в принципе.

Покачав головой, Инес сунула телефон в сумочку, вышла из комнаты и, услышав стук закрывающейся двери комнаты Томаса, остановилась в коридоре. Несколько секунд спустя раздался еще один стук, теперь это был приглушенный уплотнителем звук входной двери в номер.

Нахмурившись, она подошла к двери комнаты, которую занял Томас, и прижала ухо к теплому дереву. За дверью было тихо, даже душа не было слышно.

Она закусила губу и осторожно постучала в дверь.

— Томас?

Инес подождала мгновение, но, не получив ответа, открыла дверь и заглянула в комнату. Свет был выключен. Она щелкнула выключателем и, скользнув взглядом по пустой постели, посмотрела в темную и такую же пустую ванную.

Чертыхнувшись, она направилась к выходу из номера, потом, вспомнив, что оставила сумочку, поспешила обратно в свою комнату. Проверив, на месте ли гостевая карта и ключ от номера, она выбежала в коридор гостиницы и тут же застыла, увидев закрывающиеся двери лифта.

— Проклятие, — пробормотала Инес, уверенная, что когда подойдет следующий лифт, Томас уже покинет вестибюль и затеряется в толпе прохожих. Она не знала Амстердам, но если бы даже и знала, то не имела представления, куда он может направиться.

Эта мысль заставила ее вернуться к двери номера. Открыв дверь электронным ключом, который выдал ей портье после регистрации, она вбежала в номер и прямиком направилась к столу в гостиной, на котором лежал блокнот. Когда она увидела четко выведенную запись, ее губы тронула улыбка. Он не счел нужным взять листок с собой. Прочитав записку, Инес поняла, что это последние координаты местонахождения телефона Маргарет, нет сомнения, что Томас направился именно туда;

Инес вырвала страницу из блокнота и бросилась к двери. Ей понадобится карта Амстердама, чтобы найти этот адрес, но она найдет его, а значит, найдет Томаса.

Он, вероятно, рассердится, что Инес последовала за ним, но если уж он должен стать ее супругом, то он прямо сейчас должен узнать, что его будущая жена не любит делиться. Она не позволит этому бессмертному глупцу бродить в одиночестве после передозировки возбуждающей настойки. Тем более в Амстердаме.

В ожидании трамвая Томас стоял на остановке, нервно выстукивая носком ботинка незамысловатый ритм. Он мог пойти пешком, тем более что до центра города было совсем недалеко, но на трамвае было быстрее, а чем быстрее он доберется до места, тем лучше.

Томас Аржено искренне верил, что как только он выйдет из отеля и окажется хотя бы на некотором расстоянии от Инес, желание, пронизывающее его тело, ослабеет, но все шло не так, как он себе представлял. Томасу потребовалось приложить немалые усилия, чтобы не махнуть рукой на все дела и не вернуться обратно в номер, тем более что отойти от отеля он успел на каких-то двести футов. Единственное, что его сдерживало, — беспокойство за Маргарет и осознание того, что одним возвращением дело не ограничится. Он просто не сможет остановиться, пока не заключит Инес в объятия. И тогда все окончательно выйдет из-под контроля. Томас уже представлял себе, как он срывает с нее одежду, как подхватывает девушку на руки и несет в спальню. Им повезет, если он успеет донести ее до кровати, потому что, как только он окончательно разденет Инес, никакая сила не сможет помешать ему овладеть ею.

Томас знал, что убийственное возбуждение, которое охватило его, пройдет не скоро, хотя раньше ему не доводилось испытывать ничего подобного. До сих пор он думал, что голод бывает непреодолимым, только когда слишком долго обходишься без крови, но по сравнению с воздействием сладкого экстази кровяной голод казался легким беспокойством. Желание насквозь пронизывало его жаркими пульсирующими вспышками, а кожа горела, словно опаленная пламенем.

