и не знал, что корабли бывают такие большие.

Вдали, на горизонте, он увидел море, освещенное заходящим солнцем.

На одном из островов высился огромный дворец, похожий скорее на крепость.

Стены, крепостные валы, башни, крытые дворики составляли целый городок с рощами, лужайками и прудами. Дворец-крепость господствовал над островом, подавляя его своей мощью. Отсюда, сверху, когда улицы города, расходящиеся от центра во все стороны, казались тонкими, дворец этот напоминал большого паука, затаившегося посреди паутины.

— Вот Дворец Пророков, — сказала сестра Верна.

— Тюрьма, — бросил Ричард, не глядя на нее. Не обращая внимания на его замечание, она продолжала:

— Город называется Танимура и стоит на реке Керн. Сам же дворец стоит на острове Халзбанд.

— Вот как! — воскликнул пораженный Ричард. — Похоже на злую насмешку!

— Почему? Разве «Халзбанд» имеет особое значение?

— Так называют ошейник, надеваемый на охотничьего ястреба.

Она пожала плечами:

— Ты придаешь слишком много значения пустякам.

— Да? Ну что ж, посмотрим.

Когда они добрались наконец до мест, знакомых сестре, проводники бака-бан-мана покинули их. В густых лесах, где к тому же много болот, действительно легко заблудиться. Впрочем, Ричард чувствовал себя как дома.

Единственный раз за время их двухдневного путешествия сестра Верна сказала Ричарду, что сожалеет о том, что ему пришлось убить тридцать человек.

Растроганный и несколько удивленный ее искренностью, он поблагодарил ее.

Сейчас, глядя на простиравшуюся внизу плодородную долину, он спросил:

— А почему я не вижу здесь распаханных полей? Ведь для такого количества народу надо много еды.

Сестра Верна показала на дальнюю часть города.

— Полей много по ту сторону реки. По эту сторону нет безопасности ни для людей, ни для животных. От бака-бан-мана исходит постоянная угроза.

— Так они тут не обрабатывают землю только потому, что боятся бака-бан-мана?

— Видишь вон там темный лес? — Проследив за ее взглядом, Ричард увидел множество огромных, корявых, обросших мхом деревьев. Лес действительно казался темным и мрачным. — Это Хагенский лес. Он тянется на несколько миль. Берегись этого леса! Все, кто встречал там закат, погибли. Многие погибли еще до заката. Этот лес — источник черного колдовства.

Странное дело: когда они поскакали к городу, Ричард поймал себя на том, что ему трудно отвести взгляд от темного и мрачного леса, словно он соответствовал мрачному настроению самого Ричарда, словно между ним и лесом было что-то общее.

В близи город Танимура показался не таким привлекательным, как издали.

Беспорядок и запустение царили на окраинах. Навстречу то и дело попадались бедно одетые люди, толкавшие перед собой тележки с мешками, дровами, кожами и даже с мусором. По обе стороны дороги множество мелких торговцев продавали овощи, жареное мясо, сапоги, бусы, зелень и еще много всякой всячины. Запах жареного мяса слегка заглушал вонь дубильных мастерских.

Какие-то оборванцы с криками и смехом играли в карты или в кости. В узких и тесных переулках стояли ветхие лачуги из жести и парусины. Голые детишки возились в лужах и бегали по грязным улицам, играя в салки. Женщины, сидя на корточках, стирали белье в корытах и переговаривались между собой.

Сестра Верна пробормотала, что такого запустения и скученности она не помнит, а Ричард подумал, что эти люди выглядят более радостными, чем можно было ожидать. Сама сестра, несмотря на тяготы походной жизни, рядом с этими горожанами выглядела почти царственно.

Горожане почтительно кланялись ей, она же благословляла их и молилась за них Создателю.

Убогие хижины сменились деревянными домами, такими же старыми и ветхими.

На балконах висело разноцветное белье. На подоконниках стояли горшки с цветами и зеленью. Шум и смех доносились из дверей кабаков и гостиниц.

