страха. – Убери руки от меня!!! Уйди, сука! Зарублю!

Марина ринулась прочь, но столкнулась с резко развернувшимся Максом, и оба полетели в снег. Она вскочила и увидела, как Эдик с перекошенным от ужаса лицом с размаху рубит воздух вокруг себя, отчаянно пытаясь расчленить невидимого врага.

– Эдик! Стой! – закричал Макс, швыряя в него сноуборд. – Тут никого нет! Стой! Нас порубишь!

Борд ударил Базояна в спину, тот взвизгнул, разворачиваясь к Смирнову, и замер с расширившимися зрачками. Он хаотично вращал глазами по сторонам, занеся для удара меч, но не увидел врага и вновь обернулся.

– Мля! – Эдик грязно выругался и опустился на снег, тяжело дыша. – Я думал, что вижу Кулич! Блин, чуть не умер от страха! Я посмотрел назад, там никого, только обернулся, а она обняла меня сзади и поцеловала в щеку! Мертвая! Бледная, вся в крови, глаза выпучены, кишки в руках держит! Мля, надо с укропом заканчивать, пока мозги не рассыпались! Она реально как настоящая передо мной стояла!

– Нет тут никого… – голос Макса дрогнул, и Марина увидела на щеке Базояна кровавый отпечаток женских губ, с которого медленно стекала пара капелек крови, быстро густея на морозе.

– Что?! – Эдик увидел их взгляды и вскочил, завертевшись вокруг своей оси с мечом наготове. – Он здесь? Где он?!

– Его здесь нет, – Марина почувствовала, как мир вокруг начинает становиться ватным. – Здесь есть что-то другое… – Она подошла к Базояну, подобрала горсть снега и стерла с его щеки кровавый отпечаток. – Макс, а может, тут и правда тот злой дух из легенды егеря? Гарик видел Руслана почти на этом самом месте, мы с Эдиком видели Иру. Или просто я сошла с ума, лежу сейчас в смирительной рубашке в психиатрической лечебнице, и всё это мне привиделось в тяжелых глюках!

– Надо идти, – вместо ответа произнес Макс. – Чем быстрее мы найдем помощь, тем больше шансов выжить. Если егерь сможет вызвать спасателей или вывести нас отсюда, всё это закончится. Пошли наверх, пока ещё светло.

Он подобрал сноуборды и двинулся дальше, непрерывно оглядываясь. В его глазах отчетливо читался страх. Марина шла за ним, словно в прострации, и думала о том, что Макс, наверное, тоже видел Иру или Руслана. И ещё о том, что её нервы на пределе и если она не выберется отсюда как можно быстрее, то спасатели ей уже не понадобятся. Чем ближе становилась вершина, тем острее ощущался заполнивший душу страх. Когда до верха оставались считаные метры, до её слуха донесся беззвучный издевательский смех. Вокруг не было никакого шума, но от этого эфемерного, хриплого, булькающего горячей кровью убитых людей ироничного хохота у неё застыла кровь в жилах, и Марина отчетливо увидела, как перед ними, прямо посреди воздуха, сгущается чернота. Леденящий приступ ужаса мгновенно накрыл её целиком. Она хотела закричать и броситься бежать, но оказалась не в силах ни издать звук, ни сделать шаг. Макс, не видя появившейся опасности, шел прямо в центр чернильно-черного пятна, и Марина поняла, что сейчас он умрет прямо на её глазах. Идущий позади Эдик как ни в чем не бывало обогнул остолбеневшую девушку, даже не поинтересовавшись, в чем дело, и направился следом за Смирновым. Ноги у Марины подкосились, и она упала на колени, отчаянно пытаясь отвести глаза от зловещей черноты, но сил не хватало даже на это.

– Ты тоже… хотела его использовать, да? – просипела перерезанным горлом Ира, скрипя шагами по снегу за спиной. – Теперь уже поздно… – хрип мертвеца перешел в бульканье, в котором не сразу можно было узнать тихий смех. – Надо было… соображать быстрее, подруга!

Рука трупа легла девушке на плечо, и Марина задохнулась от собственного беззвучного вопля. Её никто не слышал, даже она сама, лишь за спиной сиплым шепотом булькал смех мертвеца. Макса от смерти отделяло не более двух шагов, когда откуда-то сверху, с неба, раздался далекий протяжный птичий крик. Чернота брызнула во все стороны, мгновенно исчезая, и Марина задрала голову вверх. Над ними, в недосягаемой вышине, одиноко застыл силуэт странной птицы с драконьими крыльями.

– Марина! – Эдик подбежал к ней, испуганно озираясь. – Как ты отстала?! Я же все время шел за тобой! Что случилось? – Он подхватил её и обернулся: – Макс! Сюда! Ей плохо!

