родственник ведет себя так, будто с цепи сорвался. Нанси не имел счастья знать, что это и есть подлинный граф де Лош и де Бар, и что только благотворное влияние покойного господина де Броссара спасало обитателей Лувра от вздорного нрава его сиятельства. А сейчас, под влиянием усталости, досады и понятных угрызений совести тонкий слой лоска, наведенный на шевалье наставником, сползал, словно кожа со змеи.

Нанси вздохнул.

— Меня послали не встретить вас, граф, а доставить к ее величеству. Дабы вы объяснили ей свое поведение.

— Я вам что — пакет?! — вспыхнул до корней волос Жорж-Мишель. — И каким это образом вы собираетесь меня куда-то «доставлять»? Где находятся покои ее величества, я знаю и без вас. Так что не беспокойтесь — не заблужусь.

Лейтенант несколько раз выразительно стукнул согнутым пальцем по лбу и вздохнул вторично.

— Если бы я не считал, кузен, что ваше маленькое приключение закончилось разочарованием, я бы показал, каким образом лейтенант королевской стражи может доставить вас к мадам Екатерине. А пока я ограничусь тем, что пойду вместе с вами. Придется вам потерпеть — по крайней мере до покоев ее величества.

Шевалье Жорж вскинул голову и пошел вперед, не глядя по сторонам. Лейтенант де Нанси двинулся следом, а Ликур и Ланглере шагали за ними, старательно отставая на пять шагов. В прихожей мадам Екатерины Нанси обогнал графа, что-то шепнул слуге и тот торопливо открыл дверь. Жорж-Мишель шагнул в кабинет королевы-матери. И остановился.

Ее величество грустно смотрела на молодого человека и юноша почувствовал, как краснеет до корней волос. Попытался отвести взгляд от укоризненного взора королевы. Виновато опустил голову. Вздохнул.

— Мне казалось, граф, я и мой сын были для вас снисходительными государями и добрыми родственниками, и теперь мне грустно видеть, что вы так мало это цените, — тихо промолвила Екатерина.

Жорж-Мишель поднял голову.

— Нет, ваше величество, я ценю это, ценю, — пролепетал молодой человек.

— Тогда как же вы могли исчезнуть из Лувра, никого не предупредив? — по-прежнему тихо спросила королева-мать. — Вы не простой дворянин, граф. Вы наш родственник, вы друг дофина и у вас есть перед нами определенные обязательства. Я уж не говорю, что ваше исчезновение чуть было не вызвало раздоры среди наших подданных. Я даже не говорю, как расстроился король. Но вы заставили страдать и волноваться ваших друзей… Ах, племянник, я не ждала от вас подобного бессердечия.

Жорж-Мишель несколько раз сморгнул, изо всех сил стараясь сдержать слезы, но они все равно заструились по щекам. Мадам Екатерина смягчилась.

— Ну-ну, племянник, я верю, что в вашем проступке видно не столько бессердечие, сколько легкомыслие и недомыслие. Однако вам нужно как следует поразмыслить о своем поведении. А чтобы ничто не мешало вашим размышлениям, я на время удалю вас от двора. Ненадолго, — успокоила молодого человека Екатерина, — всего на неделю. Полагаю, неделя в Венсенне благотворно скажется на вашем поведении.

— Нанси, подойдите сюда, — возвысила голос королева. Пока лейтенант королевской стражи входил в кабинет, Екатерина Медичи набросала несколько строк. — Возьмите его сиятельство под стражу, лейтенант, вот приказ, — распорядилась королева-мать. — Да, и отведите графа к его величеству. Его сиятельство должен просить прощение у короля.

Лейтенант по артикулу положил левую руку на эфес, а правую на плечо шевалье.

— Именем короля, граф, вашу шпагу, — четко и официально произнес молодой человек. Жорж- Мишель со вздохом отстегнул клинок прямо вместе с ножнами и протянул шпагу Нанси. Повернулся к мадам Екатерине.

— А можно… я отдам распоряжения своим людям? — робко попросил он.

