— В борьбе с врагом, — усмехнулся Мороз, — первый удар должен быть информационным. Конечно, не настолько у нас все хорошо. Но и не так печально, как думал этот индюк.

— Надо решить, чего дальше делать, — сказал Романыч, почесывая в затылке. — Патронов, считай, кот наплакал. Я думал, на полгода хватит. Оказалось, что половину исстреляли за ночь.

— Напалм сами сделаем, — встрял Обрез. — Спасибо, товарищ подполковник научил.

— Договорились же, — поморщился «товарищ подполковник». — Просто Анатолий. Ну или, на крайний случай, Мороз.

— Ну, оно как-то непривычно, — пробормотал Обрез. — Так вот, напалм будет — от темных отобьемся. А Уралобург еще долго побоится к нам соваться.

— Да они почти не пострадали, — сказал Брага. — Даже снайперам только фингалов набили. Ну и винтовки отняли. Тех, что вдоль берега шли, вообще надо было на глушняк валить. А не по ногам дробью.

— Ты кем до катастрофы был, такой кровожадный? — с любопытством спросил Мороз.

— Да какая разница, — отмахнулся Брага. — Самоуверенных гадов бить надо сразу побольнее.

— Есть разница, — спокойно ответил Мороз. — В данной ситуации нам выгоднее увеличить противнику обозы. Чтобы раненых было как можно больше, а не убитых.

— Никто ничего так и не сказал про дальнейшее управление общиной, — напомнил Егерь. — Я дискредитировал себя в глазах людей. Даже сам себя слегка ощущаю… иудушкой. Предлагаю управление передать в руки Мороза. Его теперь уважают и любят.

— Я военный человек, — снова смущаясь, сказал Мороз. — Хозяйственные дела — не мое. Ты б глупостями не занимался, а продолжал бы делать, что и раньше.

— Нет, это невозможно, — резко сказал Егерь. — Я теперь отчетливо понимаю, где допустил ошибку. Люди доверились мне — значит, я не имел права на жалость к ним. Я должен был прийти один и спросить совета, а не приводить с собой парламентера врага, чтобы он диктовал условия.

— Скажу больше, — добавил отец Тихон. — Раз люди доверились тебе, совета спрашивать тоже не надо было. Тебя не для того над всеми поставили, чтобы ты на кого-нибудь ответственность перекладывал. Надо принимать решения самому и отвечать за них тоже самому.

— Вот именно, — кивнул Егерь. — Спасибо, отец Тихон. Я струсил, и это теперь понятно всем. А значит — нет ко мне больше доверия.

— Ну, заныл, — недовольно покачал головой Обрез. — Кто тебя заставляет авторитетом трясти? Сиди, мозгами работай. А мы проследим, чтобы твои решения выполнялись.

— Ты устал, — успокаивающе сказал отец Тихон, — поэтому за тебя сейчас говорят твои эмоции. Люди прекрасно помнят, кто разумно организовал жизнь нашей общины, кто заставил всех укреплять дом вчера вечером. Давайте просто закроем эту тему и пойдем дальше.

— Вернемся тогда к боеприпасам, — согласился Мороз. — Я знаю, где могли уцелеть и патроны, и оружие. В моей части. Если мы организуем экспедицию, то сможем поживиться не только боеприпасами, но и много чем еще. Например, дизель-генераторами, которые, как я слышал, вы пытаетесь найти уже давно. Неплохой военной одеждой. А также продуктами длительного хранения. Может быть, проснулся кто-то из солдат и офицеров — заберем их к себе, если получится.

— Где твоя часть находится? — спросил Романыч.

— В черте города. Но ближе к Вторчермету.

— Ого, — сказал Егерь. — Так далеко мы рейдерские группы еще не отправляли. Да и пограбили там наверняка уже всё.

— Если народу проснулось немного, — рассудительно сказал Мороз, — могли и не всё разграбить. Полкового имущества немало — что-то все равно найдем. В любом случае, куш велик, рискнуть можно и нужно.

— Я согласен с Морозом, — кивнул Обрез. — Окрестные кварталы уже проверены. Еды и полезного барахла практически не осталось. С каждым днем рейдерским группам приходится уходить все дальше. А там тоже живут люди, и практически все настроены крайне враждебно. Если повезет, и мы получим автоматы с хорошим боекомплектом, жить станет намного проще и приятней.

— Тогда идти нужно большой группой, — вставил отец Тихон. — И в дороге будет безопасней, и принести сумеют много.

