– Благодарю.

Я так и ушла от гадалки, сжимая шкатулку в обеих руках. Шла навстречу рассвету, который меня не радовал. Город просыпался, зевал и рассеянно улыбался грядущим проблемам. И только я думала о том, что после получения Силы от тринадцати пользовавшихся моим телом мужчин я сожгу свою кровать. А возможно, и научусь менять кожу.

Знаете, с чего начинается самый запоминающийся рабочий день? С подачи начальнику заявления об увольнении.

– Вика, почему? – удивилась директриса.

– По собственному желанию, – терпеливо пояснила я. – Там указано.

– Нет, все понятно. Но... вроде бы ты не собиралась. Нашла более престижную работу?

Хм... Если рассказать начальнице о том, что по полнолуниям я так или иначе буду продолжать здесь свою деятельность в обществе самой разнообразной нечисти, боюсь, она решит, что я права, собираясь уволиться, и кроме того посоветует обратиться к психиатру. Но то, что ночная работа куда престижнее и интереснее, это факт, который нет смысла скрывать.

– Да, пожалуй... – отвечаю я, скромно пожав плечами.

– Ну-ну, – поджимает губы Полина Семеновна. – Жаль, конечно, ты ведь хороший специалист.

О, еще бы! Особенно когда составляю рекомендательный библиографический обзор литературы для вампиров под названием «Гробы судьбы».

Директриса подписывает заявление, и я ошущаю некоторую неприкаянность. Неужели я, женщина, отдававшая работе весь свой пыл, вот так легко от нее отказалась? Ведь днем я работала вовсе не из-за денег. Просто хотелось видеть рядом интеллигентные человеческие лица, а не оскаленные клыки и налитые кровью глаза. Нравилось рассуждать на тему большой литературы, спорить по поводу очередной книжной новинки, хвалить чьи-то свежеприобретенные туфли или губную помаду...

Но я должна лишить себя общения с обычными женщинами. Кто знает, какая я стану после прохождения Обряда?! Вдруг я буду чудовищной стервой, доводящей всех до истерик и самоубийств? Я и так-то далеко не ангел... Кроме того, на ближайшее будущее у меня весьма батальные планы, с которыми работа библиотекаря просто не сочетается. Я ведь собираюсь драться. За свою жизнь, любовь и право быть лучшей. Да-а... Чего-чего, а самомнения у меня уже выше всяких нормативов!

Маленькая хрупкая Иринка из отдела компьютерного сервиса округлила глаза, когда я сообщила ей о своем решении уволиться.

– Ой как жалко! – воскликнула она. – А с кем же я теперь в «Остров невезения» играть буду?

«Остров невезения» была компьютерная игра, которую придумал Иринкин муж – потрясающий программист и неисправимый геймер. Находясь на «острове», нам приходилось вариться в котлах у туземцев. становиться жертвами сексуальных домогательств одичавших матросов с «Марии Селесты», находить сокровища, спасать экологию и тому подобное. Конечно, за игры в рабочее время нам часто влетало. Но, по свидетельству Иринки, наша директриса сама частенько грешила тем же.

– Не огорчайся, – улыбнулась я Иринке. – Просто у меня так сложились обстоятельства.

Так, с Иринкой я попрощалась. Теперь еще один нерешенный вопрос. Я просочилась в книгохранилище и внимательно огляделась.. – Букс, – шепотом позвала я. – Букс, ты тут? Я пришла, как обещала. Покажись мне...

Истинное зрение тем и удобно, что можно увидеть вещи в совершенно неожиданном свете. Услышав тихий свист откуда-то сверху, я подняла голову. На самой верхней полке стеллажа с детективами вальяжно развалился мой макулатурный знакомец и приветственно махал мне тощими лапками.

– Хай, старуха Изергиль! – весело прошуршал он.

Так-так. Малыш явно вступил в период пубертатного созревания. В прошлый раз он не был таким нахальным.

– Слезай оттуда, негодник! – погрозила я пальцем. – Хочу с тобой пообщаться.

– Звоните и приезжайте! – посоветовал Букс, и на его мятой газетной мордашке нарисовалось явное ехидство.

– Ты как со старшими разговариваешь? Ты забыл, кто ты такой?

– Я в замке король!

– Я тебе сейчас покажу короля!

– Ой-й! Поймать короля и высечь! Считай себя мертвецом! Полиция, полиция, картофельное пюре!

Он заметался по полке, бросая на меня тревожные ярко-зеленые взгляды. А я, поначалу ломавшая голову над тем, что этот паршивец несет, в конце концов расхохоталась. Он разговаривал книжными заголовками! Бедолага... Интересно, сколько же информации он успел переварить?

Букс осторожненько спустился ко мне на руки. Не сказать, чтоб он был легонький. Весил этот книгоед примерно как том Большой Советской Энциклопедии, только был куда пушистее и забавнее.

– Чем занимался в мое отсутствие? – спросила я его, когда он наконец устроился возле своей любимой макулатурной кучи.

– Смерть – мое ремесло! – важно ответствовал Букс.

– Да ладно тебе... Друзей себе не завел? Он кивнул:

– Три товарища.

– Ого! Это кто же?

– Хоббит, Молль Флендерс и Любовница французского лейтенанта.

– Ну ладно, хоббит... А чем тебя Молль Флендерс привлекла, не понимаю.

– Женщинам не понять. У всех мертвых одинаковая кожа.

– Так. Ты, выходит, и до Салливана добрался?!

В ответ малыш забурчал что-то невнятное. Ладно, надо перейти к делу.

– Букс, послушай меня внимательно. Ты ведь можешь распробовать все книги?

– Ну...

– И, значит, ты помнишь, что в них написано?

– Живи и помни!

– А скажи, книги-оборотни тебе попадались? Букс аж подпрыгнул.

– Долина страха! – заверещал он. – Репортаж с петлей на шее! Страдания юного Вертера!

– Ладно, понимаю твои эмоции. Ты можешь определить такие книги, в которых бы говорилось об инициации ведьм?

Букс недоуменно смотрел на меня.

– Где ночует зимний ветер? – спросил он.

– Да нет же, – занервничала я. – Мне нужно знать содержание книги...

И тут меня осенило.

– Ты запоминаешь только названия, да? Вот это грустно.

Что ж, еще одна попытка до ночи Становления Звезды обойти ненавистный обряд не увенчалась успехом. Значит, и впрямь судьба.

– Знаешь, малыш, мы, возможно, не скоро встретимся.

Мордочка Букса выразила огорчение.

– Траур – участь Электры, – прошептал он.

– Похоже, ты прав. Но ты не скучай. И, если сможешь, постарайся еще запоминать не только заголовки, но и содержание книг. Мне это только помогло бы.

– Хорошо! – бумажным голосом воскликнул Букс. Пригодилось ему название поэмы Маяковского.

– Мы еще встретимся, только в полнолуние. Старайся не попадаться никому под ноги, а то библиотекари – женщины нервные, начнут поголовно в обмороки падать...

– Люди – значит люди, – философски заметил макулатурный и полез под стул, на котором лежали пачки прошлогодних газет.

– Ну, я пошла...

Я направилась прочь из хранилища, услышав вслед:

– И это все о нем...