Крису вылет в Нью-Йорк на 5:30. Таким образом, они могли проводить его и еще вернуться
по домам достаточно рано, чтобы распаковать вещи и отдохнуть вечером, прежде чем завтра
вернуться на работу в офис.
Как долго ей осталось с ним? интересовалась она. Она проснулась в 6 утра и решила,
переползая над Люцерном, разбудить его с улыбкой в первую очередь, но пришла сюда,
чтобы принять душ. По ее подсчётам, было возможно, 6:15 или 6:30. Это означало, что
осталось около десяти часов. У нее пересохло во рту. Десять часов. Десять часов, а затем ...
Ее зрение вдруг затуманилось, а сердце заболело.
Кейт смахнул слезы с отвращением. Боже, что с ней? Ну, у них был потрясающий секс. Она
не сделала что-нибудь глупое, как например влюбилась или что-нибудь в этом роде,
говорила она себе.
Но она лгала. Это был не просто секс. У неё появилась огромная тяга. Да, уж. Она была не
из тех,
кто нарушает закон и грабит банк крови для любого писателя. Она подумала о Джоди, но она
не смогла бы сделать это для нее. И она бы не предложила Джоди укусить ее запястье на
завтрак тоже. Ага, она влюбилась в Люцерна. Сильно.
Как это произошло? Когда это случилось? Очевидно, до завтрака в среду. Может быть,
когда Люк оказался человеком слова и появился на конференции. Нет, вероятней, прежде
чем она покинула Торонто. Она была достаточно честна, чтобы признаться, по крайней мере, себе, что она была не в состоянии выкинуть мужчину из головы весь месяц, между
знакомством с Люцерном и новой встречей. Она получила огромное удовольствие, бронируя
его комнату, регистрируя его на конференции, выбирая и заказывая все его костюмы. У неё
даже были горячие, потные сны о нем, как тот, которым она наслаждалась у него дома.
Дорогой Бог, она - идиотка. Она должна была понять. Она должна была распознать ее
чувства и остаться от него в стороне. Она, возможно, преодолела бы это со временем, если
бы оно у нее было. Теперь, когда она увидела его мягкую сторону, наблюдала за ним,
общающимся с его поклонникам с бесконечным терпением и добротой, улыбалась и
смеялась вместе с ним и наслаждалась экстазом, который только он мог дать ей ...
Кейт начала плакать. Крупные слезы катились по ее щекам. Их отражение в зеркале
ужаснуло ее. Она испугалась, что она отреагирует так же, в аэропорту, заплачет, как ребенок, когда ей придётся прощаться. Ее сердце будет на её руках, кровоточить для него. Люцерн
почувствует смущение и отвращение. Современные женщины должны быть в состоянии
избегать такие вещи. Они должны делать всё с беззаботностью, потом пожать плечами и
идти дальше, когда они закончатся.
Сердце Кейт, наполненное надеждой, предположило, что, возможно, для Люцерна это тоже
что-то значило. Она жестоко подавила эту надежду. Люк никогда не говорил о чувствах к
ней, даже о симпатии. И, как бы болезненно не было признаться, она боялась, что была
просто приятным обедом. Он не смог контролировать её ум, чтобы укусить, ему пришлось
возбудить ее. И он сделал это. Тем не менее причины для этого были очевидны. Он
использовал ее. У них возникла страсть ночью, когда он приехал и на следующее утро, когда
он нуждался в крови. Потом он избегал ее, до нападения мужа фанатки, когда Люцерн вновь
оказался в нужде.
Она была просто ужином для Люцерна. Что было унизительно. Но еще более позорным
было то, что, если это была ее единственная ценность для него, Кейт не была уверена, что не
предложит себя в меню на оставшуюся часть ее жизни лишь бы быть рядом с ним.
Она закрыла глаза и обняла себя. Она не могла встретиться с Люцерном снова. Она не
может рискнуть опозорить себя таким образом. И если он отвергнет ее ...
