Зедд улыбнулся. Что и говорить, страж границы знает свое дело до тонкостей. Эта парочка вполне под стать друг другу.

— Часть пути я проеду вместе с вами, а потом сверну к границе. Утром у меня есть кое-какие дела, но как только я освобожусь, мы тронемся в путь.

— Хорошо. — Чейз внимательно поглядел на волшебника. — Похоже, перед дорогой тебе не помешало бы хорошенько отдохнуть.

— Да, наверное, ты прав. — Зедд внезапно почувствовал, как на него свинцовой тяжестью наваливается усталость. Раньше ему казалось, что виноваты бессонные ночи, но теперь он понял, что дело в другом: несколько месяцев они вели борьбу против Даркена Рала, и в результате оказалось, что с таким трудом одержанная победа — это только начало. И теперь им противостоит не какой-то зарвавшийся чародей, а сам Владетель Подземного мира.

Сражаться с волшебником было для Зедда делом привычным. По крайней мере известно, что представляют собой шкатулки Одена, и можно предвидеть действия противника. Теперь же он не знал ничего — или почти ничего.

Вполне может быть, что битва уже проиграна или будет проиграна через пять минут, а он даже не узнает об этом. Зедд старался не поддаваться сомнениям, но на душе у него было тяжело. Впрочем, выбора нет, и придется основываться на том, что ему известно.

— Кстати, — сказал Чейз, закрепив, как положено, ножны с кинжалом у Рэчел на руке, — целительница — не та, что меня пытала, а другая, Келли, кажется, так она себя называла — просила передать тебе записку.

Он порылся в кармане и, двумя пальцами выудив оттуда маленький клочок бумажки, протянул его Зедду.

— Что это? — удивился волшебник. В записке было сказано: Западная окраина, третий ярус вдоль дороги на Северное плоскогорье.

— Это адрес, по которому можно ее найти, — объяснил Чейз. — Она тоже заметила, что ты нуждаешься в отдыхе, и, если придешь, заварит тебе стенадиновый чай, причем не крепкий, чтобы ты спокойно уснул. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Вроде бы да, — хмыкнул Зедд и, скомкав записку, задумчиво погладил подбородок. — Хорошенько отдохните перед дорогой. Если раны не позволят тебе уснуть, Чейз, я велю целительнице принести немного...

— Не надо! Я прекрасно высплюсь.

— Очень хорошо. — Он потрепал Рэчел по руке, хлопнул Чейза по плечу и двинулся к выходу. Но, вспомнив о видениях Джебры, остановился.

— Чейз, ты когда-нибудь видел у Ричарда красный плащ? Дорогой красный плащ с золотыми пуговицами и парчовой отделкой?

— У Ричарда? — Чейз рассмеялся. — Да ведь он вырос у тебя на руках, Зедд. Ты лучше меня знаешь, что никакого красного плаща у него нет. Для торжественных случаев у него имеется плащ коричневого цвета. Ричард ведь лесной проводник и не любит ярких красок. Сколько я его помню, он даже рубашки красной никогда не носил. Но почему ты об этом спрашиваешь?

Не отвечая на вопрос прямо, волшебник сказал:

— Когда увидишь его, передай от меня, чтобы ни в коем случае не надевал красного плаща. Никогда. — Он погрозил Чейзу пальцем. — Это очень важно. Смотри не забудь. Не надевать красный плащ.

— Хорошо, передам, — коротко ответил Чейз. Он знал, когда не следует проявлять чрезмерного любопытства.

Зедд еще раз улыбнулся Рэчел и, крепко обняв ее на прощание, отошел от скамейки, припоминая, где тут поблизости столовая зала. Кроме того, он даже еще не знал, где ляжет спать. Надо бы разыскать одну из многочисленных комнат для гостей.

Зедд развернул записку и перечитал ее. Мимо как раз проходил статный мужчина в ливрее — обладатель красивой, аккуратно подстриженной седой бороды.

— Простите. — Зедд загородил ему дорогу. — Не могли бы вы подсказать, где тут находится, — он взглянул на бумажку, — Западная окраина, третий ярус вдоль дороги на Северное плоскогорье?

— Конечно, господин. — Бородач вежливо поклонился. — Там живут целительницы. Это недалеко. Позвольте мне проводить вас до того места, откуда вы, пользуясь моими указаниями, легко доберетесь самостоятельно.

Зедд широко улыбнулся. Неодолимая усталость вдруг куда-то исчезла.

— Огромное спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

Сестра Маргарита поднялась по широкой каменной лестнице и свернула за угол. Увидев ее, старенькая служанка, кряхтя, опустилась на колени. Сестра на мгновение остановилась и коснулась ладонью склоненной головы.

— Да благословит тебя Создатель.

Служанка подняла глаза, и лицо ее расплылось в широкой беззубой улыбке:

— Спасибо тебе, сестра. Да будет благословенно твое служение Ему.

Маргарита улыбнулась в ответ и проводила взглядом старуху, которая с трудом тащила ведро вниз по ступенькам. Бедная женщина, подумала Маргарита, ей приходится работать по ночам. Но что поделаешь?

Вот и сестру Маргариту тоже подняли сегодня посреди ночи.

Платье отчего-то непривычно жало в плечах. Наклонив голову, Маргарита увидела, что в спешке неправильно застегнула верхнюю пуговицу. Приведя одежду в порядок, она толкнула тяжелую дубовую дверь и вышла в темноту.

Расхаживавший по двору стражник увидел сестру и бросился к ней. Она зевнула, прикрыв рот книгой. Стражник, пошатнувшись, остановился.

— Сестра! Где аббатиса? Он зовет ее! У меня мурашки по спине бегут, так он кричит. Где аббатиса?

Сестра Маргарита пристально посмотрела на стражника. Когда он отступил на шаг, сестра медленно продолжила свой путь.

— Аббатиса не приходит просто потому, что пророк что-то кричит, — бросила она через плечо.

— Но ведь он зовет ее, именно ее!

Она остановилась, крепко сжимая книгу в руках.

— Может быть, ты желаешь сам нарушить ночной покой аббатисы просто потому, что пророк этого захотел?

В лунном свете лицо стражника стало мертвенно-бледным.

— Нет, сестра!

— Достаточно и того, что из-за него подняли с постели сестру.

— Но, сестра... Вы же не знаете... Он кричал, что...

— Довольно! — Она повысила голос. — Должна ли я напомнить тебе, что, если хоть одно слово пророка сорвется с твоих губ, ты потеряешь голову?

— Нет-нет, сестра. — Рука его непроизвольно метнулась к горлу. — Я бы никогда никому не повторил его слов. Никому, кроме сестер.

— Никому, даже сестрам. Его слово никогда не должно коснуться твоего языка.

— Простите меня, сестра. — В голосе стражника послышалась мольба. — Просто я еще никогда не слышал, чтобы он так кричал. Он вообще никогда ничего не говорил, только иногда просил позвать сестру. То, что он сказал, встревожило меня. Он никогда еще не говорил таких вещей.

— Он прорвался сквозь щит. Такое уже случалось. Иногда ему это удается. Вот потому-то его стражи связаны обетом никогда никому не говорить о том, что им случится услышать. Что бы ты ни услышал, лучше