А на следующий день Генри заявил, что пока не поступит новой информации, мы будем только работать, и включил компьютер. Мой компьютер долго не хотел загружаться, тихо ворчал — ему видно понравилось бездельничать, но все же сдался.

Даже за обедом мы обсуждали структуру сайта молочного завода, но так и не пришли к единому мнению.

Около двух позвонил инспектор Майлс.

— Кто на этот раз напал на Рут Голдстайн? — поинтересовалась я.

— Не знаю. Она исчезла.

— А… как же ваши наблюдатели?

— Получат по выговору. Утром она вызвала такси и отправилась на железнодорожный вокзал. Ребята сидели у нее на хвосте. Она взяла билет на пригородный поезд, влетела в вагон секунд за пятнадцать до отхода поезда. Ребята успели сесть в соседний вагон, но тут-то она их и кинула. Парни прочесали весь состав, но не смогли обнаружить ее. Вероятно, пройдя сквозь весь вагон, она в последнюю секунду выскочила из поезда через другую дверь.

— А как поживает Эмма?

— Дорогая мисс, с нее бы и начинали. Эмма призналась.

— Эмма убила Рэйчел Лурье? — чуть не в полный голос вскрикнула я.

Услышав это, Генри с такой силой откинулся на спинку кресла, что оно едва не перевернулось.

— Ну что вы, дорогая мисс, — посмеиваясь, успокоил меня инспектор. — Она призналась, что вчера днем Рут пришла к ней и попросила, не задавая лишних вопросов, немного поколотить ее. Но не сию секунду, а вечером и на улице и оставить карточку, однозначно указывающую на сатанистов. В обмен предложила уступить ей Энтони. Они договорились о согласованных показаниях на случай ареста Эммы.

— И как же вам удалось выбить из Эммы признание? Ой, инспектор, подождите, я расскажу моему боссу последние новости, — добавила я, взглянув на Генри.

Он держался за голову, но я привела его в чувство, пересказав слова инспектора.

— Дорогая мисс, напомните мне, я подарю вам новый телефонный аппарат с динамиком, и вам не придется держать босса так долго в неведении, — хохотнул инспектор. — Нам не пришлось применять пыток. Все произошло совершенно случайно. Мы допрашивали Энтони де Сильву, он по-прежнему хранит молчание. После него была очередь Эммы. Она увидела де Сильву в наручниках и, влетев в кабинет, учинила мне форменный допрос. Мне пришлось признаться ей, что де Сильве инкриминируется убийство Рэйчел, и тогда Эмма Киршен… как ее? все рассказала. Я уже собирался отдать ребятам приказ о задержании Рут, но они меня опередили, сообщив, что Рут их кинула в трудную минуту. Вот, собственно, и все.

— Как все?

— Ну тут бы и доктор Ватсон догадался, что Рут убила Рэйчел Лурье.

— Это ясно. Вы сможете это доказать в суде?

— Ей придется во всем признаться. Как она, например, объяснит сговор с Эммой и последующее бегство?

— А что с Энтони де Сильвой?

— Получит небольшой срок за хулиганские действия.

— Инспектор, это несправедливо!

— Но дорогая мисс! Мне…

— Послушайте, дорогой инспектор, ведь Энтони пытался задержать преступницу и при этом рисковал сам! Ему полагается награда, а не срок!

— Интересная мысль, дорогая мисс! Но он должен все рассказать нам. Впрочем, ситуация изменилась, и мы можем изменить ему меру пресечения. Я отпущу его со всеми необходимыми формальностями, а вы убедите его рассказать все, как есть. Тогда мы подумаем о награде.

У Генри терпения больше, чем у убийцы, ожидающего исполнение смертного приговора. Я положила трубку и все ему рассказала.

— Я был прав — нервы у Рут не выдержали, и она задумала фарс с собственным побиением. И совершенно излишне. Не сделай она этой глупости, у нее оставались все шансы остаться на свободе.

— А она и так на свободе.

— Ну да. Только это не та свобода. Убежден, что инспектор Майлс рано или поздно ее изловит. Ее фотография наверняка украсит первые страницы сегодняшних вечерних газет.

— Жаль только, что до поимки Рут мы не узнаем всей правды.

Но оказалось, я была не совсем права.

На следующий день в районе одиннадцати тихонько брякнул дверной колокольчик, и вскоре в кабинет вошел человек, прикрывая лицо букетом алых роз. Он сразу направился ко мне. Недоумевая, я поднялась из-за стола и сделала пару шагов ему навстречу.

Он протянул мне цветы, и я расплылась в улыбке, увидев сияющего, как граф, Энтони де Сильву. Вручив цветы, он смущенно поцеловал меня в обе щеки.

— Инспектор Майлс сказал, что я на свободе исключительно благодаря вам.

— Он несколько преувеличивает, но полагаю, мне действительно удалось ускорить ваше освобождение, — с присущей мне скромностью ответила я.

— А, это, наверное, мистер Энтони де Сильва? — с искренней радостью спросил Генри, про которого мы на секунду забыли.

— Ах, простите! Меня и вправду зовут Энтони де Сильва, сэр!

— А это мой босс мистер Генри Тамон, — официально представила я Генри.

Энтони подошел к Генри и тепло пожал ему руку.

— Николь, пожалуйста, усадите нашего гостя и угостите чем-нибудь, — и уже обращаясь к Энтони, Генри добавил: — Я очень наслышан о вас от Николь. Должен сказать вам, что мы никогда не допускали мысли о вашей причастности к убийству Рэйчел. Мне так хотелось поговорить с вами.

Услышав упоминание моего имени, я зарделась.

Через пять минут мы без церемоний устроились на нашей кухоньке, вооружившись чашками кофе с корицей и окружив блюдо с пирожками с соленым сыром и творогом.

— Итак, мистер де Сильва…

— Пожалуйста, зовите меня просто Энтони!

— Энтони, Николь сказала мне, что вы вели собственное расследование убийства Рэйчел Лурье. Это так?

Энтони покраснел, как коммунист.

— Я должен просить прощения у мисс Федона… Я немного ввел ее в заблуждение. Я имею в виду Эмму и сатанистов. Я никогда не подозревал Эмму Киршенфельд. Я беседовал с ней совсем на другую тему. Что же касается расследования, то это слишком громко сказано. Просто мне показалось странным поведение Рут, и я постепенно выстроил свою версию событий и пытался ее проверить. Я не хотел обращаться с этим в полицию… — Энтони замешкался.

— Я в курсе дел и понимаю вас, — подбодрил его Генри.

— Мы дружили с Рут почти полгода, и мне казалось, неплохо ладили друг с другом. До меня Рут встречалась со Стенли Круассоном, но он оставил ее ради Рэйчел. Рут всегда убеждала меня, что не велика потеря, но, скорее всего, она пыталась убедить себя. Ни с того ни с сего она начала жаловаться на Стенли, мол, он ей угрожает, так как боится, что она расскажет Рэйчел о его уголовном прошлом.

Я спросил Рут прямо, чем я могу ей помочь. Она смутилась и сказала, что просто хотела «выплакаться». Рут не сентиментальна, и мне показалось это странным. Я спросил ее, не собирается ли она рассказать Рэйчел о прошлом Стенли. Она сказала, нет. Вот и хорошо, сказал я. Чего тебе переживать?

— Конечно, это странно, но можно найти уйму причин для объяснения этой странности, — вмешалась я.

— Вы правы, Николь, но это всего лишь первая странность. Я очень удивился, когда Рут приоткрыла лицо на маскараде, и я глазам своим не поверил — в костюме Смерти оказалась Рут…