— Именно. Но с приходом к власти Берлускони крупные бизнесмены почувствовали, что контроль над ними ослаб. Те, кто раньше имел какие-то отношения с мафией, возобновили свои темные связи, прекрасно понимая, что отныне могут процветать, если будут вести дела тихо и аккуратно. Главное — вовремя пополнять банковские счета партии «Форца Италиа».

— Я уверен, что дон Мельчиорре не из их числа. Он ест свой хлеб, и, уверяю вас, это хлеб отличного качества!

— Честное слово! — вскрикнул Беллек. — Этот человек святой! Он обратил вас в свою веру, или я вообще ничего не понимаю!

Шеф заказал два кофе Жослин, которой это понравилось больше, чем слушать разговоры о близкой смерти.

— В целом, — заговорил Беллек, — нужно будет снабдить рынок документами по группе «Verdi» в ближайшее время, если я вас правильно понимаю.

— Да, — уверенно ответил Грегуар. — Я смогу написать стандартный отчет на двадцати четырех страницах на следующей неделе и предоставить его нашим аналитикам, чтобы они дали необходимые указания инвесторам.

— Как по-вашему, дон Мельчиорре собирается выйти на биржу?

— Не думаю. Во всяком случае, не сейчас. Он показал мне состояние своих сбережений. Все, конечно, зависит от того, что и в каком ритме он собирается покупать. Но я думаю, что в первую очередь дон Мельчиорре захочет выйти на рынок облигаций. Этим займется один итальянский банк. Мы могли бы заняться этим во Франции.

— Это кажется мне довольно перспективным, — заключил Беллек. — Принимаемся за дело.

На этом и остановились. Жослин принесла кофе. Беллек спросил у Грегуара, согласен ли он сыграть с ним партию в гольф сегодня после обеда в Сен-Ном-ла-Бретеш.

— Это поле не так отлично оборудовано, как в Ардело, но там тоже неплохо и оно все еще зеленое, несмотря на жару, — сообщил шеф Грегуару.

Находясь в отличной форме после сеансов талассотерапии, молодой человек сгорал от нетерпения и был настроен на спортивные достижения.

— А если я у вас выиграю? — воскликнул он.

— Я отыграюсь, когда вы предоставите мне всю информацию об инвестировании в «Verdi», — ответил Беллек.

— Тогда я предпочитаю проиграть… — произнес Грег.

Затем мужчины поговорили о нынешней ситуации во Франции, о действиях правительства, которое после принятых решений часто шло на попятную.

— Рост налицо, а мы не можем им воспользоваться, — нервничал Беллек. — Еще хуже то, что крестьяне теряют надежду, а ведь именно сейчас настало время инвестиций, проектов на будущее. Решительно, я не понимаю политиков и не хотел бы заниматься их делом.

— Каждому свое, и коровы досмотрены — так у нас говорят, — отозвался Грегуар. — Кстати, я должен позвонить своим. Я немного забросил их в последнее время. Между прочим, по вашей вине, мсье Беллек.

Грег выпил кофе, поблагодарил Жослин и вышел. Он направился в свой кабинет, который находился в другом конце коридора. Его ожидала небольшая стопка писем. Одно из них было из Герэ. Почерк был тонким, очень аккуратным. Кто бы это мог быть? Разве что…

Он быстро раскрыл конверт. Молодой человек не верил своим глазам. Ему писала Летисия, прекрасная Лала, живущая в его воспоминаниях. Словно она почувствовала опасность в лице Орнеллы… или в чьем-то еще.

Было ли это оплошностью? Конечно же нет. Грегуар читал и перечитывал послание Летисии, в котором она указывала на аномальное количество денег на счетах его братьев. Он хоть и не ставил под сомнение утверждения девушки, но решил не отвечать на ее приглашение приехать в Герэ как можно скорее, чтобы самому попытаться выяснить, что происходит на семейной ферме.