— Я готов идти, — решил Егерь. — А то с ума здесь сойду от косых взглядов и перешептываний за спиной. Будем считать, что у меня отпуск. А как вернемся — будем решать окончательно.

— Я тоже хочу, — заявил Обрез. — Через неделю буду полностью здоров.

— Сколько хочешь хоти, — ответил Егерь. — Этого Док тебе не запрещает. Если отправляем экспедицию, надо сейчас идти, пока не так холодно и не зарядили дожди. Дня три-четыре подождем, чтобы Мороз окреп, и надо выдвигаться. А ты и через неделю будешь еще только выздоравливающий.

— А я уже завтра буду без трости ходить, — твердо сказал Мороз.

— Возьмем двадцать пять человек, — прикинул Егерь. — Самых крепких. И постараемся побыстрей обернуться. Вся дорога туда-обратно и поиски на месте должны занять не больше суток. Опасно общину оставлять надолго.

— Раз экспедиция не прямо сейчас, — вставил отец Тихон, — то и обсуждать ее пока не надо. Принято решение — этого достаточно. А теперь необходимо планы на сегодняшний день составить.

— Сейчас людям надо дать отдохнуть, — посоветовал Мороз. — А после обеда снова браться за работу. Починить и улучшить укрепления. Наладить наблюдение за Уралобургом, на всякий случай. Поискать, откуда вылезли черные твари, наконец.

— Я хочу посмотреть, что осталось от нашего дома, — подал голос Брага. — Хоть и сомнительно, но вдруг кто-нибудь да выжил… И вещи наверняка уцелели. Заодно постараюсь дойти и до ближайшей желтой стенки, откуда они, кажись, появились. Вспомнил я только что: мне же говорили, что видели их в районе дорожной развязки, да некогда было этим еще заниматься. А там как раз стенка есть. Отпустите?

— Конечно. И я с тобой пойду, — внезапно решил Егерь. — Возьми еще пару человек, больше не надо пока. Разведаем, осмотримся. Снова расскажешь про темных. Я так и не понял, что это такое. Может, во время экскурсии разберемся…

Мысль о том, что при свете дня они смогут найти останки уничтоженных ночью темных, настолько захватила Егеря, что весь остаток общего разговора он думал только об этом. Странные существа были частью нового мира, в котором те, кто проснулся, не могли до конца сбросить оковы Морфея. Поэтому, едва дождавшись принятия насущных решений, Егерь сразу же принялся надевать куртку и сапоги.

— Хоть бы ради приличия сделал вид, что ты еще с нами, — ядовито сказал ему Обрез, но Егерь лишь качнул головой, привлекая внимание Браги, повесил на плечо автомат и вышел за дверь.

В ожидании спутников, он бродил под стенами дома снаружи, пытаясь найти хоть какие-то останки тварей. От закопченных стен и обожженной земли пахло гарью. Камни и металлические трубы, которые защитники ночью швыряли вниз, были покрыты жирной сажей. Повсюду лежали обугленные ветки и горелые обрывки тряпок. Но ни малейших признаков странных существ Егерь так и не нашел.

— Мог бы и не искать, — сказал ему Брага, когда Егерь объяснил ему, зачем бродит вдоль почерневших стен. — Мы еще вчера заметили: сгорают они полностью. Желтые искры, вспышка, и нет зверюги. Что твои призраки.

— Ты говорил, — задумчиво проговорил Егерь, — что они кровь сосут. Пойдем, посмотрим, что от твоего человека осталось. Я видел вчера, как они поймали одного из твоих, перед тем, как вы их обстреляли.

— Пойдем, — с тяжелым вздохом ответил Брага. — Да и остальных посмотреть надо. У нас же больше семидесяти человек было. Основная часть в доме и осталась. Похоронить надо бы по-человечески.

Человек в ярком пятнистом камуфляже лежал в густой траве. Головы его не было видно, и Егерь приготовился увидеть страшную картину. Однако, вопреки его опасениям, голова у человека оказалась на месте, а тело выглядело абсолютно целым.

— Что-то я не понял, — пробормотал Егерь, с недоумением разглядывая руки и ноги жертвы, — откуда они кровь-то сосали? Выглядит, как… те, ну кого мы считаем спящими. Может быть, это не ваш?

Брага осмотрел труп и абсолютно целую со спины куртку.

— Да нет, наш, — сказал он растерянно. — Иван Рожкин, я его хорошо знал. Точно он.