Кто посягнул на детище Петрово?Кто совершенное деянье рукСмел оскорбить, отняв хотя бы слово,Смел изменить хотя б единый звук?Не мы, не мы… Растерянная челядь,Что, властвуя, сама боится нас!Все мечутся, да чьи-то ризы делят,И все дрожат за свой последний час.Изменникам измены не позорны.Придет отмщению своя пора…Но стыдно тем, кто, весело-покорны,С предателями предали Петра.Чему бездарное в вас сердце радо?Славянщине убогой? Иль тому,Что к «Петрограду» рифм гулящих стадоКрикливо льнет, как будто к своему?Но близок день — и возгремят перуны…На помощь, Медный Вождь, скорей, скорей!Восстанет он, все тот же, бледный, юный,Все тот же — в ризе девственных ночей,Во влажном визге ветреных раздолийИ в белоперистости вешних пург, —Созданье революционной воли —???????????????Прекрасно-страшный Петербург!
Тли
Припав к моему изголовью,ворчит, будто выстрелы, тишина;запекшейся черною кровьюночная дыра полна.Мысли капают, капают скупо,нет никаких людей…Но не страшно… И только скука,что кругом — все рыла тлей.Тли по мартовским алым зорямпрошли в гвоздевых сапогах.Душа на ключе, на тяжком запоре,отврат… тошнота… но не страх.28–29 октября 17. Ночью.
Веселье
Блевотина войны — октябрьское веселье!От этого зловонного винаКак было омерзительно твое похмелье,О бедная, о грешная страна!Какому дьяволу, какому псу в угоду,Каким кошмарным обуянный сном,Народ, безумствуя, убил свою свободу,И даже не убил — засек кнутом?
