Нет, что творится на белом свете, а?! В собственную квартиру заходишь с опаской, на каждом шагу ожидая по меньшей мере маньяка-камикадзе, увешанного динамитными шашками, как новогодняя елка – стеклянными гирляндами. Куда вообще катится мир?! Я еще могу понять, когда у безутешных родителей похищают их возлюбленное чадо и нагло требуют выкупа. Это классический прием всех отрицательных героев, как литературных, так и экранных. Но чтобы у взрослой дочери похищали приличного возраста мать?! Это уже ни в какие рамки жанра не укладывается.
Моя многострадальная квартира встретила меня угрюмой тишиной и прямо-таки идеальной чистотой. Мы с Баронетом растерянно ходили по аккуратно прибранным комнатам и пытались понять, каким же образом произошло похищение мамы, если даже полотенца в ванной комнате висят так, словно им дали команду «Равняйсь! Смирно!»?
– Нигде ни пылинки, ни следов борьбы, – мрачно констатировал Баронет. – Такое впечатление, будто Татьяну Алексеевну просто ветром сдуло.
В другом случае я бы даже сама этого грешным делом пожелала, но не сейчас. Мама есть мама, и ее судьба волнует меня, даже если я терпеть не могу маминых нотаций и овсяных хлопьев.
На мэтра же вообще было жалко смотреть. Неужели у них с мамой все так серьезно закрутилось?
Я еще раз вошла в спальню, включила верхний свет, чтоб осмотреться, и тут...
Зеркало.
Новое, взамен того, что когда-то разбилось. И из его сияющей поверхности торчала изящная рукоять кинжала. Кинжал пришпиливал к сверкающему стеклу записку, словно крупную бабочку-капустницу.
– Идите сюда, мэтр, – позвала я. – Нам письмо.
Мэтр вошел, увидел, поморщился: «Дешевые спецэффекты!» – отколол записку и сказал:
– Девочка, это тебе. Конфиденциально. Но я все-таки прочла вслух:
Как только я прочла последнюю строчку, письмо рассыпалось у меня в руках белесым противным пеплом. Я брезгливо отряхивала ладони, а Баронет задумчиво вертел меж пальцев тот самый кинжал.
– Странно, – сказал он. – В этом оружии нет никакой магии. Но тогда как же он проткнул зеркало?
– Зеркало ненастоящее, – выдвинула я версию и пошла на кухню. – Настоящее я разбила.
В доказательство своих слов я пошептала на правую ладонь и провела по зеркальной, казалось, абсолютно твердой поверхности. И она потянулась за пальцами, как наэлектризованная пленка, обнажая беззащитно-желтую фанеру гардеробной дверцы. И тут мне в голову пришла идея. Я с некоторым опасением открыла гардероб, ожидая от него каких угодно сюрпризов: от изрыгающего пламя монстра до обычного стандартного гардеробного скелета. Но ничего подобного в шкафу не оказалось. Уныло обвисали на плечиках мои давно вышедшие из моды платья, а рядом красовались мамины костюмы. И японский халат для домашних раутов.
Не было только форменного кителя с юбкой.
– Вика, нашла время рыться в тряпках, – упрекнул – было меня Баронет, но я сунула ему под нос осиротевшую пластмассовую вешалку:
– Видите?! Мамина домашняя одежда на месте, а форменной нет!
– Ну и что?
– А то, что... что она открыла похитителю как знакомому человеку!
– Ага. И он вошел в дом, объяснил ей ситуацию и предложил для встречи с сестрой нацепить парадный мундир! Как-то нелепо.
Но меня, видимо, переклинило на этой идее:
– А может быть, этот знакомый... или притворившийся знакомым тип и не сказал маме, что он действует по заданию тетки. Может, он пригласил ее в ресторан... Или на заседание научной конференции... А вы как раз с мамой познакомились на конференции.
Лицо Баронета пошло красными пятнами. Он чуть не взревел:
– Ты намекаешь на то, что это я похитил Татьяну Алексеевну, пока ты кувыркалась со своим фантастом, а потом быстренько вернулся на помеле в Москву?! Так тебя понимать, окаянная ведьма?!!
– Успокойтесь! Перестаньте орать, у меня от вашего крика все пломбы из зубов повыпадают! Неужели вы не поняли, это же элементарно, Баронет: маму выманил из дома тот, кто принял ваш облик. Скорее всего.
Хитроумный маг-полицейский посмотрел на меня разинув рот. Потом пришел в себя, приняв свой обычный скептический вид, и изрек:
– Хорошая мысль. Я буду работать над этой версией.
– Толку от вашей работы! – я схватилась за голову. – А еще спецслужба, не могли обычного человека от магии защитить! Ой, мамочка моя дорогая, да где же ты сейчас, кто тебе мюсли молочком заливает!
Баронет опасливо тронул меня за рукав:
– Вика, ты это, успокойся…
– Вам хорошо говорить!
– Вика, истерика хороша в любом другом случае, кроме этого. Иди лучше сделай чайку. А я все-таки еще посканирую место предполагаемого преступления. Может, хоть какой-то след обнаружится, хоть какая-то зацепка.
Я сделала глубокий вдох, сосчитала по-японски до десяти, успокоилась и сказала:
– Ладно, работайте. Пойду на кухню. Чай так чай. На кухне я, вспомнив киевского ведьмака, тщательно вымыла руки антибактериальным мылом, поставила чайник и включила радио. Мне надоели опутавшие меня магические проблемы! Я не хочу думать о том, что против меня и близких мне людей почему-то идет война! Во как все круто! И смешно: библиотекарь со статусом ведьмы (или, если хотите, читайте наоборот) втянут в какую-то магическую войну. Как будто других войн недостаточно...
«А теперь новости культуры и литературы. Вчера в одном из Интернет-кафе состоялась пресс- конференция лидера фэнтезийного мейнстрима, писателя и поэта Авдея Белинского Как уже сообщалось ранее, писатель попал в автокатастрофу и некоторое время находился на лечении в одной из частных
