Идентичные копии Талло стояли в своих клетках, вперив в пространство молящие взгляды. Все копии бодрствовали, находились в состоянии повышенной готовности, казалось, напряженно ожидая своей очереди.
— Видишь, каждый из них ждет, когда меня уничтожат и выбросят, чтобы стать следующим. Не надо слушать, что говорит Эребоом. Тлейлаксы еще очень далеки от создания настоящего Квисац-Хадераха.
— Ты собираешься их освободить?
Глядя на девять оставшихся клонов, Мари задумалась о том, сколько было клонов до Талло и от скольких избавились тлейлаксы. Может быть, нынешняя копия кандидата тоже вот так стояла в клетке и с нетерпением считала бесконечно долгие дни, ожидая своей очереди? Сколько же предыдущих версий Квисац-Хадераха были признаны негодными и уничтожены?
Талло грациозно поднялся на галерею, протянувшуюся вдоль стены на высоте камер. Мари поднялась за ним, пытаясь скрыть беспокойство и поглядывая на запертых в клетки клонов, внимательно следивших за каждым движением Талло. А он застыл перед панелью дистанционного управления; отсутствующим взглядом он смотрел в одну точку, словно сложные приборы ввели его в транс.
Мари молча встала рядом, внимательно следя за Талло. Тихим грустным голосом он обратился к девочке:
— Всю мою жизнь мастера сканерами регулярно исследовали мой головной мозг, проводили сложные биохимические тесты, закручивали по своему усмотрению мое мышление, регистрировали мои движения и записывали слова. Но я устроил так, что теперь они никогда не смогут этого делать. Я обманул их. — Он посмотрел на нее, и лицо его исказилось от душевной боли. — Я обманул и тебя, Мари. Всеобъемлющее знание и предзнание ложатся слишком тяжким грузом на мои плечи, я не могу больше его выносить. Меня подавляют завышенные надежды, возложенные на меня тлейлаксами. — Он скорчил недовольную гримасу, но Мари и раньше замечала у Талло резкие перепады настроения. Он протянул руки к панели, словно нащупывая ладонями теплые потоки, поднимавшиеся от электрических цепей аппарата.
Мари напряглась, ожидая, что Талло сделает в следующий момент.
— Я — больше, чем обычный клон, больше, чем гхола, — сказал он, — и намного выше обычного человека. Доктор Эребоом соединил в моем сознании молекулярную память множества людей. Эту память он извлек из клеток исторических личностей, что, как он полагает, поможет мне стать их всемогущей марионеткой. Я чувствую, что я — Гильбертус Альбане, основатель ордена ментатов. Я — Йоол Норет, величайший мастер меча в истории Гиназа. Одновременно я — кронпринц Рафаэль Коррино и много тысяч других лиц.
— Мне довольно того, что моего товарища по играм зовут
— Я не хочу чувствовать себя лучше. Я хочу сделать заявление. Как еще можно заставить тлейлаксов понять, что они сотворили, поколебать их высокомерную уверенность в том, что такая испорченная раса, как они, могут создать совершенство, а потом управлять им?
Мари попыталась отвлечь его:
— Мы можем бежать отсюда. Мы можем убежать из Фалидеев, улететь с этой планеты, чтобы увидеть вселенную. Давай убежим вдвоем.
— Не важно, куда я убегу. Здесь я все равно навеки останусь узником. — Он пальцем постучал себя по лбу. — Физическое бегство не поможет мне избавиться от того, что у меня внутри, или от того, что будет внутри у них. — Он протянул руку в сторону клеток с клонами.
Мари попыталась увести его от панели управления.
— Мне не нравится эта игра.
— Игра? Можешь называть это как тебе угодно. Теперь посмотри, как я выиграю. — Когда его руки заплясали над клавишами и сенсорами панели, запертые в клетках двойники Талло в унисон испустили страшный зловещий крик, жутким эхом отдавшийся в ушах Мари. — Тлейлаксы — очень умелые убийцы. Они проводят массу экспериментов в этой области. Ты, случайно, не видела их каталог ядов? — Зазвучал особым образом модулированный высокий голос, и из глаз и ноздрей двойников Талло потекла кровь. Талло, казалось, не испытывал ни злорадства, ни жалости к мукам своих клонов. — Нервно-паралитическое средство действует быстро. Я видел, как это происходит.
