очередь?

Уокер ответил не сразу.

— Я не буду спать. Всего доброго, сэр.

Когда Ратлидж шел к гостинице, Хэмиш сказал: «Надо было отдать ему первые часы или дежурить вместе. Ты не тот свидетель, которому поверят, и знаешь это. Ему поверят больше, чем тебе».

Ратлидж не ответил.

Он вспомнил Карла Хопкинса. Какой бы гнев ни испытывал этот человек, он не способен применить в качестве орудия убийства гарроту. Физически, возможно, он мог бы осуществить это, но у него не хватило бы силы воли, которая, несомненно, должна присутствовать, чтобы таким способом убить четырех человек.

«Но ты не видел его в состоянии аффекта. Судишь по его образу в камере», — снова вмешался Хэмиш.

Действительно. Логично. К тому же у него было по три дня перерыва между убийствами, так что он мог настроить себя за это время на новое преступление.

«Нелегко тебе будет вернуться в Ярд, — предупредил Хэмиш, — если Майклсон так и не очнется, а Хопкинс будет осужден».

Когда Ратлидж протянул руку, чтобы открыть дверь гостиницы, кто-то окликнул его. Обернувшись, он увидел Тирела Пирса и подождал, пока тот приблизится.

— Я думал, что вы зайдете ко мне сегодня, — сказал Пирс, не здороваясь. — Какой печальный случай с инспектором Майклсоном. Но не стану притворяться — я рад вашему возвращению. И тому, что вы снова ведете дело. Но что с вами случилось? Вы были здесь и вдруг уехали. Уокер ничего не смог объяснить, поэтому я решил, что он и сам не знал, в чем дело.

Ратлидж не ответил на вопрос, а задал встречный:

— Как вы думаете, кто напал на инспектора?

— Осмелюсь предположить, тот же самый убийца. Я сам сейчас побаиваюсь бывать на улице в темные часы. — Пирс стоял так, что свет из окон гостиницы падал на его лицо. Под его глазами были видны круги, скорбные складки пролегли у рта.

— Тогда почему он не применил гарроту? — опять задал вопрос Ратлидж.

— Сам об этом думал. Потом решил, что у него не было ее с собой. Ну, ведь это и понятно, я бы, например, не осмелился разгуливать с такой штукой в кармане, если бы знал, что меня могут остановить в любой момент, потому что я чужой в городе. Уокер вчера остановил одного. Он вам не рассказывал? Мужчина направлялся в Гастингс. Это мне рассказал мой мастер — он стал свидетелем случая. По его впечатлению, этот человек вполне мог использовать гарроту, но и ему было бы трудно справиться с таким, как Тео Хартл. — Пирс указал на дверь гостиницы: — Вы ужинали? Я шел к вам.

В ресторане у окна сидел мистер Кентон. Заметив их, он помахал им. Они присоединились к нему, и Кентон обиженно сказал:

— Не ожидал, что Карла заберут в участок. Я рассказал вам о нем просто из чувства долга.

Он уже заказал ужин. Официантка принесла меню, и Ратлидж, бегло просмотрев, сделал заказ. Пока Пирс думал над своим выбором, Ратлидж повернулся к Кентону:

— Я ничего не говорил ни инспектору Майклсону, ни Уокеру. Кто-то видел вас со мной в гостинице и доложил инспектору.

По лицу Кентона было видно, что он не поверил Ратлиджу.

— То, что случилось с инспектором Майклсоном, подтверждает, что Карл невиновен.

— Но мы пока не знаем, связаны ли между собой те убийства и нападение на инспектора.

— Любой дурак вам скажет, что не могут сразу двое убийц бегать в таком маленьком местечке, как Истфилд. Карл один из моих лучших работников. Мне надо найти ему замену, и как можно скорее, но делать этого не хочется. Я жалею, что пришел тогда к вам. Думал, вы просто зададите ему несколько вопросов, чтобы снять подозрения, даже малейшие.

Но Кентон лукавил, у Ратлиджа не сложилось такого впечатления от их разговора.

«Крепок задним умом», — прокомментировал Хэмиш.

