документы, реквизированные агентами ФБР во время захвата дилерского склада в Куинсе. Один особенно его заинтересовал — даже пришлось сделать звонок прямо из такси, несмотря на дорожный шум и помехи от водительского навигатора.

— Арчи! — крикнул он в трубку, когда связь установилась.

— Том? — раздался в ответ удивленный голос Арчи, по хрипоте Том догадался, что его друг провел бурную ночку в баре отеля. — Сколько сейчас времени? И где ты, черт возьми, находишься?

— В Риме, — ответил Том.

— В Риме? — повторил сонный Арчи. По шуршанию в трубке Том понял, что его друг одной рукой, видимо, нащупывает то ли часы, толи будильник, а другой протирает заспанные глаза. — И что ты делаешь в Риме? Ты же в Цюрихе должен быть! Какое сегодня число?

— Дженнифер мертва, — холодно сообщил Том. — Это была подстава. И Караваджо, и обмен — все это была подстава. Они ждали нас.

— Вот черт! — В голосе Арчи и следа не осталось от сонливости. — А ты-то сам в порядке?

— Я-то в порядке.

— А что там произошло?

— Снайпер, — сказал Том, стараясь не вспоминать подробности. — Профессиональный снайпер.

— А ты уверен, что мишенью была она?

— Абсолютно. Скажи, ты что-нибудь слышал о Делийской лиге? Это контрабанда антиквариата.

— Нет, не слышал. А ты считаешь, это они?

— Я в Риме затем, чтобы выяснить это. И мне надо, чтобы ты был в Женеве.

— Не вопрос, — ответил Арчи. — Как скажешь, дружище.

— Сегодня на Сотбис торги, — сказал Том, заглядывая в папку Дженнифер. — Один из лотов — статуя Артемиды. Похоже, Дженнифер считала это важным. Я хочу знать почему.

— Да ты не волнуйся, все узнаем, — успокоил его Арчи. — Ну а у тебя что? Что там в Риме?

— Имя. Лука Кавалли. Его слил какой-то чувак, которого Дженнифер арестовала в Нью-Йорке. Я решил начать с него, ну и потихонечку, по ступенечке, на верх лестницы.

Пауза.

— Том… — Арчи запнулся, в кои-то веки не зная, как выразиться. — Послушай, дружище, мне очень жаль… Правда, очень жаль…

До этого момента Том думал, что, поделившись с Арчи известием о гибели Дженнифер, как-то скинет тяжесть с души, но несвойственное другу замешательство, неловкие слова утешения, оказывается, произвели обратный эффект. Том снова вспомнил в подробностях события, приведшие его сюда, и совсем не мог сосредоточиться на деле.

— Том, ты там как? В порядке?

— В полном, — ответил Том. — Позвони мне на этот номер, когда будешь на месте.

Через пятнадцать минут Том вылез из такси на широкой, мощенной булыжником улице, вдоль которой аккуратным рядком выстроились четырехэтажные здания с симметрично расположенными балконами и яркими, покрытыми цветной штукатуркой стенами. Дом Кавалли заметно выделялся среди них: длинный и всего лишь двухэтажный, из потемневшего от старости камня, с провалившейся черепичной крышей и полусгнившими зелеными ставнями на верхних окнах. По правую руку от входа — старая конюшня, слева — ветхие ворота, не иначе как раньше здесь была либо мастерская, либо гараж.

В первый момент Том даже подумал, не заплутал ли и не завез ли его таксист со своим навигатором куда-нибудь не туда, но опечатанная дверь с ламинированной бумажкой, гласившей, что место преступления находится под следствием, развеяла его сомнения. Он явно попал туда, куда нужно. Только попал, видимо, поздновато.

Перекинув сумку через плечо и убедившись, что улица вокруг пуста, Том полез по водосточной трубе, радуясь, что догадался сменить костюм на более удобную одежду. Окно, конечно, было заперто, но рама прогнила и задвижка расшаталась. Просунув в щелочку нож, Том подвигал лезвием как рычагом, задвижка свалилась, и он смог забраться внутрь.

