— Я двоих вальнул, — донеслось ему вслед, но Жарков не обратил на это внимания. Он спешил. Бой продолжался.
О том, что их манёвр был замечен, Алексей понял, когда едва поднявшись наверх увидел бегущую к ним бородатую тройку. Но ему всё же повезло — бандиты не рассчитывали, что русские сумеют подняться так быстро, поэтому и не были готовы к внезапной встрече. Моджахеды, на мгновение мелькнувшие в лесном прогале, исчезли за стволами росших на высотке деревьев.
— Ложись, — зашипел Кислицын и, схватив Кулика за шиворот, буквально повалил того на землю. Упав рядом, Алексей ткнул автоматчика в плечо, показал знаками «наблюдать» и, извиваясь ужом, стал отползать к корням росшего неподалеку бука. За Кулика он не волновался, его позиция оказалась в небольшой ямке, за переплетениями низкорослой ежевики. Только сейчас лежа в вынужденном безделии ожидания подле толстого ствола, Кислицын почувствовал как гулко стучит сердце, как барабанным боем отдаются его удары в висках, как сжимают голову тиски внутреннего напряжения. Десяток минут такого лежания — как стояние «на полусогнутых» с тяжелым грузом в руках. Ожидание выматывало. Как назло, чехи стали приближаться медленнее, осторожнее. То ли почувствовали подстерегающую их опасность, то ли сделав двухсотметровый бросок, попросту не рассчитали сил. Когда в просвете деревьев в очередной раз появилась бородатая голова, до неё оставалось не более пятидесяти метров. Но Алексей не стрелял, медлил, надеясь выбрать момент, когда всю троицу можно будет положить одной очередью. Запоздало потянулся за гранатой и, вытащив, быстрым движением отогнул усики чеки.
Теперь бандиты были совсем близко, но мечтам Кислицына было не суждено сбыться: чехи двигались так, что не оставляли никакой надежды, на то, что их удастся свалить первой же очередью. Ввязываться же в долгую перестрелку Алексей не собирался, он просто не мог позволить себе подобное расточительство времени. Что ж, оставалось положиться на капризное везение. Уже определив для себя дальнейшие действия, сержант упер взгляд в приближающегося первым моджахеда и нажал на спуск. Почти тотчас фигура бородатого переломилась пополам и под аккомпанемент неутихающей очереди повалилась под дерево. Автомат Кулика громыхал чуть левее. Алексей выдернул чеку, размахнувшись, со всей силы швырнул гранату и, не дожидаясь разрыва, бросился вперёд. Кулик продолжал стрелять.
РГДешка рванула, когда до ближайшего боевика оставалось всего десяток метров. Они уже увидели друг друга. Бандита погубило то, что он инстинктивно пригнулся. Осколки гранаты просвистели рядом, но сержант даже не замедлил движения. Не поднимая автомата к плечу, он на бегу всадил очередь в ближайшего бандита и сиганув за дерево, ушёл с линии прицела третьего, всё ещё оставшегося в живых чеха.
— Лёха, я рядом, — голос Кулика прорвался сквозь трескотню выстрелов.
— Прикрой, — Алексей снова рванулся вперёд. Боевик вздернул ствол, Кислицын отпрянул в сторону и распластался на земле. Пули прошли мимо.
— Вперёд, — скомандовал Кислицин и частым одиночным огнём заставил бандита заметаться в поисках укрытия.
— Прикрой, — теперь уже сам сержант поднялся и побежал дальше. Но бандит оказался проворней, его сгорбленная, убегающая фигура мелькнула среди тёмных стволов и исчезла.
— Вот сучара, — послав вдогонку убегающему короткую очередь, Алексей зло выругался и, присев за деревом, стал дожидаться, когда подтянется отставший Кулик.
— Уф, удрал гад, — смахивая выступивший на лбу пот, тяжело дышавший разведчик повалился на землю.
— Меняй рожок, — приказал Кислицын и сам быстрым движением перезарядил оружие.
— Уже, — Кулик чуть приподнял автомат. Можно было подумать, что магазин просвечивается и Алексею видно, полон он или нет.
— Ты одиночными, — предупредил Кислицын и рядовой Кулик согласно кивнул, — а после замены магазина…
— Помню, — боец не дослушал.
— Тогда сначала ты. Вперёд, — скомандовал Алексей, но поднялся и побежал первым почему-то сам. Он понимал, что убежавший чех давно добрался до своих и что им наверняка готовят ловушку, но упрямо стремился дальше. Его родной брат нуждался в помощи и он не мог поступать иначе.
Боевик смылся столь поспешно, что Алексей невольно думал, что это может быть лишь уловка, призванная выманить его под пули заранее приготовленного заслона. Хотя двое убитых говорили об обратном. Одно было несомненно: чехи уже были предупреждены. Сержант хоть и спешил, но теперь был вынужден продвигаться вперёд с предельной осторожностью. Стремительного удара с фланга не получалось.
— Сволочи, — Кислицын заметил распластавшихся на земле боевиков за мгновение до того, как раздался первый выстрел, и успел, нажимая на курок, отпрыгнуть в сторону. Шедшему позади Куликову повезло меньше — пуля попала ему в левую ключицу. Едва не выронив оружие, тот опрокинулся навзничь и, изо всех сил упираясь ногами, начал отползать за ближайшее укрытие. При этом его автомат не переставал щелкать одиночными выстрелами.
Когда у Кулика кончились патроны, Алексей, перезарядив оружие, уже перекатился к следующему дереву. Высунувшись из-за корней, он выстрелил по мелькнувшей за кустами фигуре, снова сменил позицию и зыркнул по сторонам. Его взгляд зацепился за шевельнувшуюся справа ветку: стало понятно, что их пытаются обойти. Противник пришел в себя. Сержант понял: ломиться вперёд — это ничего уже не дающее его брату самоубийство.
«Андрюшка — братишка, надеюсь, ты уже заныкался, — подумал он, и словно молитву: — Сиди как мышь и не высовывайся. Сиди и не высовывайся. Сиди и… — В этот момент Кислицыну — старшему хотелось, чтобы его младший брат оказался малость трусоват. Ну подумаешь, испугался, с кем не бывает? Лишь бы спрятался и отсиживался в безопасном месте. И плевать кто что подумает.
Решив, что времени спастись у Андрея было достаточно, Алексей повернулся в сторону Кулика.
Пока Кислицын размышлял о судьбе своего брата, раненый разведчик с трудом отстегнув опустевший магазин, пристегнул новый и, передёрнув затвор, с одной руки пальнул по приподнявшейся над землёй