— Конечно, племянник, отдайте, — разрешила королева. — Но сначала извинитесь перед его величеством.

Его величество Карл IX играл с борзой, и игра эта заключалась в том, что тринадцатилетний монарх то подманивал бедняжку куском сырого мяса, то бил хлыстом. Заслышав шаги кузена, юный король поднял голову и отбросил хлыст. Взглянул на родственника исподлобья. Топнул ногой.

— Что вы мне скажете, граф?! — раздражено вопросил Карл. — Вы исчезаете на неделю… Пропускаете две охоты и одну казнь…

Жорж-Мишель густо покраснел, вспомнив, в чьем обществе провел эту неделю.

— А потом являетесь, когда я вас не звал… Что вам надо?! Вы мне мешаете!

Его сиятельство вторично почувствовал, как глаза наполняются слезами. Подобным тоном с ним не разговаривал даже покойный дядюшка Франсуа. Жорж-Мишель проглотил слезы — все-таки к кузену его отправила королева-мать.

— Сир, я пришел просить… о прощении, — запинаясь, произнес граф де Лош. Слова извинения с трудом слетали с уст Жоржа-Мишеля, и графа утешало лишь то, что извиняться ему приходится перед королем, то есть перед помазанником Божьим. — Я больше не буду, — совсем не по придворному добавил он.

— Ну, хорошо, — король небрежно кивнул. — Мы прощаем вас, граф… А почему вы без шпаги? — неожиданно вспыхнул Карл. — Я подарил вам шпагу… Где она?!

Жорж-Мишель опустил голову еще ниже.

— У барона де Нанси, — почти прошептал он.

— А зачем ему ваша шпага?! — возмутился коронованный мальчишка. — Нанси, Нанси, идите сюда! — позвал Карл. — Отдайте кузену его шпагу — это мой подарок.

— Сир, — лейтенант де Нанси почтительно склонил голову. — Ее величество королева-мать приказала взять графа де Лош под стражу.

— А почему она не спросила меня? — насупился юный король и с досадой оттолкнул ластившуюся к нему борзую. — Я немедленно пойду к матушке. И, кстати, куда она приказала отправить графа — в Бастилию или в Шатле?

— В Венсенн, сир, — коротко ответил лейтенант.

— Ну, это ничего, — протянул король. — Это даже здорово, — уже направившийся было к двери Карл остановился и вернулся на прежнее место. — Матушка права — в Венсенне замечательная охота. Я люблю Венсенн, — казалось, его величество забыл, что кузен отправляется в Венсенн не охотиться, а в тюрьму. — Поезжайте, кузен. Нанси, проводите графа в крепость.

Лейтенант невозмутимо поклонился и шевалье Жорж-Мишель постарался придать своему лицу выражение такой же невозмутимости. Однако стоило молодым людям покинуть покои короля, как Нанси с досадой хлестнул перчаткой по раскрытой ладони.

— Вот невезение! Ну, вы, понятно, провинились, а мне-то за что такое наказание?! Тащиться в Венсенн, да еще в вашем обществе — нечего сказать, хорошее начало дня… Как будто нет корнета!

Граф де Лош и де Бар задумался, не стоит ли ему обидеться на родственника, но вместо этого только махнул рукой.

— А чем вам не нравится мое общество? — спросил он.

— Тем, что вы сегодня злой. Смерть Христова, Жорж! Только не говорите мне, что ваша милашка сказала вам «нет» — я все равно не поверю. Нет, право, что у вас стряслось? Постель была жесткая, красотка неумелая, вернулся муж?

— Мне стало скучно, — буркнул шевалье, справедливо рассудив, что подобное объяснение выглядит лучше правды. — И вообще… мое место не там, а здесь.

Лейтенант хмыкнул.

— Что вы о себе вообразили, кузен? Ваше место там, где решит король и мадам Екатерина — они наши повелители. А вы простой граф, каких много.

— Я по матери Валуа и я друг дофина, — вяло возразил Жорж-Мишель.

— И что? — пожал плечами офицер. — Его высочество и мадам Екатерина оказали вам честь, но это