– Это что, быдло из твоего клуба с милым названием «Лик Тьмы»? – насмешливо спрашиваю я, окружив себя и Авдея защитным экраном. Вот тут немного магии явно не помешает.

– Милый, нам надо уходить, – торопливо говорю я Авдею, зачарованно наблюдающему за тем, как его бывшая супруга и «доктор» скребут руками по невидимой преграде. С лица «доктора» сползает повязка, и я вижу самого обычного зомби. Достаточно разложившегося зомби, не расстающегося со своими червями. Так себе зрелище, но Авдею оно в новинку и потому выводит из равновесия.

– Мне кажется, у меня бред, – тихо шепчет он.

– Да, бред, – соглашаюсь я. – Нет, лучше сон. И в этом сне мы с тобой быстро-быстро бежим, прямо- таки мчимся прочь от этих нехороших людей и нехорошей больницы...

И мы воплощаем мой сон в реальность. Мы бежим.

И попробовал бы кто-нибудь нас остановить!

Разумеется, попытки имели место. Полная санитарка с двумя биксами в руках хотела было воспрепятствовать нашему стремительному бегу, но мы ухитрились просочиться под ее пухлыми руками и ринуться на первый этаж. Краем уха я успела услышать, как завизжала эта самая санитарка и оглушительно загромыхали ее биксы. Это она на зомби и Наташу напоролась, бедолага.

Ура! Вестибюль был пуст, даже компьютерные девочки куда-то испарились. А за стеклянной дверью майским солнечным днем сияла вожделенная свобода!

И тут мой возлюбленный резко затормозил. Во всех смыслах. Он оглядел себя с ног до головы, потом посмотрел на меня и спросил:

– Как я выйду на улицу в таком виде?!

Интеллигент, так тебя разэтак! Ну некогда мне тебе смокинг наколдовывать!

– Это же сон, мы договорились! – несу полную ахинею я. – А во сне можно хоть голяком бегать. Вперед!

Ага. Вперед. Изящные стеклянные двери намертво заблокированы. Не техникой. Магией. Я даже знаю чьей. Я уже слышу ее торжествующий смех.

И ощущаю аромат яблоневых цветов.

Как навязчиво могут пахнуть цветущие яблони!

Страна никогда не опадающих яблоневых цветов... Королевство нелюбимой жены, ставшей Черной ведьмой. Милый, ты всегда сочиняешь такие сурово реальные истории?

Только я, в отличие от твоей положительной героини, не уйду с поля боя. Не отдам тебя. Я не состою из положительных качеств. Может, потому и могу тебя любить.

– Любимый, это всего лишь стекло. Не бойся, делай, как я. Закрой глаза и посмотри на него. Видишь, оно состоит из совсем непрочных элементов. Это песок, он легко просыплется сквозь пальцы... И на нашем пути больше нет преграды.

Рано тебе, Наташа, торжествовать. Мы прошли сквозь заклятые твоей магией двери. А вот сумеешь ли ты пройти через это...

Проходя мимо овальных клумб, мимо деревьев и кустарника, я каждому растению говорю его слово. Если моя соперница хотя бы через сутки сумеет выкарабкаться из тех джунглей, в которые превратилась больница, я буду только рада ее живучести.

Возле больничных ворот стояла скромная черная «волга». Она посигналила нам. Я было отдышалась и приготовилась к новой батальной сцене, но, вглядевшись попристальнее, поняла, кто нас ждал.

– Честно говоря, не рассчитывала, что вы окажетесь здесь, – сказала я Баронету, садясь в машину вместе с Авдеем.

– Это еще раз демонстрирует твою недальновидность, Вика, – парировал Баронет, выруливая на трассу. – Разве ты не предполагала, что будет погоня?

– Нет... Я все еще не могу привыкнуть к тому, что моя жизнь – сплошной боевик.

– Твоя жизнь, девочка, сплошное моральное мучение из-за неоконченного образования. Кстати, представь меня своему... другу. Пока обычным именем.

– Милый, это Калистрат Иосифович Бальзамов, мой старый знакомый. Его мирное хобби – библиофильство. А все остальное – издержки его профессии.

– Да? – Авдей явно все еще находился в состоянии человека, перекормленного антидепрессантами. – Рад знакомству, хотя и происходит оно в столь странных условиях. У вас, Калистрат Иосифович, весьма старинное, редкое имя.

– Его трудно выговаривать, я знаю, – мэтр ухитрялся говорить спокойным светским тоном и выжимать из «волги» скорость гоночного болида «Формулы-1». – Поэтому в дружеском кругу меня зовут просто Баронет. Вы тоже зовите, я привык.

– А... – начал было Авдей.

– Ваше имя мне известно, равно как и творчество, хотя я не поклонник современной фантастики. Вы позволите мне называть вас просто Авдей? Вы еще так молоды по сравнению со мной...

– Да, но по вашему виду не сказать, что вам больше пятидесяти.

– Мерси. Меж тем, дорогой Авдей, я знавал еще создателя вашего любимого жанра и неоднократно беседовал с ним о прошлом и будущем.

– Это кого же? – нервно засмеялся Авдей – Александра Беляева?

– Помилуйте... Я вообще-то имел в виду мсье Жюля Верна. Мы с ним были горячими парнями! И о хоббитах Толкиену идею подал...

– Тоже вы?!

– Так уж получилось...

Бедный Авдей! Мне-то не привыкать слушать воспоминания этого «мага на службе у закона», а вот ему, человеку обыденного мышления, связываться с Баронетом вредно для здоровья. Я внимательно посмотрела на любимого: так и есть, он сейчас опять потеряет связь с реальностью, то есть со мной. Бледный, руки дрожат, глаза просто безумные оттого, что приходится быть участником странных событий. Я почувствовала, что ему неловко, тяжело, страшно, непонятно, он не контролирует ситуацию и в любой момент может взорваться.

Я нежно-нежно провела ладонью по его сведенному судорогой лицу.

– Расслабься, любимый, вот так.

– Я не могу... Объясни мне, что с нами творится, куда и почему мы едем, я ничего не понимаю. – Ч-ш- ш... Объясню. А ты спи. И я во сне тебе буду объяснять. Ты голову мне на плечо клади, вот так...

Нежно-нежно провести ладонью по острым напряженным плечам, по уже сонно обнявшей меня руке, по коленям в мятых пижамных штанах... Почувствовать, как становится тяжелым погруженное в сон тело...

– Усыпила, – усмехнулся Баронет.

– Я боялась, что он сразу не выдержит столько впечатлений. Эта дура со своим зомби... Потом сквозь стекло шагать. Вы тут еще начали своими воспоминаниями делиться, от них и здоровый человек имбецилом себя почувствует... Ну да ничего. Зато теперь Авдей со мной.

– То-то и оно. Ой, не раз ему придется изумляться причудам своей жены!

– Я ему вовсе не жена. И вряд ли он после своей благоверной Наташи способен мечтать о прелестях семейной жизни. Впрочем, нам сейчас не до того.

– Это верно, – кивнул Баронет, везя нас на химкинскую конспиративную квартиру.