Смирнов бросил борды и побежал к ним. Её на руках затащили на вершину, но она не сразу смогла заговорить. Плечо, на которое легла рука мертвеца, жгло, будто огнем, и Марина, сотрясаясь от нервной дрожи и пылая безумным взглядом, судорожно срывала с себя одежду, всхлипывая от душащих её рыданий.

– Что ты делаешь?! – Макс пытался помешать ей. – Марина! – Он схватил её за лицо и потряс: – Остановись, что с тобой?!

– Не трогай меня! – истерично взвизгнула она, вырываясь из его рук. Добравшись до футболки, Марина содрала её с себя с такой силой, что затрещали швы. Под ней, на коже плеча, медленно растекался кровавый отпечаток ладони. Девушка схватила горсть снега и судорожными движениями стала затирать кровавую отметину. Она хватала снежные пригоршни вновь и вновь, пока Макс не удержал её за руки.

– Всё! Там больше ничего нет! Ничего нет! – он с силой сжал ей ладони, заставляя затихнуть, и принялся быстро надевать на неё одежду. Нервная дрожь сменилась дрожью от холода, и Марина сжалась в комок, больше не сопротивляясь его действиям. Жалкие крохи адекватности вернулись к ней минут через десять.

– Ты как? – Макс заглянул ей в глаза. – Марина, ты понимаешь меня?

– Да, – она кивнула и попыталась подняться. – Мне легче… Только холодно очень. Макс, можно, я спущусь с тобой?

– Разобьешься! – воскликнул Эдик. – Там спуска нет, одни скалы и обрывы! Верная смерть!

– Пойдем, – Макс взял её за руку и повел к краю обрыва. Остановившись у склона сопки, выходящего на домик егеря, он указал рукой вниз и коротко спросил: – Справишься?

– Нет, – глухо ответила она, стараясь не позволить страху взять верх над остатками рассудка.

– Тогда я пойду один, – произнес Смирнов, сжимая в руке её ладонь. – Так будет безопаснее для всех. Вам лучше вернуться в отель как можно скорее. Уже темнеет. Спасибо, что решились меня проводить, один бы я не дошел.

– Держи! – Эдик подал Максу его сноуборд, тот быстро и привычно проверил готовность снаряжения и встал на доску. Смирнов пожал Эдику руку, кивнул Марине и надел очки. Мощно оттолкнувшись, он прыгнул с вершины на крутой снежный склон и стремительно помчался вниз.

– Скорость растет слишком быстро! – невольно выдохнула Марина, глядя на фигурку сноубордиста, бешено петляющую вокруг несущихся навстречу скал. – Он разобьётся!

Максу удавалось уходить от смертельных столкновений за доли секунды до рокового удара, он преодолевал огромные трещины и прыгал с десятиметровых обрывов. В какой-то момент огромная снежная масса не выдержала очередного прыжка, заснеженный склон дрогнул, и вниз устремилась снежная лавина. Смещающаяся поверхность швырнула Макса в сторону, но он сумел удержать равновесие и теперь мчался по усыпанному острыми валунами спуску, преследуемый гигантским снежным валом. Марина, затаив дыхание, не сводила глаз с маленького человеческого силуэта, отчаянно пытающегося выжить на превратившемся в смертельный таран склоне. Макс сделал ещё один отчаянный прыжок, взлетая над поверхностью сопки метров на пять и преодолевая крупную расселину, приземлился на крохотное чистое место среди нагромождения скал и на огромной скорости вошел в лес. Спустя секунду туда же ударила снежная волна, и хруст ломающихся деревьев донесся до вершины сопки.

– Пошли, – Эдик потянул её за руку. – Пора спускаться, пока сюда ещё кто-нибудь не явился!

– А вдруг он не дойдет? – Марина испуганно всматривалась в подножие сопки, где натиск снежной лавины угасал в густом лесу, скрываясь в огромных снежных облаках, поднявшихся над кромкой тайги. – Он вошел в лес на сумасшедшей скорости!

– Дойдет, – не очень-то уверенно заявил Базоян. – Макс чемпион, он реально офигенный райдер.

Эдик подхватил свой борд и пошел к началу горнолыжного спуска. Снежное облако окончательно заслонило собой лесную окраину, всякая видимость пропала, и Марина поспешила за Базояном, бросая взгляд в небо. Странной птицы там уже не было, и девушка вновь почувствовала нарастающий страх. В спину снова уперся чей-то пылающий злобой взгляд, и она торопливо встала на свою доску. Эдик взял в руку меч, словно лыжную палку, и начал спуск, даже не оглянувшись на неё. Марина лихорадочным движением надела очки и устремилась следом.

Спускаться в начавших сгущаться сумерках было непривычно, и Марина шла по самой легкой трассе.