— Эта Эмилия, что она рассказала по поводу шантийцев?

— Взглянуть бы тебе на них, Мить, — злорадно предложил Богдан. — Сказочные ощущения. Особенно от «оно». А сказала… Ничего такого не сказала. Они думают, что дело в их физических и биологических возможностях. Ценный биоматериал, так сказать. Но зачем такую толпу угонять? Неужели для исследований не хватило бы двух-трех образцов?

— Значит, есть что-то еще. Надо копать глубже. Через пару дней загляни к Яше и Лео, пусть расскажут свои теории. А пока отправлю-ка я тебя к техникам и в центр управления. Нас интересуют те, кто своими глазами видел корабль. Поговори с ними. У меня тоже появились наметки, я хочу пробить кое-какую информацию и зацепить ниточку. Возможно, нашим следующим шагом станет допрос Альберта. Но прежде кому-то из нас придется пообщаться с зообиологами и психологом.

Митька нахмурился, словно хотел сказать что-то еще, но позабыл. Наконец, легонько хлопнул себя по лбу и направил указательный палец в сторону Богдана. Выдал:

— Кстати, по поводу Лерочки. Девица поведала любопытную историю. Когда Шауров получил официальные полномочия, он уже почти семь лет проработал здесь в должности заместителя начальника станции, и, по словам Лерочки, все эти годы станцией фактически руководил именно он. Ему пришлось не один раз мотаться от Януса до Эзаруса и даже до Земли. А где Эзарус и где Земля? Чуешь, насколько это все было важным для него? И он действительно сумел добиться для станции солидных субсидий, приезда молодых, перспективных сотрудников — нового статуса, короче. Может, наш друг поначалу и казался дурачком, да только хватка у Альберта определенно есть.

Богдан согласно кивнул. Митька сцепил руки в замок и убрал за голову. Поерзал, удобнее устраиваясь, и закончил мысль:

— Население станции разделилось на два лагеря. Тех, кому он по личным причинам несимпатичен, и тех, кто увидел, благодаря Шаурову, свет в иллюминаторе. Понимаешь, люди, фанатично преданные своему делу, готовы закрыть глаза на что угодно, лишь бы иметь возможность этим самым делом заниматься. Яков Синицын, которого ты знаешь как Яшу, к примеру, именно такой. Талантливый, даже гениальный ученый, немного не от мира сего. Подобные ему люди обычно вообще не видят ничего, кроме работы. Почему он-то не любит Альберта? А ведь не любит же. И Лео тоже… Лерочка три года живет на станции. Так вот, мне эта пташка нашептала на ушко, что у Альберта некоторое время назад сформировался тесный кружок доброжелателей, а после происшествия стремительно распался. В ту кучку избранных входили: небезызвестная тебе Эмилия Лингова, психолог Ивор Джерски и господа из отдела снабжения, те, кто по роду деятельности часто связываются с Эзарусом, ближайшим из обитаемых миров. Их имена я уже тоже знаю. Кристиан Вайдер уволился по собственному желанию незадолго до инцидента. За полгода до, будем точны в деталях. А Милан Калевский, бывший в ту пору правой рукой Шаурова, был скоротечно разжалован и переведен на должность техника в грузовом отсеке, — Митька расцепил руки и ткнул в плечо Богдана пальцем, — а до того был, между прочим, не больше ни меньше, контактер. Зачем на станции такие специалисты, если планета неконтакт, а? Оба господина прибыли сюда вместе с Альбертом после его последней поездки на Землю. Вайдера уже разыскивают, позже сообщат докладом подробности.

— Откуда твоя птичка столько всего знает? — спросил Богдан, настроенный весьма скептически.

— Была любовницей Кристиана. Он ее бросил на станции, ну, а обещал, как водится…

— Мить, а если Лерочка тоже рассказала только то, что хотела?

— Естественно. — Напарник поднялся и бодрым шагом направился к двери. — Тебе и выяснять. Денек передохни, пусть уляжется поднятая муть. А там по списочку. Сначала к Яше с Лео, затем в центр, к техникам. Я пока еще раз проведаю службу безопасности. После встречи в лаборатории отчитаешься. Отдыхай.

Когда Митька ушел, Богдан позволил себе немного расслабиться. Дружба дружбой, а тапки врозь.

