красноармейскую форму.

— Ясно, — сказал Федор Озмитель, выслушав взволнованный рассказ разведчиц, — гитлеровцы готовят провокацию.

На следующее утро на стол начальника управления в Москве легла радиограмма:

Комиссар государственной безопасности взял карандаш и на уголке радиограммы написал:

Подразделение, которое разведчицы видели на станции Красное, возглавляли ярые энтээсовцы, состоявшие на службе в гитлеровской разведке.

Диверсанты под видом красноармейцев, выходивших из окружения, должны были проникнуть в расположение находившихся в тылу врага частей 4-го воздушно-десантного корпуса генерала Казанкина и конно-механизированной группы 1-го гвардейского корпуса под командованием генерала П. А. Белова, захватить последнего со штабом в плен, возглавить руководство войсками и попытаться склонить их к переходу на сторону немецко-фашистских войск. Даже если бы эта операция не удалась, диверсанты и их хозяева надеялись внести панику в наши войска. Этот план, благодаря сообщению Озмителя, потерпел провал.

Так состоялось знакомство с первым вооруженным формированием, созданным фашистской разведкой из перебежчиков и дезертиров. Этому формированию фашисты дали провокационное название «Русская народная национальная армии». В секретных же документах врага «РННА» именовалась «Зондерфербанд Граукопф» — «Особая часть «Седая голова». Находилась она в ведении Гелена и его ближайшего помощника Эриха Наука, а на фронте подчинялась начальнику разведывательно-диверсионной «Абверкоманде — 2-Б» подполковнику Геттинг-Зеербург Вернеру, штаб которого дислоцировался в Смоленске.

В зондерфербанде готовили шпионов, диверсантов, провокаторов, террористов различных мастей для борьбы с партизанским движением и засылки в глубокий тыл Советской Армии.

На Витебщине, вдоль опушки Щербинского лесничества, раскинулись деревни Новая Земля и Гичи. С южных окраин этих деревень, в районе железнодорожного разъезда Шуховцы хорошо просматривалась автомагистраль Москва — Минск и железная дорога Орша — Смоленск. Именно здесь партизаны чаще всего устраивали засады.

Во второй половине июля 1942 года для пресечения партизанских действий сюда прибыла рота первого батальона гарнизона «Москва» так называемой «Русской народной национальной армии». Командовал ротой некто Григорьев.

Федор Озмитель, посоветовавшись с командирами отрядов Никандром Талерко и Николаем Соколовым, принял решение попытаться склонить роту «РННА» на переход к партизанам. В нашем отряде воевал партизан Марченко. Его жена жила в деревне Новая Земля. Ниточку связи с деревней мы использовали для изучения людей этой роты. Вскоре записка Федора Озмителя через третьи руки попала к командиру роты Григорьеву. Наше командование дорожило связными и теми, кто помогал вести разведку в стане врага. Поэтому в записке, переданной Григорьеву, излагалось предложение о бесконтактном способе связи и условиях перехода роты на сторону партизан.

Встреча командиров была назначена на двенадцать часов дня. Озмитель прибыл ранее назначенного времени. Находившиеся на месте разведчики доложили командиру, что противник усилил боевую готовность. Это настораживало.

Озмитель приказал приготовиться к возможному бою.

В назначенный час партизанские парламентеры просигналили о начале переговоров. Однако не успели они дать условный сигнал, как раздался минно-пулеметный залп.

— Огонь по провокаторам, — последовала команда Ф. Озмителя.

Как выяснилось позднее, Григорьев, получив записку Озмителя, немедленно переслал ее своему командованию и дальнейшие действия проводил по указанию штаба «РННА». Вскоре после этого, опасаясь возможного разложения, роту отозвали в расположение гарнизона. Так безрезультатно окончилась первая попытка установить связи с «РННА». Однако неудача не огорчила партизанских командиров. Они стали искать новые пути сближения.

— Вот что, Никандр Иванович, — обращаясь к командиру местного отряда лейтенанту Талерко, сказал Озмитель, — укрепите партизанскую оборону со стороны деревень Гичи — Новая Земля — Шеки, а мы усилим разведку.

10 августа 1942 года в деревне Марково неожиданно появились двое одетых в незнакомую военную форму. Это были делегаты: офицер и солдат. Офицер, статный чернобровый парень, был мрачен. Федор Озмитель пригласил его в штабную избу. Разговор был не из приятных. Что мог сказать чекист человеку, изменившему своему гражданскому и воинскому долгу. Озмитель решил вместе с этим офицером передать новую листовку в расположение «РННА» с предложением перейти на сторону партизан.

Во второй половине дня 11 августа 1942 года взводы в полном боевом составе снялись и вышли якобы для организации засады против партизан.

Погрузив на подводы 12 пулеметов, 3 миномета, боеприпасы, радиостанцию, продовольствие и другое ротное имущество 69 человек вышли из деревни Новая Земля. К вечеру перебежчики прибыли в деревню Марково. Командир роты, выстроив солдат и приложив руку к козырьку, отрапортовал Ф. Ф. Озмителю:

— Товарищ командир! Солдаты и офицеры третьей роты первого батальона гарнизона «Москва» из «Русской народной национальной армии» в количестве 69 человек добровольно прибыли в ваше распоряжение. Докладывает бывший старший лейтенант Максютин Михаил Андреевич.

Федор Озмитель внимательно обошел строй. Затем, обращаясь к Максютину, жестко ответил:

— Вам я не товарищ. Вот скоро предстоят бои с карателями. Сможете кровью искупить свою вину перед Родиной. Тогда не только товарищами, может, и друзьями станем. Это полностью относится и к солдатам, перешедшим с вами на сторону партизан. Что касается оружия, то оно останется при вас, — закончил Федор Озмитель.

8 августа 1942 года командующий охранными войсками и начальник тылового района группы армий «Центр» генерал пехоты фон Шенкендорф отдал секретный приказ о проведении в августе 14 карательных операций против партизан.

Самая крупная из этих операций планировалась в западной части треугольника Смоленск — Витебск — Орша и носила кодовое название «Гриф». Задача этой операции состояла в том, чтобы тремя полками дивизии, усиленными танковыми и артиллерийскими подразделениями, бронепоездами, бомбардировочной авиацией, командами службы, безопасности и военно-полевой жандармерии, уничтожить партизанское движение в этом районе.

10 августа начальник штаба группы армий «Центр» Вёллер довел до сведения подчиненных войск совершенно секретный приказ Главного командования сухопутных войск германской армии, в котором говорилось, что борьба с партизанами и охрана оперативного района рассматривается как часть боевых действий и что командующие группами армий и начальники тыловых районов несут полную ответственность за проведение необходимых мероприятий в этих районах.