— Я просто сказал, что он мой лучший работник. Я знаю его с детства и просто не могу представить убийцей.

Ратлидж подумал, что причина не в этом. Кентон приходил из-за собственной неуверенности в Карле, даже страха, что, если убийца окажется его работником, да еще тем, к которому он питает личную симпатию, его обвинят в укрывательстве.

— Я даже не знаю, что думать, — вздохнул Пирс. — Энтони ему доверял, и если бы Карл явился к нему тогда в цех…

Это был ход Пирса — отвлечь внимание полиции от младшего сына, Дэниела. Но пойдет ли Пирс на то, чтобы позволить пострадать невиновному? Ратлидж напомнил себе, что Пирс и сам мог напасть на Майклсона, если бы узнал, что тот уже нашел доказательство, указывающее на Дэниела.

— Зачем, скажи, Карлу искать твоего сына в пивном цехе? — нахмурился Кентон.

— Да я только сказал… — Пирс прервал фразу, потому что в этот момент ему принесли суп. Помолчав, он спросил: — А как сейчас инспектор Майклсон? Какие новости?

— Только то, что он жив и пока держится, — ответил Ратлидж и понадеялся, что это действительно так.

— Грязное дело, — продолжил Пирс. — Он еще, наверное, не смог ничего рассказать?

Вопрос казался естественным, но Ратлидж понял теперь, почему Пирс разыскал его.

— Мне сказали, что его нашли в Гастингсе. Как и молодого Хартла, — вставил Кентон. — Не понимаю, почему это не снимает обвинение с Карла.

Они проспорили все первое блюдо и продолжили за вторым. Ратлиджу это изрядно надоело.

— А когда приедет Дэниел, чтобы занять место брата? — вдруг спросил Кентон. — Ему понадобится сначала набраться опыта. Он ведь никогда не интересовался бизнесом, как Энтони, хотя, может быть, это было только на словах. Он как-то сказал мне, еще перед войной, что для него нет места на пивоварне. Чем он занимается после армии? Какие-то новые интересы?

— Когда он станет к этому готов, он получит место в моем бизнесе, — коротко ответил Пирс.

— Но ты ведь не молодеешь, — не унимался Кентон. — Я, например, думал, что оставлю свою фирму на Карла. А теперь не знаю, стоит ли. Кстати, последнее, что я слышал о Дэниеле, — он с кем-то открыл бизнес. С мужем миссис Фаррелл-Смит, кажется. Но тот внезапно умер, и из этого ничего не вышло. Кажется, лошадиные скачки?

Он специально подстрекал Пирса к ссоре, прекрасно зная, что тот не может ему ответить как следует, находясь в обществе инспектора. Кентон наверняка слышал сплетни о Дэниеле, и его выводило из себя высокомерие Пирса.

— Лошадиные скачки? — Пирс был взбешен. — Господи, да откуда ты взял эту чепуху? Они вместе учились в школе с ее мужем, он и Энтони. Что касается совместного предпринимательства, это могло быть лишь до войны, но в их возрасте рано было думать о таких делах. Миссис Фаррелл-Смит может подтвердить. Они только что поженились с мужем, а Дэниел тогда собирался учиться на юриста.

— Значит, я ошибся. — Кентон довольно улыбался. — Давайте выпьем чаю не здесь, а в салоне.

Пирс сделал знак официантке.

— Уже поздно, мне пора на пивоварню. — Он встал, пожелав всем доброй ночи.

Кентон смотрел ему вслед.

— Он такой же предприниматель, как я и как все. Но по его виду можно решить, что пивоварение позволило ему занять место наверху. Никогда не мог терпеть самодовольство.

— Вы были безжалостны, — сказал Ратлидж. — Ведь его сына убили.

— А почему он намекнул, что именно Карл пришел в пивной цех в ту ночь, когда убили Энтони? — возразил Кентон. Это глупость, будто Энтони вошел в высшее общество и вряд ли узнал бы Карла при встрече на улице. Когда его убили, Пирс захотел, чтобы сюда явился Ярд. И я верил в Ярд, о чем теперь жалею.

Ратлидж распрощался. Наступало время выходить на дежурство. Он пошел к машине взять фонарь.