Он развалился в кресле и закрыл глаза. Ситуация виделась все более запутанной. Доказательств ноль, идей не так много, и человеческий фактор порядочно портит кровь. Еще и Митька раскомандовался. Нет, понятное дело, опыт у него в таких делах солиднее, гонору больше, хватка бульдожья. Только Богдан не привык считать себя мальчиком на побегушках.

Он выпрямился в кресле и решительно потянулся за свернутой в трубку мобилкой. Она представляла собой нечто среднее между полноценным компьютерным устройством и пишуще-рисовальной машинкой. Богдан стряхнул со стола несуществующие крошки, развернул тонкий пластик экрана, положил на матовую поверхность и ткнул стилом в синий кружочек. Экран едва слышно пискнул и засветился ровным светом.

Богдан сосредоточенно посопел и принялся чертить схемы. Приблизительно через полчаса весь виртуальный листок был расчерчен линиями и исписан именами. Со стороны это напоминало загадочную инструкцию по сборке механической кофемолки, вложенную в коробку с ручным сканером.

Богдан устало потер виски.

«Хрень какая-то получается», — подумал он.

Ладно, положим, всякое бывает. Альберту срочно нужно достать денег. Отказали в субсидиях. Что полезного на Янусе? С паршивой овцы хоть шерсти клок? Как и везде, на станции существует устав, в котором прописаны законы, запрещающие любую самодеятельность. Планета активно развивается, уровень прогресса — условное средневековье, исключая нестандартные явления, типа паровоза, пароходов и исторически-эволюционных нестыковок. Но это не показатель. Если были колонисты, вот оно их наследие. В теории, через какое-то время ученым разрешат осторожные контакты. Все зависит от базы данных, документально подтверждающих заявку на снятие неконтактного статуса, составленную Шауровым и предоставленную им для комиссии. Правда, проблем Альберта такое развитие событий никак не решает. Туристы на станцию гурьбой не полетят, шутка ли — год туда и обратно. Полезные ископаемые, уникальные данные, состав воды? В пределах среднестатистической нормы. Торговля живым товаром запрещена давно, в открытую пойти на преступление, значило бы посадить себя до конца жизни за решетку.

Что остается? Найти пару ушлых товарищей, которые помогут включить в игру либо фанатиков, рассчитывающих малой кровью удержать станцию на плаву, либо жадных до денег типчиков. Дальше? Дальше обязательная связь с заинтересованной стороной. Кому интересно? Если единственная ценность Януса это шантийцы, то, скорее всего — науке. Там и денег крутится предостаточно. Посулить генетически уникальный материал, замечательную регенерацию, приспособляемость, да мало ли, что там внутри у аборигенов. Если они столько стоят, заказчик заплатит не дрогнув. Предположим, что так и было. Почему на самом Янусе не подняли панику? Что там вообще произошло в тот момент? Почему никто на станции не зафиксировал изменений? Впервые за тысячу лет к аборигенам спустились боги на огненной колеснице, и такое безразличие? Нужно выяснить. И все это никак не сходится с записями наблюдений по Янусу того периода. «Зафиксировано некоторое волнение». Некоторое? Главной же загадкой остается вопрос, лежащий как бы на поверхности: почему на корабле пиратов произошло ЧП? Как получилось, что все погибли? И как они погибли? Те тела, что Богдан видел, выглядели целыми. Значит, по крайней мере, часть шантийцев умерли не от ран, не были застрелены или растерзаны. В отчете указано, что примерно половина трупов оказались сильно обезображенными. Особенно изуродованы тела членов экипажа. Они буквально разорваны в клочки. Тогда получается, остальные умерли ненасильственной смертью? Скорее всего, задохнулись. А произошло это, когда кто-то из обезумевших людей или аборигенов попал в центр управления и повредил системы жизнеобеспечения… Но откуда такая нечеловеческая сила? Да что же там творилось? И почему не уцелели записи?

Вопросы распирали Богдана, но разумных ответов не находилось. Он отложил стило и снова откинулся на спинку кресла.

Загудел селектор переговорной связи. Что-то зашипело, закряхтело, разродилось целым набором звуков от писка до скрежета, а после резко наступила тишина. Богдан недоуменно покосился на дверь. Неохотно встал, потянулся, расправляя затекшие мышцы, и подошел к стене с переговорным устройством. Оно молчало.

«А ведь только вчера заменяли вышедшее из строя базовое оборудование. Опять, что ли, сдохло? Как-то быстро», — подумал Богдан.

Он нажал кнопку на панели ручного управления, и створки плавно разъехались.

На пороге стояла Эмилия.