– Чего он там брешет? – в замешательстве слушая те странные вещи, которые Темный говорит о его друзьях, фыркнул Рэнд, временно утратив даже интерес к картам, ловкие пальцы зависли в неподвижности.

– В его словах нет лжи, – отстраненно, словно из невыразимого далека, куда ее загнал шок удивления, отозвалась жрица. Она всегда умела, зачастую к собственной печали, отличать вранье от истины. Мощь божества была темной, но настолько естественной для него и по-своему гармоничной, что светлая эльфийка нашла в себе силы выдержать его вид, осенив себя защитным знаком богини. Ведь друзьям могла понадобиться помощь. Или это Ирилия придала сил своей отважной жрице.

– Ох, – только и сказал Макс, в умной голове которого никак не укладывалось все то, что наговорил Властелин Беспорядка.

Почти ничего не понявшие из странных речей темного бога Минтана и Нал только переглянулись и снова уставились на экран. Там за зеркальной гладью сейчас должна была решиться судьба их мира. И это волновало их куда больше, чем самые скандальные подробности биографий потенциальных спасителей отечества.

– А теперь, если вы завершили процесс нашего представления, не будете ли так любезны уделить несколько минут своего бесценного времени для беседы? – очень-очень сдержанно и крайне вежливо спросил Лукас. Одной его интонации, не говоря уж о выражении глаз, хватило Эльке для того, чтобы понять: маг несказанно зол.

Девушка никогда прежде не видела его в таком бешенстве, даже тогда, когда ее хаотическая магия срывалась с цепи и переворачивала все вокруг, заставляя мосье ликвидировать последствия катастрофы, даже когда Рэнд подкалывал франта или устраивал ему грубоватые розыгрыши. Подчас Эльке даже казалось, что Лукас на свой лад не менее невозмутим, чем Гал, маг очень редко изменял обычной иронично-доброжелательной манере общения. Но сейчас Элька могла поклясться самим Творцом, то, что думает мосье Д’Агар о бесцеремонном Властелине Беспорядка, в цензурных словах не выражается. Воистину, прав был Рэнд, бог обращался с гостями столь же небрежно, как и с игрушками в тридилами. Крутил, разглядывал, ощупывал…

– Что ж, – усмехнулся Темный, прошествовал к своему креслу, опустившись в него, откинулся на спинку, положил руки на широкие подлокотники и провозгласил: – Я склонен выслушать, что сподобился передать мне Совет богов.

Демонстративно оглянувшись в поисках сиденья, Элька смерила взглядом стол – места присесть рядом с головоломкой не хватало. Тогда девушка скинула свою куртку прямо на пол, шлепнулась на нее, как на подушку, и, похлопывая по коленке рукой, свободной от Мыши, с ленцой процедила, растягивая слова:

– А ничего!

Теперь уже настал черед удивляться для Темного, он даже слегка подался в кресле вперед, чтобы получше разглядеть маленькую нахальную букашку, осмелившуюся не только сидеть в его присутствии, но и дерзить ему.

– Вот как? – процедило надменно божество с толикой затаенной злобы в голосе. Оно еще делало вид, что забавляется, но уже лишь делало вид. «Игрушка из тридилами» решила играть по своим правилам.

– Совершенно верно, – вступил в диалог Лукас, даже не думая одергивать Эльку, когда девушку несла волна хаотической интуитивной магии, мосье уступал ей первенство и лишь поддерживал начатую игру. – Мы не самозванцы, и действительно именуемся посланцами Совета богов, потому что наняты им и работаем по контракту, разбирая прошения, поступающие в Совет из миров. – Маг приостановился, чтобы продемонстрировать перстень с эмблемой, удостоверяющей личность вместо паспорта.

– И что же привело работников по контракту в глубины Арродрима? – В фиолетовых, как вечернее зимнее небо, глазах Темного вновь мелькнул проблеск яростного интереса. О, как же он скучал в одиночестве, скучал так, что готов был беседовать даже с людьми!

– Жалуются на вас, – протянула Элька и по-кошачьи зевнула, аккуратно прикрывая ротик ладошкой. – Бесчинствуете на Алторане, сударь, непотребства творите! Истоки магической силы испоганили, на мирных селян порождения тьмы спускаете, ну и прочее в том же духе, соответствующее имиджу.

