Грегуар успокоился. Он понимал, что виноваты все, и он тоже. Его тронуло то, что отец и братья поступили так потому, что думали, будто это выбор Грегуара.

— Когда намечена передача урожая? — спросил молодой человек.

— Колосья должны появиться через месяц. Период цветения проходит довольно быстро, насколько мы знаем.

— А вы уверены, что никто посторонний не попал на наши поля с той стороны?

— Да, — подтвердил Люсьен. — Будь уверен. Ни ветеринар, ни другие фермеры туда не забредают.

— А охотники? Туристы?

— Нет. Это заповедная зона, там нельзя охотиться. А что касается туристов, то они очень редко появляются в нашем районе. Но даже если они и попадут туда, как они смогут отличить пшеницу ГМО от натуральной, если нет никакой таблички?

Грегуар улыбнулся в первый раз за вечер.

— Ну вообще-то никак! — ответил он, расслабляясь.

— Вот видишь! — восторжествовал старик Батай.

— И все же, какое безумие… — произнес Грегуар. — Я разберусь с этим Биллом Дженкинсом.

— Знаешь, что мы сделали со своей премией?

— Нет.

— Мы купили две лавки в Ажене. Табачную и мясную.

Грегуар сделал вид, что ему ничего не известно, хоть Летисия подробно рассказала ему об этих странных приобретениях.

— Подумай, Грегуар, — продолжил Люсьен. — Зерно америкашек поможет нашим деревням выжить. Это очень важно. Я считаю, что цель оправдывает средства. К тому же ГМО — это не ядерные и не хозяйственные отходы, которые некоторые мэры незаконно сбрасывают в деревни, потому что там просто больше некому возмущаться!

— Ты защищаешься. Но закон есть закон. Мы живем во Франции, правовом государстве, и никому не позволено это игнорировать.

— Да, мы знаем все это, — произнес отец. — Но поставь себя хоть на минуту на наше место, ты, который сделал столько шагов нам навстречу в последнее время. Мы воспользовались этой манной небесной — генетически модифицированной пшеницей. Согласен, не нам решать, что для человечества опасно, а что нет. Но мы сами захотели быть подопытными существами. Да, согласен, Билл Дженкинс заманил нас в ловушку своей болтовней, но я не считаю, что мы преступники. К тому же, как сказал твой брат, мы вложили эти деньги в местную экономику, вто, чем каждый день пользуются местные жители. Государство не заботится о них, оно дезертировало. Нужно, чтобы мы объединились благодаря деньгам, которые нам дали, пусть они и попали к нам таким путем.

Грегуар внимательно слушал речь своего отца. Сердце его сжималось, но он был горд слышать эти разумные слова от простого человека, такого неразговорчивого и обычно не склонного объяснять свои поступки.

— Я не осуждаю вас, — произнес Грегуар. — Я говорю так потому, что боюсь за вас, переживаю. Никогда ничего не знаешь наперед. Достаточно какой-то случайности, чтобы наше имя было запятнано, и это ужасно. Посмотрите, как сейчас работает правосудие. Вспомните процесс над «Outro». Все эти люди попали в тюрьму ни за что, о презумпции невиновности не было и речи…

— Мы не преступники! — воскликнул Люсьен.

— Конечно нет. Но этот вопрос с ГМО сейчас очень актуален, и вы запросто можете стать козлами отпущения, если факты станут известны прессе или каким-то экологическим организациям, понимаете?

Все опять опустили головы.

— К чему вас обязывают деньги, которые вы получили?

— Предоставить сто тонн зерна и столько же сои следующей осенью. Урожай будет собран в обычные мешки, без упоминания «Mosampino», чтобы не привлекать внимания.

Грегуар задумался.

— Нужно строго следить за сохранением секретности до конца операции и не продолжать никаких дел с Дженкинсом., — заявил молодой человек после нескольких минут молчания. — Наше имя никоим образом не должно упоминаться «Mosampino». Если они сообщат об этом урожае ГМО, то должны будут обеспечить вам анонимность. Иначе вы попадете под суд. Даже если будущее за ГМО, первые борцы за правду будут казнены. Так было испокон веков.

— Мы удвоим бдительность, Грегуар. Будь спокоен, — произнес Люсьен.

— Хорошо. Должен честно сказать вам еще кое о чем, что меня очень тревожит. Это касается Летисии.

— Летисии? — переспросили все хором.

— Да, вам не нужно рассказывать, кто это. Я не собирался затрагивать эту тему, но в создавшейся ситуации нужно выкладывать все карты, не так ли?

— Что ты хочешь сказать нам про Летисию? — спросил отец.

— Она сообщила мне о сомнительных поступлениях на ваши счета.

Произнося эти слова, он смотрел на своих братьев, зная, что отец получил свои деньги наличными.

— Недавно она к нам заезжала, — вспомнил Дану. — Сказала, что проезжала мимо.

— Нет, она не проезжала мимо, — отрезал Грегуар. — Она видела суммы на ваших счетах и задалась вопросом, не нашли ли вы случайно запасы золота или нефти!

— Она видела, что нет!

— Конечно, она ничего не обнаружила, и, надеюсь, ее сомнения не превратятся в подозрения.

— Я сказал ей, что мы процветаем благодаря сделке с Италией, — произнес Люсьен.

— Не думаю, что это объяснение ее удовлетворило, — ответил Грегуар. — Советую вам быть осторожными с этими деньгами. Вы ждете еще чего-нибудь от Дженкинса?

Все переглянулись.

— Через месяц, после отправки зерна, — сказал отец.

— Так я и думал. Тогда откройте счета в другом месте, не знаю, в каком-нибудь европейском банке, где обслуживание клиентов производится по телефону или через интернет. Достаточно одного звонка, чтобы уладить все формальности.

— Мне это не нравится, обслуживание по телефону, когда я не вижу, кому доверяю свои деньги, — возмутился Дану.

— Это лучше, чем тюрьма, где ты тем более не сможешь разговаривать ни с кем, кроме охранника, — ответил Грегуар.

— Ты преувеличиваешь! — воскликнул отец. — Не будем драматизировать, дети мои.

На этот раз, кажется, обсудили все. Напряжение спало. Несмотря ни на что, все были рады встрече. Перевалило за полночь, всем захотелось есть. Дану пошел за картофельным пирогом, к которому за ужином они едва притронулись. Он разогрел его в печи, достал сыр и спелые персики.

— Неплохие запасы! — произнес Люсьен, потирая руки.

Потом открыли бутылку хорошего лангедокского вина. Оно было свежим и вкусным.

— Нет ничего лучше, чем этот виноградный сок! — признался Дану.

Все согласно закивали.

— Ты надолго? — спросил отец, отрезая большой кусок картофельного пирога.

— На два дня. В четверг меня ждут в Милане.

— Хорошо, — произнес старик. — Завтра сходим в наш доильный цех. Увидишь, наша система работает как по маслу. Там есть на что посмотреть.

— Я верю, — ответил Грегуар. — Для меня большая гордость, что вы занялись этим, а не опустили руки, как многие фермеры старой закалки. Пусть даже вы и неосмотрительно поступили с ГМО… Ладно, проехали. Чин-чин!

Все подняли бокалы и чокнулись.