В глубине души Грегуар чувствовал себя разделенным на две части. Он не хотел подозревать своих в том, что они заработали неплохие деньги, в то время как он сам все еще находился на пути к созданию своего богатства. Правда, теперь Грегуар чувствовал себя довольно уверенно — ведь ему уже не нужно было считать каждую копейку перед тем, как совершить покупку. Как он может упрекать других в том, чего хочет сам? Тем более своих близких, которые прикладывают титанические усилия, работая на земле.

Он не придавал никакого значения моральной стороне поведения своих близких. Да и кто ему позволил быть судьей? Поступление денег на семейные счета было подарком явно не от святого духа. Насколько он знал, контракт с доном Мельчиорре на поставку молока еще не мог принести такой баснословный доход. И если его отец получил в некотором роде аванс в счет будущих поставок, то это все равно была не та сумма, о которой Летисия писала в своем послании.

И все же молодой человек не хотел вмешиваться. Как бы он отнесся, если бы отец или братья стали совать нос в его дела? Он был бы очень недоволен. По его мнению, говорить со стариком Батаем о деньгах было бы ошибкой. А что касается инициативы Летисии, то Грегуар принял ее за неудачную попытку вернуть его в Крез, тогда как у него было столько дел в Париже и Милане, самое главное из которых — составление финансового документа, который вселит доверие в будущих инвесторов группы «Verdi».

Таким образом, Грегуар ограничился тем, что просто спросил у дона Мельчиорре, как развивались его деловые отношения по поставкам молока с его семьей. «Превосходно!» — ответил патрон, добавив, что другие производители региона присоединились к семье Батай, чтобы тоже продавать свое молоко итальянскому магнату по более чем привлекательным ценам.

В этом году во Франции отмечали трехсотлетие группы «Wendel», и Грегуар решил воспользоваться этим в своем отчете, призывая вспомнить динамизм развития семейного капитализма, который всегда подпитывал экономику европейских стран. Приводя в пример компанию «Wendel», упоминая также о «Michelin», «Peugeot», «Dassault» или «Lagardere», молодой финансист знал, что он затронет чувствительные струны в душе французских инвесторов, которые опасались больших безликих компаний, предпочитая вкладывать средства в предприятия «с человеческим лицом», даже если речь шла о международных организациях. Грегуару понадобилось целых две недели, чтобы провести анализ. Благодаря досье, которое вручил ему дон Мельчиорре, молодой человек сумел составить основательный документ, подтверждающий надежность группы «Verdi».

Фотограф, нанятый Грегуаром в Милане, сделал несколько снимков патрона группы «Verdi» вместе с Орнеллой в семейном замке, на стратегически важных объектах: молочных заводах, полях, фабрике по производству макаронных изделий и хлопьев для завтрака. Вставка из восьми цветных страниц, изображающих ломбардского магната и его продукцию, украшала документ, очеловечивала его в каком-то смысле. И вот в середине июля компания «Bellec» организовала пресс-конференцию, чтобы провести презентацию группы «Verdi».

По этому случаю дон Мельчиорре с дочерью приехали в Париж. Они остановились в шикарном номере отеля «Bristol». После столь длительной разлуки Грегуар и Орнелла бросились в объятия друг друга, счастливые от того, что встретились в этом городе влюбленных и могут вечерами гулять по берегу Сены и улочкам Сен-Луи, делая друг другу признания в тени исторических памятников.

В тот вечер открывался парижский пляж. Грегуар удивился, услышав от Орнеллы, что подобное явление в центре города очень приветствовалось в Италии и что население Рима и Флоренции даже просило муниципальные власти подумать над подобными проектами на берегах Тибра и Арно. Дон Мельчиорре пожелал присутствовать на эксклюзивной постановке «Отелло» в «Opera Bastille», разбуженной по этому поводу от своего летнего сна. Поэтому молодые люди сбежали, как школьники, под зонтики на песчаные берега Парижа.

— Ну наконец-то мы можем поплавать в большом бассейне, — сказал Грегуар девушке.