– Я бесчинствую??? – Сказать, что Темный удивлен, значило ничего не сказать. Кажется, даже великолепные волосы бога изогнулись знаками вопроса, не говоря уж о густых темных бровях и властном красивом рте, – это оказалось первым четким выражением лица, которое смогли уловить наблюдатели. – На меня жалуются?

Бог откинулся на спинку кресла и громоподобно расхохотался. Трое его гостей невольно посмотрели на потолок, не пойдет ли трещинами, не осыплются ли камни на головы, погребая под могильным курганом дерзких, осмелившихся вступить в разговор со столь грозной силой. Но, кажется, обошлось. Отсмеявшись, хоть в мрачном смехе его и не было ни грана веселья, Темный гневно процедил:

– Если бы мог, я бы давно стер в порошок жалких людишек, именуемых данами, вообразивших, что в праве и силе лишить свободы темного бога. К их краткой радости и бесконечному горю потомков недоумкам из Твердыни и впрямь кое-что удалось сделать. Только воистину, знай они, на что идут, вряд ли осмелились сотворить заклятие, извращающее саму суть и ткань Бытия.

– Чья б корова мычала… – тихо пробормотала Элька, покрутив головой.

Как ни странно, Темный оказался прекрасно знаком с употребленной Элькой пословицей или ее аналогом, переведенным магической браслеткой колдуньи. Он усмехнулся, показывая, что оценил наглость шутки, погрозил девушке пальцем и, резко отодвинув кресло, встал:

– Пойдемте, я покажу вам, чего добились эти недоумки!

Лукас с удивлением констатировал про себя, что сумасшедшая мадемуазель, в очередной раз совершая явное безумие, совершенно правильно выбрала линию поведения. Вежливый диалог, на который подсознательно рассчитывал маг, накрылся медным тазом на первых секундах общения с богом, а вот балансирование на грани шутки и дерзости принесло неплохие плоды. Возможно, только потому, что дерзости слетали с губок прехорошенькой девушки, а Темный, бог он там или не бог, все-таки оставался мужчиной, проведшим наедине с самим собой без малого полтысячи лет. Но как бы то ни было, а у посланцев Совета богов все получалось.

Хозяин Узилища повел ладонью, будто стирая границы реальности, и декорации сменились. Маг даже не ощутил никакого воздействия, вот только секунду назад все были в зале со многими углами и головоломкой, а в следующую секунду оказались в недрах горы, даже не пытавшихся маскироваться под относительно жилое помещение. Это была лишь голая скала и огромная не то яма, не то дыра у самых ног, уходящая колодцем в ее невообразимые глубины. Несмотря на полное отсутствие света, Лукас видел каждую деталь в этом странном месте, его магическое чутье обострилось.

– Знаешь где мы, девочка? – прокатился по пещере, чьи очертания, казалось, менялись каждую долю секунды, голос Темного, и его рука сжала плечо Эльки.

– Я что, компас? – нашла в себе силы удивиться девушка, чувствуя, как горит огнем ее тело от прикосновения бога, завозилась на запястье маленькая летучая мышка, обеспокоенная тем же ощущением. – В конце концов, это ты здесь четыреста пятьдесят лет сидишь, неужели ориентироваться не научился?

– Источник Силы, – вместо Эльки ответил Лукас почти благоговейным шепотом. Перед чистой Силой маг не мог не преклоняться.

– Правильно, демоненок, – благосклонно усмехнулся Темный, словно поощряя ученика, ответившего урок. – Один из двух Источников Алторана, из которого черпают силы для своих заклятий человечки, именуемые данами.

– Это мужской Источник? – хмуро вопросил Гал, отходя поближе к стене. Для него близость столь мощной энергии была равносильна наждаку, скребущему по оголенным нервам.

– Да, оборотень, – довольно хмыкнул бог и, отпустив плечо Эльки, эдак запросто сел на камни, свесив ноги в бездну.

– Они заперли Темного с Источником Алторана? В Арродриме находится наш Источник? – не веря своим ушам, прошептала где-то за зеркалом Минтана, прижимая ладони к запылавшим щекам. – Но почему? Зачем? Как же так? А Твердыня?

Колдунья никак не могла сообразить, почему легендарные колдуны прошлого, о великих деяниях