простолюдинки ее возраста не станут шататься с ребенком по рынку в поисках пропитания: городовая стража быстро выловит таких нищенок и отправит в работные дома. Арьята невольно вздрогнула: по настоянию матери эти дома учредил король, ее отец, порядки в них заведены были довольно суровые — и кто же мог тогда подумать, что все это обернется против наследной принцессы Халлана?!

Позади нее в переулке, из дома Гормли, пятеро убийц брызнули в разные стороны бесшумными черными молниями — темнее ночи, непрогляднее мрака. Двое бросились в ту же сторону, что и принцесса, однако она даже не подумала об укрытии. Она знала — сейчас ее не заметят… пока еще не заметят. Погруженная в странное оцепенение, девушка не считала сейчас убийц опасностью и не задумывалась, почему же так происходит.

Двое в черном быстро и бесшумно промчались мимо Арьяты; со стороны они казались диковинными зверями-прыгунами, их движения совершенно не походили на бег обычного человека. Они словно распластывались над землей, делая громадные прыжки по три-четыре сажени. Через несколько мгновений убийцы уже скрылись в темноте.

Принцесса тем временем дошла до угла широкой торговой улицы, по которой они всей семьей ехали лишь несколько часов назад. Нефтяные факелы были уже погашены, однако в щели между ставнями на окнах трактиров и таверн пробивался багровый свет, подле входных дверей в подобные заведения толпились подгулявшие завсегдатаи. Арьята успела сделать лишь несколько шагов по брусчатке, как все тело охватила быстрая холодная дрожь, и беглянка тотчас поняла, что спасшая ее завеса невидимости исчезла. Прежде чем принцесса успела удивиться этому, тело ее само по себе метнулось в глубокую, залитую мраком щель между двумя домами. Вся дрожа от ужаса, тотчас покрывшись холодным потом, Арьята вжималась в шершавую каменную стену, моля пресветлого Ямерта о спасении. Сверхчеловеческие силы, позволившие ей выжить несколько минут назад, покинули принцессу, она вновь стала обычной девушкой, только-только перешагнувшей рубеж совершеннолетия и лишь самую малость обученной настоящему колдовству. Тотчас же захныкал и Трогвар.

На глаза Арьяты навернулись слезы, отчаяние вновь стиснуло душу… Казалось, что все погибло, сейчас, вот сейчас рядом с ней возникнут черные беспощадные тени неведомых убийц, взметнутся и опустятся кинжалы… Она уже отчетливо видела собственную смерть.

«Но кто же тогда отомстит за маму, за братиков, за Айоту? — вдруг пришла неожиданная мысль. — Будь что будет, я не могу умереть сейчас! Клянусь мукой Нифльхеля, я останусь жива! Останусь жива… останусь жива…»

Как ни странно, это простое соображение подействовало. Арьята утерла слезы и поспешила зажать рукой рот Трогвару: младенец подавал голос все громче и громче. Ощупью отыскивая себе дорогу, Арьята пробиралась в глубь приютившей ее щели.

Она сделала лишь несколько шагов, когда пальцы наткнулись на гладкие доски высокой калитки. По ночному времени внутренняя щеколда была закрыта, однако принцесса, вспомнив кое-что из своих детских игр и тогдашних проказ, осторожно просунула в щель лезвие стилета и после нескольких неудачных попыток отодвинула запор. Калитка чуть слышно скрипнула, поворачиваясь на хорошо смазанных петлях, и отворилась.

«Наследница Халланского трона ночью шарит по дворам своих подданных в поисках прибежища! — мелькнула горькая мысль. — Превеликий Ямерт, до чего я дошла!..»

Она ожидала услыхать ожесточенный собачий лай и готовилась в случае чего тотчас броситься наутек, однако все было тихо. По-прежнему двигаясь ощупью, она добралась до какого-то сарая и юркнула в приоткрытые створки широких ворот. Это оказался сенник; забравшись по приставной лестнице наверх, Арьята постаралась устроить Трогвара, прикрыть младенца еще одним одеялом — и осторожно выскользнула из сарая с твердым намерением не возвращаться без молока.

Страх на время отступил. После кошмарной встречи с черными убийцами какая-то там рыночная стража уже совершенно не пугала девушку. Арьята покрепче сжала стилет и двинулась в обход дома.

Ей повезло — окно кухни оказалось открыто; а то, что это именно кухня, ясно было по запахам — несмотря на поздний час, там еще что-то готовили. Принцесса услышала приглушенные женские голоса.