Нет, она не может рисковать и увидеться с ним ещё раз.
Люцерн перевернулся на бок и потянулся к Кейт, но его рука натолкнулась на пустую
постель. Хмурясь, он открыл глаза и посмотрел сквозь темноту. Её не было. Заставив себя
сесть, он окинул комнату взглядом. Проклятая женщина встала и оставила его одного в
постели. Он еще не закончил с ней. Он собирался продержать ее занятой в постели весь
день. Ему было наплевать на ее график. Это был их последний день вместе, и он планировал
максимально использовать его.
Столкнув одеяла в сторону, он выскользнул из постели и пошел в ванную. Кейт не
было. Его взгляд
остановился на часах. Было немного за 7:30. Единственная причина, по которой в комнате
было темно - было одеяло, которое он повесил над жалюзи на окнах. Отвернувшись от
постели, он открыл дверь и вышел из своей комнаты.
Крис сидел на диване и смотрел мультики. Он бросил взгляд через плечо, затем последовала
замедленная реакция.
-'О, ё!'- Редактор закатил глаза на наготу Люцерна и повернулся к телевизору. -'Может
оденешь какую-нибудь чёртову одежду? Мужик! Я ... Почему я чувствую дежа-вю? Я
никогда не видел тебя голым раньше '.- Он бросил подозрительный взгляд на Люцерна.-'
Так ведь? '
Люцерн проигнорировал вопрос. Он отчистил память Криса о том утре, но не собирался ему
об этом рассказывать. Однако он также не мог пройти в комнату Кейт, в таком виде, не
раскрыв характер его отношений с ней, возможно очень расстроя ее. Если только не
проконтролировать ум ее
друга снова.
'
- 'Я не вижу тебя'.- Кейс повернулся к телевизору.
Люцерн прошел до двери Кейт и открыл её. Ее комната была чистой и полной солнечного
света. Занавески были открыты настежь. Люцерн быстро закрыл дверь, потом просто
встал. Он видел достаточно, чтобы понять, что комната была пуста. Взгляда, брошенного на
шкаф было достаточно, чтобы его сердце упало. Двери шкафа были настежь открыты,
показывая пустые вешалки и отсутствие багажа.
Люцерн вернулся в гостиную и встал перед Крисом. Освободив ум человека, он
гавкнул,-'Где она?'
Крис медленно повернул голову. -'Почему ты голый?'
- 'Черт возьми, Крис, где Кейт? Ее вещей нет'.
- 'О'-. Дискомфорт замерцал на лице редактора. -'У нее была чрезвычайная ситуации. Ей
пришлось уехать. Она попросила, меня проследить за тобой сегодня и посадить на твой рейс
вечером. '
Не требовалось уметь читать мысли, чтобы понять, что Крис солгал, он отвёл глаза, избегая
встречаться с Люцерном взглядом. Люцерн почувствовал, как в животе появился
узел -'Кейт улетела?'
-'Ага. Как я уже сказал, у неё чрезвычайная ситуация'.- Крис повернулся к телеку, но пульс
ускорился на его шее. Ему не очень легко давалась ложь.
Люцерн быстро соображал. -'Как давно она ушла?'
-'Эм ... ну, около получаса, я думаю. Она разбудила меня. Ее рейс в восемь, и ей придётся
пройти через таможню и все остальное. Она не была уверена, что успеет. '
Люцерн не слушал. Он уже бежал к нему в комнату и начал натягивать одежду с прошлого
вечера. Надев смокинг брюки и рубашку, он схватил кошелек и выбежал из комнаты.
Он выбежал прямо из своей спальни в холл, не тратя время на перемещение через
гостиную. К счастью, не было никаких находчивых фанатов, а то бы ему бы пришлось
воспользоваться силой. Он подбежал к лифту, с нетерпением ждал его прибытия, потом еще
более нетерпеливо его спуска на двадцать с чем-то этажах в фойе. Все купалось в солнечном