Попал он вроде как в спальню, хотя не смог бы с уверенностью это утверждать, когда увидел, что там творилось. Все вещи из платяного шкафа выброшены на пол, кровать приперта к стене, комод перевернут на бок, пустые ящики валяются рядом. То есть шмон здесь был не шуточный — полиция при всем желании такого не устроит. Но те, кто учинил шмон, не просто что-то искали, а умышленно перевернули все вверх дном.

Из спальни Том вышел в коридор, тянувшийся через весь дом, современный интерьер которого совершенно не вязался с заброшенным видом снаружи. Окна с видом на небольшой огороженный садик, зеркальный пол, кухня — подобие камбуза на яхте: сплошь нержавейка, навевающая воспоминания об анатомическом театре.

Том прошел по коридору мимо ванной и еще одной спальни, где все тоже было перевернуто вверх дном. По стеклянной лестнице он спустился на первый этаж. Здесь следы варварского нашествия были еще заметнее — огромный плазменный телевизор свернут с подставки и сломан об стул чуть ли не пополам; сиденья и спинки кожаной мебели вспороты, и набивка торчит жалкими клочьями; кофейный столик перевернут, и его металлические ножки согнуты в дугу; книжный шкаф лежит на полу поверх вывалившихся из него книг. И ко всему прочему здесь стоял какой-то мерзкий запах, Том не сразу догадался какой, но вскоре понял: простого погрома налетчикам, видимо, было мало, и они решили отпраздновать победу, изгадив все вокруг.

Внезапный шум за входной дверью оторвал Тома от размышлений. За дверью кто-то был и, более того, ее отпирал — нижний замок уже с щелчком открылся, теперь ключ ворочался в верхнем. Том быстро смекнул, что спрятаться наверху не успеет. Выбора у него не оставалось.

Дверь открыли, содрав печать, и сразу быстро закрыли. Подождали и осторожно, неуверенными шагами двинулись в глубь прихожей, прямо по направлению к Тому.

Том стоял, прижавшись спиной к стене, и ждал. Когда незваный гость поравнялся с ним, Том резко выпрыгнул и выбил у него из рук пистолет. Но вместо того чтобы воспользоваться преимуществом, он вдруг опешил, по прическе поняв, что перед ним женщина. Этого секундного колебания женщине как раз хватило, чтобы развернуться и закатать ему правым кулаком в челюсть. Том зашатался и выругался. А женщина между тем собралась поднять с пола пистолет, но Том сделал ей подножку и она шмякнулась на перевернутый стул. В считанные доли секунды Том оседлал ее, прижав коленом затылок, и попытался пригвоздить ее руки к полу. Но она, с удивительными силой и проворством извернувшись, схватила его за руку, перекинула через себя и насела сверху.

Потом она снова предприняла попытку добраться до пистолета, но Том, кашляя и задыхаясь, умудрился все-таки схватить ее за лодыжку и потащил на себя. Женщина дрыгала ногой и наконец высвободилась. Кое-как поднявшись на ноги, она нагнулась, подхватила с пола отломанную налетчиками ножку от столика и замахнулась ею. Лицо ее было искажено яростью. От первого удара, нацеленного в голову, Том увернулся, но второй все-таки настиг его — угодил в правое предплечье, которое тотчас онемело. Но Том все же успел второй рукой схватить другой конец металлической ножки и резко отвел ее в сторону. Женщина потеряла равновесие, споткнулась о кучу книг на полу и упала на колени. Когда она поднялась на ноги, Том уже держал в руках ее пистолет, направив дуло ей в живот.

— Trovisi giu! — прохрипел он.

Грудь ее вздымалась, она метнула на него пристальный, полный ненависти взгляд и легла лицом вниз, какой приказал. Том обыскал ее, в заднем кармане джинсов нашел бумажник.

— Siedasi la! — приказал он, открыв бумажник и пистолетом указав на стул.

Глаза ее горели. Она поднялась, поставила на ножки стул, на который он указал, и села на него.

— Siete un poliziotto? — удивленно спросил он, при виде ее полицейского жетона почти забыв о