Чем ближе они подъезжали к центру, тем чище становился город. Улицы стали шире и даже переулки здесь выглядели как-то поприличнее. Маленькие тесные лавочки сменились магазинами с большими витринами и с товарами лучшего качества. Они выехали на широкую мощеную улицу, по сторонам которой росли деревья. Здания здесь были большими и красивыми, гостиницы походили на дворцы, а у дверей стояли привратники в красных ливреях. На каменном мосту через Керн фонарщики уже зажигали фонари на столбах. Под мостом рыбаки зажгли фонари на своих лодочках. По берегам реки ходили дозором воины в красивых белых рубахах с золотым шитьем и в красных плащах.

Здесь сестра Верна наконец заговорила:

— Когда во Дворец прибывает человек, рожденный с даром, это всегда считается большим праздником. Это событие редкое и радостное. Они будут счастливы видеть тебя, помни это, Ричард! Хотя сам ты воспринимаешь все иначе, они хотят, чтобы ты ощутил их радость и гостеприимство.

Ричард действительно не разделял ее чувств.

— Другими словами, — проворчал он, — ты хочешь, чтобы я не привел их там всех в ужас?

— Этого я не говорила. — Она вдруг нахмурилась, глядя на воинов, охранявших мост, и снова повернулась к нему. — Я только прошу тебя понять, что призвание сестер состоит в их работе.

— Одна мудрая женщина, та, которую я люблю, как-то сказала, что мы можем быть только самими собой, ни больше ни меньше. — Отвечая ей, Ричард старался повнимательнее рассмотреть неизвестных воинов и их вооружение. — Я — боец-смертник, и мне незачем больше жить.

— Это неправда, Ричард, — спокойно сказала сестра. — Ты молод, и тебе есть ради чего жить. У тебя еще вся жизнь впереди. И пусть ты называешь себя Несущим смерть, но я заметила, что ты только и стремишься к тому, чтобы прекратить убийства. Иногда ты вредишь делу, не слушая советов, но это — от невежества, а не от испорченности.

— Ты, сестра, не можешь лгать. Почему же ты хочешь, чтобы я притворялся?

Она только вздохнула. В это время Ричард и сестра Верна проезжали под аркой во внешней стене замка. Дорога, проходившая через внутренний двор, была обсажена деревьями. Из окон лился свет. У дальней стены, украшенной фризом с резными изображениями коней, стояли скамейки.

Вскоре они въехали на конюшенный двор. Мальчишки в аккуратных черно-коричневых ливреях подошли к ним принять лошадей. Ричард стал сгружать свои вещи.

— Не надо беспокоиться, Ричард, — заметила сестра. — Здесь есть кому заняться твоими пожитками.

— Никто не должен касаться моих вещей, кроме меня, — ответил он.

Она снова вздохнула и покачала головой, а затем велела мальчику отнести ее вещи на место. Тот поклонился и накинул веревку на Джека. Конь заартачился.

Паренек ударил его кнутом.

— Пошевеливайся, скотина! — обругал он коня.

Джек заржал и попытался вырваться.

В следующее мгновение мальчик-слуга на глазах у Ричарда отлетел к забору, стукнулся об него и упал на землю. К нему бросилась рассерженная сестра Верна, крича:

— Не смей бить лошадей! Как бы тебе понравилось, если бы я то же самое сделала с тобой? — Мальчишка, онемев от неожиданности, только тряс головой. — Если я еще раз узнаю о чем-нибудь подобном, ты вылетишь с работы, но сперва я отхлещу тебя кнутом.

Слуга поспешно кивнул. Сестра Верна свистнула, подзывая лошадь. Когда Джек подошел к ней, она успокоила его, отвела в конюшню и позаботилась о том, чтобы его напоили и дали сена. Ричард постарался, чтобы она не заметила его улыбки.

Когда они вышли из конюшенного двора, сестра сказала:

— Помни, Ричард, здесь нет ни одной сестры или даже послушницы, которая между делом не могла