угодно. — Мы выступили на рассвете. Солнце переливалось в каплях росы на зарослях лапотника и второцвета. Петухи встречали нашу армию задорным: «Ко-ко-ко!». Буренки салютовали нам своими хвостами и пускали в нашу честь длинные струи мочи. И вся эта пастораль не допускала и мысли о грядущем поражении.

— И вот, — в голосе Ланса исчезла старческая дрожь, сменившись торжественной бархатной глубиной, — перед нами стала расти громада Черного Замка. Чем ближе мы приближались, тем больший трепет внушало это богомерзкое строение. Оно заставляло сжиматься сердца храбрейших. Оно заставляло опорожняться их кишечники. Оно заставляло смеживать веки, дабы не мог коснуться глаз его омерзительных линий. Пусть этот замок вечно снится стражникам тюремного форта в их гнусных подземельях! Ненавижу их! Ненавижу! — Ланс плаксиво закашлялся.

Парнишка, сидевший рядом с Дмитрием, проворно вскочил и звонко хлопнул старика по сутулой спине. Тот продолжил: — Но мы бестрепетно продвигались вперед! Под копытами наших коней хрустели черепа полегших армий. Доспехи величайших богатырей прошлого рассыпались в пыль при одном нашем приближении. Бесчисленные кости белели на шипах бесокрутки. И вот, Черный Замок своей громадой скрыл солнце! Мы оказались в промозглой тени вражеской твердыни. Еще не поздно было отступить. Но ни один из храбрейших не сделал этого! — Когда мы приблизились на расстояние, равное полету стрелы, то увидели, что ворота Замка распахнуты настежь. Мы пришпорили наших скакунов и ринулись штурмовать обитель ужаса. Наши мечи неистово сверкали в лучах солнца, разгоняя пронизывающий мрак!

Дмитрий сразу заметил несоответствие. Как мечи могли сверкать, если рыцари въехали в тень? Но эта неувязка не смущала ни рассказчика, ни слушателей.

— На полном скаку моя армия влетела во двор Черного Замка. О, как наивны мы были тогда! Никто не мог и предположить, что отверстые ворота являются ловушкой для достойнейших рыцарей! В тот же миг мы увидели множество окруживших нас всадников в рыцарских доспехах. Но армия моя остановилась, ибо гнусный морок представил врагов в образах моих же рыцарей! «Вперед!» — Крикнул тогда я. — «Не посрамим чести нашей! Руби супостата! Кроши его в тушеную капусту!»

Старик опять раскашлялся и, справившись с приступом, промочил горло глотком строфарии — у шахтеров, видимо, было ее вдоволь. А Дмитрий представил себе любимое блюдо сэра Ланселота: «Супостат рубленый в тушеной капусте». Выглядело аппетитно, но надо было постоянно следить, чтобы не сломать зубы о твердые кусочки лат.

— И вся моя рать кинулась на врага! Но в момент истаяло вражье войско, рассыпавшись стеклянными осколками. Тогда ринулись мои рыцари вперед, по лестнице в сам гнусный замок. Но как только первые и отважнейшие из рыцарей вступили в соседнюю залу, упала кованая решетка, и пол вместе с дюжиной воинов опустился во мрак преисподней. Долго слышали мы их прощальные крики. Но никто не просил пощады у Черного Замка! На миг склонили мы головы, почтя память павших секундой молчания. Но подвиг ждал нас! Великий подвиг! -

Голос старика опять сорвался на визгливый фальцет.

— И увидели оставшиеся в живых, что по стенам залы змеятся толстые жилы. Прислушались мы и поняли, что по жилам сиим струится сама нечистая кровь Черного Замка. В тот же миг все мы стали рубить эти отвратительные сосуды. В несколько взмахов мы отворили их. И тут началось самое страшное…

Ланс трагически затих, выжидая весьма театральную паузу. В наступившей тишине было слышно, как тяжело задышали слушатели в предвкушении развязки.