Он обвел взглядом людей, стоявших на трамвайной остановке, скользнул взглядом по одной женщине, потом с неприсущим ему нахальством посмотрел на другую и, к своему удивлению, с полным безразличием отметил их заинтересованные улыбки. Каким бы сексуально озабоченным ни делал его сладкий экстази, Томас знал, что эти женщины не могут удовлетворить его желание — ему нужна была Инес. Милая Инес с ее надутыми пухленькими губками, с ее волнующим телом, с ее взрывным, неуступчивым характером. Он хотел ее, хотел ощущать своей кожей ее обнаженное тело, чувствовать, как сплетаются их тела и Инес охватывает желание, такое же сильное, как и его собственное.

Конечно, маловероятно, что она вообще испытывает к нему какое-либо влечение, не говоря уже о таком сильном сексуальном вожделении, которое испытывает он. Инес ведь не пила сладкий экстази, так что скорее всего, когда он заключит ее в объятия и начнет срывать одежду, она перепугается насмерть и, чего доброго, начнет кричать и звать на помощь.

Томас поморщился, посмотрел на дорогу и с облегчением увидел, что подходит трамвай. Чем дальше он будет находиться от Инес, тем лучше. Когда трамвай остановился, он, пропустив нескольких пассажиров, достал свой проездной и вошел в вагон. Несмотря на позднее время, пассажиров было много. Туристы гуляли по городу всю ночь, наслаждаясь предлагаемыми удовольствиями, как непослушные дети, неожиданно оказавшиеся на время уик-энда без надзора родителей.

Томас посмотрел на свободные места, сунул проездной обратно в карман и, увидев пару свободных сидений, прошел в середину вагона. Он сознательно уселся на ближнее к проходу сиденье — так оставалась надежда, что к нему никто не подсядет. Вряд ли какой-то из женщин, которые так мило улыбались ему на остановке, захочется терпеть неудобства, протискиваясь мимо него к сиденью у окна. Скрестив руки на груди, Томас хмуро взглянул в сторону водителя, трамвай почему-то продолжал стоять, хотя пассажиров на остановке не осталось.

Двери вагона снова открылись, и Томас в нетерпеливом раздражении посмотрел на кабину вагоновожатого. Томас понял, что водитель, должно быть, ждет запоздавшего пассажира, и вновь отвернулся к окну, мысленно представляя карту города, которую он купил в вестибюле отеля. Координаты сотового телефона Маргарет выводили к центру самой старой части Амстердама — району Де Валлен. Этот район также был известен как Россе-Буурт — квартал красных фонарей.

Томас не представлял, какие обстоятельства могли привести Маргарет в подобный район, хотя ничего отвратительного, ужасного или хотя бы просто отталкивающего в самом квартале не было. В целом это было уникальное место с рядами старых зданий по обеим сторонам канала, который пересекали несколько мостов. Набережные канала были превращены в пешеходные зоны, вдоль которых располагались бары, ночные клубы, известные почти всему миру эротические шоу и пресловутые подсвеченные красным светом витрины, в которых зазывно извивались или просто сидели полуодетые женщины. Все это выглядело настолько чистым и привлекательным, что те, кто приезжал на Россе-Буурт, чтобы окунуться в порок, очень удивлялись отсутствию мрачных закоулков и пристающих к прохожим проституток.

И все же Маргарет могла бы отправиться туда только в силу каких-то особо серьезных обстоятельств. Впрочем, она могла оказаться в этом районе проездом, направляясь по какому-то одной ей известному адресу, и к тому времени, как он доберется до Россе-Буурт, Маргарет уже уедет оттуда, но все это нужно проверить.

Из задумчивости Томаса вывела какая-то девица, бесцеремонно протискивавшаяся к сиденью у окна. Подняв глаза, он прямо перед собой, увидел обтянутую брюками делового костюма аккуратную, в форме перевернутого сердечка попку Инес. Его руки сами собой потянулись к бедрам девушки, но Томас вовремя спохватился и, как ему показалось, вполне естественным движением сложил руки на груди. Наконец протиснувшись между спинкой переднего сиденья и коленями Томаса, Инес со вздохом облегчения опустилась на сиденье у окна.

— О Господи, мне пришлось бежать, чтобы успеть на трамвай, — чуть запыхавшись, сказала она и улыбнулась Томасу. — Хорошо, что ты сообразил подождать, иначе я вряд ли успела бы догнать тебя.

Несколько секунд Томас молча смотрел на нее, не в силах смириться с ужасом происходящего, затем