Двойники Талло бились в судорогах, судорожно хватались руками за стены камер, но ничего не могли сделать с прочным, непробиваемым плазом. Потом все они рухнули мертвыми на пол тесных клетушек, словно брошенные небрежным ребенком тряпичные куклы.
— Зачем ты убил их? — Мари задала этот вопрос, движимая скорее любопытством, нежели отвращением.
Фарфоровое лицо Талло покраснело от волнения.
— Я освободил их. Теперь я освобожу себя, и тебя тоже, Мари. Я знаю, какие безумные надежды возлагают на тебя твои родители. Мы с тобой почти одинаковы.
— Нет! — Она схватила его за руку своей маленькой ладошкой. — Я не хочу.
Но пальцы Талло снова заплясали над клавиатурой, активируя неведомые Мари механизмы. Машины зарокотали. Пол и галерея начали вибрировать.
— Программа по созданию тлейлаксами Квисац-Хадераха не может быть совершенной.
— Я тоже несовершенна, но тем не менее я все же могу делать то, что надо. Мои родители научили меня этому. Ты тоже хорошо обучен. Подумай, что мы могли бы сделать вместе… — Понизив голос, она повторила: — Подумай о том, что мы могли бы сделать вместе…
— Я уже все сделал — я включил и запустил биогенераторы во всех лабораториях Фалидеев, задействовал подземные трубопроводы, систему распределения атмосферного воздуха — разветвленную систему, расположенную под улицами и зданиями города. Самый эффективный яд, вызывающий мгновенную смерть, был изготовлен для человека по имени Торвальд. Этот яд его мятежники собирались использовать в войне против Муад’Диба. Но Торвальд никогда не получит свой яд. Вся его партия будет сейчас рассеяна по городу. Тлейлаксы имеют все основания гордиться своими ядами. Этот токсичен настолько, что один вдох может мгновенно убить взрослого мужчину. — Он улыбнулся, тронул консоль и затрепетал, ощутив вибрацию механизмов. — Сейчас я увеличиваю давление в баллонах, чтобы затем открыть их и выпустить газ в магистрали. — Талло потрепал девочку по плечу. — Газ уничтожит всех и все очистит. Воздушные потоки донесут отраву до самого Бандалонга еще до того, как она потеряет активность.
Мари посмотрела на панель.
— Выключи ее!
Пытаясь взять себя в руки, девочка попыталась заговорить Голосом сестер Бене Гессерит:
—
Талло на мгновение задумался, но не подчинился. Он вздохнул, ласково посмотрел на Мари и менторским тоном пустился в дальнейшие объяснения:
— Нам отпущено мало времени, и никто не сможет помешать мне осуществить задуманное. Я давно, уже несколько месяцев назад, начал готовить эту диверсию — еще до того, как познакомился с тобой.
Мари услышала, как за стенами лаборатории завыли сирены и зазвенели устройства тревожной сигнализации. Девочка снова обратилась к Талло самым проникновенным тоном, на какой была способна:
— А что будет со мной, Талло? Неужели ты хочешь причинить мне боль, убить меня? Ведь я же твой друг!
— Именно поэтому я взял тебя с собой. Мы с тобой заключили союз — ты и я. Мы можем расстроить все планы мастеров и покончить с их программой создания Квисац-Хадераха. — Он погладил Мари по золотистым волосам. — Никогда, никогда больше никто не станет подавлять и контролировать нас.
— Кто сказал, что я позволяю собой управлять? — Мари заговорила холодно и расчетливо. — Разве ты не видишь, что это я манипулирую ими?
Но Талло не желал ничего слушать. Мысленно он пребывал в совершенно ином мире.
— Сейчас нервно-паралитический газ заполняет вентиляционные магистрали города.
