— Может быть, — согласился Ленокс, улыбаясь. — Доброго вам дня, мистер Дафф.

— И вам того же, — сказал Дафф и вышел на улицу.

Когда он выходил, в дом ворвался легкий сквозняк и обдал Ленокса, заметно его подбодрив. Новообретенные тайны этого дела настоятельно требовали внимания, но сначала минута подумать о брате.

Насколько Ленокс себя помнил, Эдмунд отличался умом, но это качество всегда подчинялось его неизменной доброте и хорошему расположению духа. Ленокс и сам до известной степени был таким. Но кроткий Эдмунд с кровяной подливкой на галстуке? Его жизнь всегда была в первую очередь посвящена холмам Сассекса и домашнему очагу.

Тем не менее, мужчины должны служить родине, как их всегда наставлял отец, и раз Ленокс так ясно помнил этот урок, тем более его должен был помнить Эдмунд.

Ленокс вернулся в кресло и закурил трубку. Дафф… этот аспект дела заслуживал хорошего обдумывания. Однако Ленокс не мог оторваться от мысли о брате.

Только подумать, что Эдмунд сказал так мало! И отправить его на улицы в это самое утро в облачении нищего — одного из нынешних ведущих политиков, по словам Даффа! Ленокс твердо решил хорошенько нажать на брата в следующий же раз, когда они окажутся вдвоем.

Приближалось время второго завтрака; Ленокс решил, что поест дома. Он попросил Грэхема о чем- нибудь незатейливом, и когда полчаса спустя вошел в столовую, то увидел говядину в соусе с горошком и картофелем, а также полбутылки вина. От вина он отказался и пил воду, потому что хотел сохранить ясность мыслей.

Когда он поел (еда была превосходной), его осенила мысль, и он вернулся к своему столу в библиотеке. Там в коробке из-под сигар он хранил мелкие предметы, улики в этом деле, открыл ее и вынул листок бумаги, тот, который нашел в комнате Даффа с записью «?? ДС?». Ему подумалось, что это, должно быть, инициалы Джека Сомса в связи с какими-то деньгами.

Или все это для отвода глаз? Нежданная откровенность Даффа с ним не укладывалась в рамки обычного, а в подобном деле все необычное настораживало. Об этом стоило поразмышлять, особенно после такого обстоятельного и слишком убедительного объяснения про мышьяк. Не мелькнул ли у него на лице страх, смешанный с очевидным гневом, когда Ленокс заговорил про пузырек? Дафф чересчур уж умен.

Еще один стук во входную дверь, но его Ленокс ожидал.

— Мистер Скэггс, — сказал Грэхем, впуская сыщика без доклада.

Скэггс был одет очень аккуратно в черный сюртук и серые брюки из толстой материи, показавшиеся жутко теплыми Леноксу, который по-прежнему искал способ избавления от своих мук в холодную погоду.

— Мистер Ленокс, — сказал Скэггс и приподнял шляпу.

— Как поживаете, милейший? И как ваша младшая дочка?

Скэггс ухмыльнулся до ушей.

— Цветет, сэр, ну, прямо-таки цветет.

— Еще бы! Заботами такой превосходной матери.

Теперь он чуть-чуть покраснел.

— Ну, да, конечно, такой женщины поискать.

— Ну, а как прошла работа, мистер Скэггс?

— Да так-сяк, думается, сэр.

— Должен сказать, я что-то не совсем вас понимаю.

— Так, мистер Ленокс, коли я правильно предположил, что вы расследуете мисс Пруденс и мистера Джека Сомса, а я это понял, потому как мистер Родерик Поттс, тот, кого вы поручили мне расследовать, проживал в доме, где они умерли, в таком случае я могу быть вам полезен или же нет. Однако, думается, я могу безоговорочно вычеркнуть его из списка подозреваемых, хотя судить об этом предоставлю вам.

— Боже мой! В любом случае это много больше, чем я надеялся, мистер Скэггс.

Вновь сыщик приподнял шляпу.

— Благодарю вас, сэр.

— На каком основании вы сделали такой вывод?

— Ну, сэр, вы дали мне поручение следить за мистером Поттсом и узнать о нем все, что сумею. Вот факты вкратце: очень богат, равнодушен к положению в обществе, собственно говоря, чурается его, чрезвычайно добр даже к самым отдаленным своим родственникам и знакомым, вдовец, одна дочь, зеница его ока, жертвует большие суммы на благотворительность, но по-прежнему занимается своими предприятиями.

— В общем и целом идеальный подозреваемый.

Скэггс ухмыльнулся.

— Угу. Во всяком случае, я прикинул, что надо бы узнать побольше. Почему, собственно, он гостил в доме?

— Вот именно.

— А потому я сам нанялся в дом к мистеру Барнарду.

— Скэггс! Не может быть!

— Да-да. Поспособствовал бал. Меня взяли временно в лакеи, и я работал до и после бала. Один из армии временной прислуги. Приятель в бюро по найму был у меня в долгу.

— Превосходно!

— И вот почему я могу сказать с абсолютной уверенностью, что мистера Сомса он не убивал. Весь вечер я следовал за мистером Поттсом и ни на секунду не спускал с него глаз.

— Скэггс, дайте пожать вашу руку. У вас блестящее будущее, знаете ли!

Они обменялись рукопожатием.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Скэггс.

— Да, но почему Поттс живет у Барнарда?

— Я прикинул было, что он мог все равно приложить руку к этому делу, а потому — и не стыжусь признаться в этом — я прибег к подслушиванию. И потому лишился места, сэр! — Они оба посмеялись. — Экономка меня застукала, и я не очень пожалел, когда под конец увидел ее спину. Но я узнал правду. Оказывается, мистер Поттс готовится отдать половину своего состояния, так как его дочка помолвлена, и он запишет эти деньги на ее имя. Она выходит замуж за фермера где-то на севере — славного парня, который напоминает мистеру Поттсу его самого. Из рабочей среды, можно сказать. Вопреки деньгам.

— Как! Не за герцога?

— Ни в коем случае. В разговоре с мистером Барнардом мистер Поттс прямо-таки яростно поносил графов и им подобных, целившихся в ухажеры. Сказал, что он выше всего этого. Фермер получил образование, как и его дочь, и вообще джентльмен, но отнюдь не граф, судя по тому, что я услышал. Сказал, что его деньги обременяют ему руки, и он насмотрелся такой бедноты вокруг себя, что счел правильным отдать их. И словно бы дал понять, что, возможно, до конца жизни еще раздаст значительный их процент. Он советовался с мистером Барнардом как с одним из ведущих финансистов страны.

— Люди — это нечто поразительное, мистер Скэггс.

— Что так, то так. И, во всяком случае, совет мистера Барнарда пришелся Поттсу совсем не по вкусу — а именно: оставить их себе. И мистер Поттс удалился крайне рассерженным, говоря, что поищет совета у кого-нибудь еще.

— Замечательно!

— Как я сказал, сэр, возможно, все это для отвода глаз, но у него не было причины полагать, что их подслушивают, и в общем и целом, он выглядит самым благородным человеком из всех, кого я видывал. Да, конечно, он жестковат. Без этого денег не наживешь, но, видите ли, мистер Ленокс, в глубине он хороший человек.