Всадив стилет в бревна стены и подтянувшись, Арьята оказалась возле самого оконного проема. Ожидая, пока так некстати оказавшиеся там не уберутся куда-нибудь, принцесса невольно стала прислушиваться к разговору; и стоило ей услыхать первые несколько фраз, как она, вздрогнув всем телом, прижалась к толстым выпирающим бревнам, стараясь и придвинуться поближе, чтобы не упустить ни звука, и в то же время остаться незамеченной. Говорили две женщины, и говорили об Арьяте.

— Значит, они упустили ее, — жестко выговаривая слова, произнес низкий сильный голос. — Упустили, Фельве, упустили, не защищай их! Все они будут казнены. Ты знаешь закон. Девчонка и этот пискун — как его, Трогвар? — нужны нам любой ценой, пусть даже к утру весь Неллас будет лежать в руинах. Справишься ли ты с этим, моя милая Фельве, — в голосе слышалась холодная насмешка вкупе с презрением, — я спрашиваю тебя, ты справишься? Или мне послать на поиски моих койаров?

Что такое «койар», принцесса не знала.

— Я справлюсь, о великая, — ответил второй голос, помягче и не столь злобный. — Я справлюсь или отвечу по всей строгости уложений нашего Ордена. Но, великая, быть может, все же отложить казнь моих людей? Я прошу дать им время — всего лишь до утра. Я присоединю к ним всех остальных и сама пойду с ними. Если же мы потерпим неудачу… значит, нам нечего делать в Ордене и вообще незачем тогда жить.

— Ты всегда умела красиво говорить, — по-прежнему жестко и непреклонно ответил первый голос. — И это ты, кого я прочила в мои преемницы! Ты прекрасно знаешь, что приказы Черной Матери не отменяются. Мой вердикт вынесен, и его уже не изменишь. Что же касаемо тебя — если вы схватите принцессу Арьяту, ты займешь в Ордене первое после меня место, и Круг провозгласит тебя моей наследницей. Если же вы потерпите неудачу… лучше бы тебе тогда лишний раз проштудировать карты Нижних Миров.

Фельве, обладательница более мягкого голоса, невольно ахнула. Очевидно, угроза неведомой повелительницы возымела действие.

— Все, хватит разговоров! — приказал первый голос. — Иди, Фельве. Иди и принеси мне этого младенца… меня занимает именно он. Принцесса, конечно, мне тоже очень нужна, но лишь в связи с Четырьмя Камнями Халлана. Вот Трогвар — другое дело… — уже тише и задумчивее закончила говорившая.

— Но эта Арьята смогла убить одного из моих посланцев, — неожиданно возразила Фельве. — Убила неведомым оружием, быть может, одним из Призрачных Мечей. Неужели способная на такое не пригодится Ордену?

— О чем ты, Фельве? — с раздражением проговорила повелительница. — Во имя Великой Тьмы, какой там Призрачный Меч у этой девчонки? Ты теряешь голову до срока. Погоди, еще успеешь лишиться ее, если не исполнишь моего приказа.

— Повинуюсь, о великая, — выдохнула Фельве, и до слуха Арьяты донеслись постепенно затихающие в отдалении шаги двух пар обутых во что-то мягкое ног. Неведомые собеседницы ушли из поварни.

В другое время Арьята бросилась бы бежать без оглядки, услыхав такие речи. И сейчас — нельзя сказать, чтобы она встретила все это без малейшего трепета. Напротив, душа у нее в буквальном смысле ушла в пятки, сердце колотилось так, что ей казалось — слышно во всем Нелласе. Она очень боялась, она не могла в одночасье стать безумно смелой и отважной. Она боялась, но что-то более сильное, чем страх, заставило ее осторожно перевалиться через подоконник внутрь дома.

Она очутилась в просторной кухне явно богатого хозяина — с несколькими очагами, огромной плитой в самой середине и громадным широким дымоходом, распахнувшим над ней свой черный раструб. В одном из очагов горел огонь; вращавшийся сам собой на вертеле, жарился большой жирный гусь. За птицей никто не наблюдал, и это могло значить, что какой-нибудь поваренок может появиться здесь в любую секунду. Арьяте следовало поторопиться.

Принцесса поспешно огляделась. На грубо сколоченном деревянном столе подле горящего очага она заметила высокую бутыль в тростниковой оплетке; наудачу схватила, поднесла горлышко к носу, понюхала