формирование последовательной системы все более конкретных оппозиций [12].

Медиация не содержит внутренних запретов на поиск путей и методов формирования нового смысла, хотя в каждом конкретном случае эта способность определяется общим уровнем творческого потенциала соответствующего субъекта, его способностью повышать этот потенциал. Результатом медиации является то, что Н. Бердяев называл средней культурой [13] (срединной культурой), т. е. получением нового результата, новых элементов культуры, не сводимых к старым, к ее крайним полюсам. В конечном итоге вся культура создается как результат медиации, как срединная культура, как следствие преодоления ограниченности ранее сложившейся культуры. Способность формировать срединную культуру — показатель меры развития медиации и в то же время уровня развития культуры. Осмысление этого процесса на философском уровне опирается на обобщающую способность человека превращать в предмет своей деятельности саму деятельность в единстве ее противоположностей, способность снимать эти противоположности как идеально, т. е. в культуре, в сознании, так и практически, т. е. изменять соответствующие социальные отношения. Строго говоря, инверсия и медиация представляют собой не разные логики, но взаимопроникающие полюсы дуальной оппозиции одной человеческой логики, где полюса существуют, взаимопроникая друг друга, постоянно ища меру этого перехода.

Конструктивная напряженность, будучи движущей силой воспроизводства, тем самым выступает не только как культурный, но и как социальный феномен, не только как логика, но и как воспроизводственный процесс. Дуальные оппозиции выступают как присущие не только процессу осмысления, мышления, но и социальным отношениям. Люди на всех уровнях социального целого членили себя на оппозиции. Например, «даже для соседних деревень в дореволюционной России отмечалось наличие дуализма по той или иной сознательно акцентируемой этнографической детали» [14].

В принципе, любое сообщество, социальное отношение могут существовать, если им присуща конструктивная напряженность, т. е. необходимость для членов организации направлять свою творческую энергию на защиту, воссоздание, формирование определенных ее характеристик (гиперцентра) и стремление уйти от нежелательного состояния (гипоцентра). Сообщество может существовать лишь в том случае, если полярности, напряженность личности и сообщества совпадают, если личность, воссоздавая свою напряженность, тем самым воссоздает напряженность сообщества.

Напряженность культуры есть одновременно напряженность личности и соответствующего сообщества, напряженность одного из компонентов и одновременно напряженность остальных. Реальное воспроизводство общества происходит лишь тогда, когда им охватываются все названные элементы. Все это, однако, не исключает существования трех специфических форм конструктивной напряженности. Каждая из них может изучаться разными науками, например, наукой о культуре, наукой о сообществах (например, теорией организации), науками, изучающими личность. Все эти три формы конструктивной напряженности существуют в органическом единстве. Они — аспекты ценности воспроизводственного процесса. Но тем не менее в основе каждой из этих трех форм конструктивной напряженности лежат разные закономерности.

Сущность социокультурного противоречия заключается в том, что противоречия между конструктивной напряженностью сообщества и конструктивной напряженностью соответствующей (суб)культуры проявляется как внутреннее раздвоение культурной напряженности личности. Оно приводит к двум взаимоисключающим последствиям. Во-первых, вызывает дискомфортное состояние личности со всеми его разрушительными последствиями. Во-вторых, социокультурное противоречие может, наоборот, вызвать прилив творческой энергии субъекта, направленной на повышение его способности следовать социокультурному закону, т. е. стремление снять возникшее внутреннее дискомфортное состояние. Это может быть достигнуто либо изменением социальных отношений в процессе воспроизводства в соответствии с комфортной культурой, либо, наоборот, изменением культуры в соответствии с социальными отношениями, либо изменением и того, и другого одновременно. Существуют также еще специфические идеологические методы преодоления социокультурного противоречия, о которых я буду говорить в соответствующем месте.

Необходимость конструктивной напряженности в трех формах для самого существования общества прослеживается в истории, например, в существовании двух экзогамных родов, отношения между которыми неоднозначны. Каждый род — это «замиренная среда» [15]. Отношения между двумя такими «средами» амбивалентны. Они, с одной стороны, едины, т. е. совместно выступают в охоте, войнах, праздниках. Но, с другой стороны, они чужаки, соперники. Между ними возникают ритуальные драки, часты взаимные насмешки. Их существование немыслимо без разнообразных форм взаимопроникновения. Они воспроизводят себя через воспроизводство конструктивной напряженности во всех формах. Прогресс или регресс общества связаны с изменением масштабов этих «сред», конструктивной напряженности, с изменением в механизмах воспроизводства амбивалентности между ними.

Для понимания функционирования социальных процессов существенно различие между конструктивной напряженностью инверсии и медиацией. Первая нацеливает личность, соответствующие конкретно-исторические сообщества на воспроизводство ранее сформировавшихся идеалов, устремляет к идеалам прошлого, к господству прошлого над настоящим и будущим как в культуре, так и в социальных отношениях. Подобный идеал проповедовал, например, Пугачев, обещая в своих манифестах тишину, спокойную жизнь. Для медиации характерно возрастающее стремление к получению нового результата, к отказу от идеала неизменности. В тех культурах, где преобладает медиация, идеалы будущего господствуют над прошлым. Отсюда стремление к развитию, прогрессу. В дуальной оппозиции «старое — новое» первое является ценностью в инверсии, второе — в медиации. Это различие выступает как фундаментальное для понимания внутренних механизмов жизни общества.

Инверсия в результате превращения социального мира из комфортного в дискомфортный может принять массовый характер. Это может быть вызвано ростом в традиционном обществе дезорганизации, усилением потока дискомфортных новшеств, если, например, они разрушают уравнительность. В результате реальность начинают рассматривать как воплощение мирового зла, т. е. ее оценка инверсионным образом переходит от добра ко злу. Инверсионный поворот может получить форму бунта, погрома, массовых беспорядков, направленных против реальных, а чаще мнимых «виновников» потока дискомфортных инноваций. Социальная инверсия в своих крайних формах вызывает косу инверсии — массовое уничтожение людей, имущества, культуры, социальных институтов, этнических групп, сословий, слоя управляющих, врачей (холерные бунты), интеллигенции, центров власти, государственности. Коса инверсии может остаться локальным явлением, но иногда охватывает все общество. Инверсия — наиболее мощный массовый инструмент консерватизма. При этом инверсия слепа, охваченные ею сообщества не знают и подчас не желают знать ни того, откуда берутся инновации, ни границ, где уничтожение инноваций может привести к необратимой дезорганизации.

То обстоятельство, что логика инверсии не знает времени, ориентирована на моментальное оборотничество, означает, что носители инверсии в той степени, в какой они следуют сей логике, не озабочены тем, что возникнет в результате избиения оборотней, уничтожения дискомфортного состояния. Логика инверсии исходит из того, что позитивное начало, комфортное состояние естественно и моментально возникает в результате уничтожения зла, т. е. что отпадение от него тождественно приобщению к добру. Значимая культурная инновация в традиционном обществе имела много шансов нарушить социокультурный закон, создать дезорганизацию, возможно необратимую. Поэтому устранение значимых инноваций могло соответствовать этому закону. В условиях модернизации дело обстоит иначе. Инновация в обществе имеет больше шансов быть комфортной, отвечающей культурным ценностям, утвердившимся или утверждающимся в обществе. В изменяющемся обществе массовое избиение инноваций уродует общество, но не возвращает его в исходное состояние (не говоря уже о том, что само прежнее состояние в изменяющемся обществе может оказаться дискомфортным).