— Враг понял наш замысел и совершил подлую подмену! Как только лопнули жилы замка, из них на моих доблестных рыцарей хлынули потоки жидкого дерьма! Да-да, дерьма! И пусть я буду гадом из Запольских болот, пусть я буду беременной бродячей сукой, если вру! Старик опять замолчал и тихо, как бы вскользь, добавил: — Никто не выжил после такого позора… Никто…

— Да… — Проговорил парнишка, вернувшийся на свое место. — Жуткая история…

Дмитрий поднялся на ноги, потянулся с хрустом:

— Теперь я заберу его, мужики. Дела у нас.

— Погоди, — седой кривоногий детина тоже поднялся, сжимая в руках увесистую кирку, — ты кто такой, вообще?

Ланс оглядел шахтеров подслеповатыми глазками, потом соскочил с вагонетки и резво засеменил к Дмитрию. Встал рядом:

— Это рыцарь Фленджер. Он поклялся сокрушить Черный Замок. Пошли, рыцарь, армия ждет тебя.

Шахтеры посторонились, пропуская великих воинов. «Отдых закончен,» — с грустью подумал Дмитрий. Впереди ждали дела. Не Черный Замок, разумеется. Оружейная, Силен, раскольник и свобода… Если все срастется.

Алмис была права: боевые начинания кочерыжек мало чего стоили. Нет, арсенал у нах оказался великолепный — только его никто не охранял. «Все мозги ушли в пыльцу,» — про себя усмехнулся Дмитрий. Дверь в оружейную висела так же безвольно, как и остальные двери, отключенные думскими отрядами. А за дверью тянулись вдаль бесконечные стеллажи.

Илион, крякая от удовольствия, разглядывал стручки. Наконец, он выбрал себе самый тяжелый, с двумя магазинами (в одном простые семена, в другом — разрывные) и навинченным до кучи самострелом. Отыскав промежуток между стеллажами, Илион поставил стручок на разрывные и дал с бедра короткую очередь в стену. Красивая черно-розовая фреска, изображавшая Тромпа перед каким-то ажурным строением, исчезла в туче пыли и каменных осколков. Старый Ланс тут же шмыгнул в пролом, и через секунду из темноты раздался его радостный визг:

— Мэлорина! Мэлориночка! Ох… — старик вернулся, волоча за собой свой эспадон.

— Незачем было дырку делать. Проход рядом, — Добужин вооружился двумя мечами, как Дмитрий, но добавил еще легкий стручок и пару засапожных метательных ножей. Бармен ограничился одними ножами, зато не двумя, а, наверное, целой сотней — рассовал их, куда только мог. Теофил выбрал самострел, кривую саблю и нахлобучил на голову шлем-шишак. Красная шелковая рубаха, изрядно потрепанная и перепачканная, все еще была на арконском рыцаре. Зато остальные переоделись. Дмитрий велел всем взять длинные бурые плащи — плащами был завален целый шкаф. Илион раздобыл панцирь из шкуры керба Такой панцирь нашелся один на весь арсенал и подходил Илиону в самый раз.

— «Брюхо Тромпа», я точно знаю, это оно. Только Тромп мог победить керба… — Илион удивленно осекся, — и еще — рыцарь Фленджер. Слава Фленджеру, рыцарю Предместий! — Ура! Фленджер, рыцарь Предместий! — Подхватили остальные и чуть не начали качать Дмитрия, но он отбился, сердито подумав, что «рыцарь короны» звучит куда красивее. Ланс вскарабкался на шкаф с плащами, скинув сверху ногами несколько самострелов, и, поднатужившись, взмахнул над головой своим тяжеленным мечом:- Теперь вперед, благородные рыцари! Черный замок будет наш, братва! Я долго ждал этой мазы… Этого волнующего момента! Я…

Илион аккуратно снял старика со шкафа:

— Заткнись, падла, — он повернулся к Дмитрию, — куда теперь, рыцарь?

Дмитрий помолчал, ожидая, пока все успокоятся. Одна лишь Алмис не проявляла бурной радости. И ничем не вооружилась. — Наверх, — сказала она твердо.

Дмитрий покачал головой: