работы требует семь мешков каждый день — в тесте это сорок девять пудов, и на обработку мешка уходит два с половиной часа».

Кормить семеновских свиней (бесов) считается самым страшным наказанием для работников, хотя это не самая трудная работа. Именно этому наказанию и подвергает Семенов Грохало. Важно: за что?

Грохало, как и Христос, не вполне земной человек. Его тянет к небу, ему трудно жить на грешной земле.

«На земле жилось нелегко, и поэтому я очень любил небо. Бывало, летом, ночами, я уходил в поле, ложился на землю вверх лицом, и казалось мне, что от каждой звезды до меня, до сердца моего — спускается золотой луч, связанный множеством их со вселенной, я плаваю вместе с землей между звезд, как между струн огромной арфы, а тихий шум ночной жизни земли пел для меня песню о великом счастье жить. Эти благотворные часы слияния души с миром чудесно очищали сердце от злых впечатлений будничного бытия».

Грохало и работникам пекарни рассказывает об устройстве вселенной, чтобы возбудить мысли о вечном.

Подслушав эти беседы, Семенов вызвал Грохало к себе:

«— А ну-ка, профессор Грохалейший, расскажи-ка ты нам насчет звезд и солнышка и как всё это случилось.

Лицо у него было красное, серый глаз прищурен, а зеленый пылал веселым изумрудом. Рядом с ним лоснились, улыбаясь, еще две рожи, одна — багровая, в рыжей щетине, другая — темная и как бы поросшая плесенью. Лениво пыхтел самовар, осеняя паром странные головы. У стены, на широкой двуспальной кровати, сидела серая, как летучая мышь, старуха-хозяйка (это она по наущению ее любовника Семенова отравила бывшего мужа мышьяком. — П. Б.), упираясь руками в измятую постель, отвесив нижнюю губу; покачивалась и громко икала. В углу забыто дрожал, точно озябший, розовый огонек лампады; в простенке между окон висела олеография: по пояс голая баба с жирным, как сама она, котом на руках. В комнате стоял запах водки, соленых грибов, копченой рыбы, а мимо окон, точно огромные ножницы, молча стригущие что-то, мелькали ноги прохожих».

Этот полуподвал — сама преисподняя, в которой Семенов уже не Пилат, а сам дьявол в окружении своих слуг. Они смеются над пророком, хотят унизить, испоганить его.

«Я видел, что две рожи обидно ухмыляются, а мой хозяин, сложив губы трубочкой, тихонько посвистывает и зеленый глаз его бегает по лицу моему с каким-то особенным, острым вниманием…

— Ну, — будет, Грохало! Спасибо, брат! Очень все хорошо… Теперича, расставив звезды по своим местам, поди-ка ты покорми свинок, свинушечек моих». Семенов отсылает его к бесам.

Но когда работники пекарни подговаривают Грохало отравить свиней Семенова, он решительно отказывается. Можно объяснить это тем, что он в принципе против насилия, убийства. Но можно и тем, что для Грохало все, связанное с миром Семенова, имеет настолько мало цены, что с этим не стоит и связываться. Зло не в свиньях, даже если в — них сидят бесы. Зло в самих людях, в самих работниках пекарни. И не случайно, что, когда свиней все-таки отравили, бесы, покинув их, вселяются в пекарню. После убийства свиней среди пекарей по непонятному поводу вспыхивает грязная драка, люди как будто звереют.

«Дурная, застоявшаяся кровь, отравленная гнилой пищей, гнилым воздухом, насыщенная ядом обид, бросилась в головы, — лица посинели, побагровели, уши налились кровью, красные глаза смотрели слепо, и крепко сжатые челюсти сделали все рожи людей собачьими, угловатыми».

Грохало словно не с этими людьми или полусобаками. Он среди них, но не с ними. Он отказался отравить свиней, не дерется.

Это настораживает людей Семенова, зато интригует хозяина. Семенов начинает испытывать Грохало на прочность или, как сказали бы сегодня, «на вшивость». Это опять-таки напоминает искушение Христа дьяволом и одновременно допрос Его Пилатом. Однако между искушением дьявола и допросом Пилата в Евангелии есть принципиальная разница. Дьявол знает о Божественном рождении Иисуса, мстит Его Отцу. В то же время, являясь врагом человека, не хочет допустить истины Христовой в мир людей. Пилат не знает о Божественном происхождении стоящего перед ним пленника. Он хочет выяснить, насколько серьезна власть этого странного пророка среди иудеев, подвластных Риму.

В «Хозяине» все эти отчетливые евангельские ориентиры сбиты, искажены. Все сомнительно. Не понятно, какую «весть» несет с собой Грохало. Верит ли он сам, что эта «весть» может переродить людей пекарни или они в его глазах (как и в глазах Семенова) безнадежны? И здесь сам собой напрашивается вопрос. Если бы «Хозяина» писал юный Алеша Пешков казанского периода, подобная размытость духовных ориентиров была бы понятной. Ведь молодой Пешков настолько в Казани запутался сам в себе, что через полтора года после ухода от хозяина попытается покончить с собой, хотя в это время он работал уже в «интеллигентной» пекарне Деренкова. Но «Хозяина» писал зрелый Горький в 1912 году. Он уже был «властителем дум и чувств» не только в России, но и в мире. Однако и тогда он еще не знал истины.

Вещь заканчивается поражением обеих сторон. Грохало берет расчет и уходит из пекарни, не перевоспитав ее работников. Да и как он мог это сделать, он, мятущаяся душа? Провожают его ласково, под водочку, но…

«Я чувствовал себя лишним на этом празднике примирения, он становился все менее приятен, — пиво быстро опьяняло людей, уже хорошо выпивших водки, они все более восторженно смотрели собачьими глазами в медное лицо хозяина, — оно и мне казалось в этот час необычным: зеленый глаз смотрел мягко, доверчиво и грустно…»

Реальный Семенов вскоре разорился и без вести пропал из Казани, оставив в ней несколько обманутых кредиторов.

Горькому грустно вспоминать о нем. «Я — чей? — спрашивал Семенов. — Овцу задрал — сыт, а — скучно». «Скушно»!

Единственным героем «Хозяина», освещенным светом даже не истины, но поиска ее, является верующий странник Осип Шатунов, который, как и Грохало, временно задержался у Семенова. «Где-то, по запутанным дорогам великой неустроенной земли, не спеша, одиноко шагает „проходящий“ человек Осип Шатунов и, присматриваясь ко всему недоверчивыми глазами, чутко слушает разные слова — не сойдутся ли они в „стих на всеобщее счастье“?».

Вот так, обнадеживающе, заканчивается повесть «Хозяин». Но конец этот не убедителен. Шатунов — alter ego самого Пешкова и молодого Горького. А что было с Пешковым и остальными работниками Семенова, мы хорошо знаем по повести «Мои университеты».

В Казани начались студенческие волнения.

«Зайдя в крендельную Семенова, я узнал, что крендельщики собираются идти к университету избивать студентов.

— Гирями бить будем! — говорили они с веселой злобой.

Я стал спорить, ругаться с ними, но вдруг почти с ужасом почувствовал, что у меня нет желания, нет слов защищать студентов. Помню, я ушел из подвала, как изувеченный, с какой-то необоримой, насмерть уничтожающей тоскою в сердце».

«В декабре я решил убить себя…»

«Купив на базаре револьвер барабанщика[5], заряженный четырьмя патронами, я выстрелил себе в грудь, рассчитывая попасть в сердце, но только пробил легкое, и через месяц, очень сконфуженный, чувствуя себя донельзя глупым, снова работал в булочной» («Мои университеты»).

Вот так скупо Горький рассказывает об этом важном событии.

В «Случае из жизни Макара» дается вовсе простое объяснение попытки самоубийства из-за неудачной влюбленности. Алеша Пешков был влюблен сразу в двоих: Марью Деренкову и приказчицу булочной. В рассказе приказчица появляется, чтобы подразнить несчастного накануне смерти.